Он дважды в месяц приходит...

Он дважды в месяц приходит.
Она его видеть рада бы вроде,
Но чувство дурное - как будто он за нос водит..
Её это гложет и нервы уже на взводе,
Но есть что-то тайное в этой его породе:
Всегда недоступен ей, но общепринят в народе.

Чай, "как дела", набор шоколада и фраз дежурных.
Ведёт с ним беседу, а сама думает про бельё ажурное,
Которое, как чувствовала, надела.
Просто так надоело
Летать высоко, но вороной белой..
А у неё ведь красивое тело..
Только как-то она с ним - бережно и несмело.

Он чай допивает, придвигается ближе,
Она чувствует это, ей кажется, что он мочку уха сейчас оближет, 
Но сидит - горда и недвижима,
А он напрягается где-то внизу, учащённо дышит,
Вдыхает её духи - аромат Парижа..
Он шепчет ей в ухо, она ничего не слышит,
Ей хочется только сказать ему: "ниже, ниже.."

Клянусь, даже если буду смотреть в упор - ничего не увижу.
Настолько они виртуозны в этой игре бесстыжей.

Ей нечего делать, кроме как быть кроткой и нежной,
Но запах...тот запах, манящий и грешный,
Он так и сочится, он тянется сквозь одежду,
И руки его скользят по шее, груди и даже чуть ниже - между..
Она покраснела, но его ничуть не заботит внешность.

Он ломает её вертикальное положение:
Всё отточено, никаких лишних движений.
Она тихо стонет в изнеможении,
А у него в голове мысли о работе, погоде, "у друга там день рождения,
Заботы с сайтом и его продвижением,
И в офисе ещё сломалась урна..
О! Бельё ажурное!"

Ему она - тысячная, не принципиальная,
А она ведь вроде нормальная,
Не то, чтоб провинциальная
И ищет кого побогаче специально,
Чтоб ещё одной звездой сериальной
Стать.
А ему просто невдомёк, не понять,
Как ей хочется... а, неважно!

Он встаёт, неторопливо застёгивает рубашку;
Для неё всё залито цветом, которого нет гаже -
Она его ненавидит, этот оранжевый,
Но сейчас терпит его даже.
Он говорит ей: "ну вот ведь, совсем не страшно?",
А у неё такое чувство, что он сейчас достанет бумажник
И из него - купюру:
"На, мол, тебе, на шмотки, тряпки там, маникюры..."

А ей любви с ним хотелось. Дура.