на больничной койке

Мы сами себя загоняли в рамки,
В тугие тиски;
Протирали прогнившей болью свои виски,
Чтобы были седыми; шли по самой кромке,
Погибали от пьянства, тишины да тоски.
И только здесь, на больничной койке
Поняли, что только те немногие нам близки,
Кто держал всё это время за руки,
Кто совершал в нашу сторону марш-броски,
Кто стоял перед нами по стойке
Смирно, кто вёл, когда не было видно ни зги.

Только сейчас, одной ногой в зале суда у бога,
Мы вдруг поняли, что спокойствие было под боком,
Что мы были под самым внимательным в мире оком,
Что люди заряжали нас своим постоянным током,
А мы не открывали им ни дверей, ни окон.

Только сейчас мы почувствовали тепло,
Поняли, что вода лишь казалась холодным стеклом,
Что на самом деле она лечила,
И всё бы само собой прошло,
И забылось бы то, что было,
И пришла бы пора самых взаимных слов.
Как же за все эти годы мудрости не запаслось,
Не накопилось?
Как не сменилась наша слепая злость
На христианскую милость?

Бог простит, что не оглянулись,
Что теперь, к финалу так обнулились,
Что нам не помогли ни Улисс,
Ни этот кумир Брюс Уиллис.
За что боролись, на то напоролись,
Да что там – почти напросились.
Бог простит нам бессилье,
Лишь бы потом исправились,
Отрастили крылья
И всё-таки
Полюбили.

12.12.9.