То не сластью на пиру... Снег

© Петр Катериничев, 1990

То не сластью на пиру сахар колотый —
Красит небо поутру землю черную…
Мне бы ветер бы вдохнуть, да в Царь-колокол
Словно душу переврать в гладь озерную.

Мне бы саблей раскрошить место лобное,
Словно стужей, опалить смутой голову…
Да в простуженной душе топь холодная,
Стынет небо в образАх — цвета олова.

Ах, душа моя легка — ночь студеная,
Ворожит грачиный грай по-кладбищенски,
Плахи выщербленный край — доля темная,
Да сановный, сонный рай — царство нищее…

Полирует воронье кости голые,
Сизо небо расчертит черной челядью —
Расплетай язык по ветру, дурень-колокол,
Снег по наледи мети лютой нелюдью…

Застучит разрыв-тоска, стынь капельная,
Слышу: оттепель грядет, сласть простудная…
Мне ж разбойный пересвист — колыбельная,
Неподсудна голова безрассудная!

Беспробудна из ковша ласка скудная,
Чаша горькая полна поминальная —
Безобразила, греша, власть паскудная…
Бесконвойна, как душа, степь бескрайняя…

Степь — сиреневая шаль — вязнет замятью,
А душа летит поверх — ведьмой голою,
Ледяную ночь круша стоном — памятью,
Превращая стылый наст
                в сахар колотый.

из романа "Банкир"