Глава четвертая
Мстящие камергеры
Первый раздел
Николаевская перчатка
Завершает же развязку николаевского сценического заговора - “Мстящий камергер”, который начал постепенно “выходить”, у нас, из тени, - созданной ему пушкинистами прошлого! - еще в начале предлагаемой вам, сейчас, книги!
Суть его, - то есть царя! - последнего удара по уже мертвому поэту - тоже в высшей степени мерзкая! “Возложение” им, камергером П. Вяземским, своей перчатки в гроб Пушкина - тоже сценический фрагмент концовки николаевского заговора. С участием, в заговоре, именно “мстящего камергера”. Тоже “позаимствованным”, царем, именно, как вы уже знаете, из пушкинской повести!
Другими словами, здесь, перед нами, сценический фрагмент с той же темой: с темой тайного осквернения в нем, царем, именно уже мертвого Пушкина, мерзкая суть, которого, идет, у царя-”сценариста”, не только из пушкинской повести, но и из средневековья, а именно: самого вульгарного способа выражения своего презрения к врагу!
Главная суть, которого: бросается перчатка в лицо противника! Перчатка - поднимается и происходит - дуэль! Поднятая же, оскорбленным врагом, перчатка презрительно бросается, потом, на гроб поверженного врага при его похоронах! Так Николай I воспринял - все исторические работы поэта! Пушкин, по понятиям царя, через свою Историю России, - и, особенно, через свои острейшие сатирические выпады против царей-самозванцев! - как бы бросил перчатку в лицо Николаю первому!
Тот - перчатку поднял: и произошел - заговор с дуэлью! Через “мстящего же камергера” перчатка - презрительно бросалась - на гроб поверженного врага! Как видите уже и сами, и здесь есть, или существует в реальности, именно николаевская логика!
Так вот, камергер Вяземский тайно выполнил, у царя, и этот акт вандализма! Некоторые пушкинисты в своих исследовательских работах указывают, что П. Вяземский сразу же после проведения основной панихиды по Пушкину 1-го февраля в Конюшенной церкви, глубоко переживая, распростерся ниц на церковной паперти и с минуту лежал неподвижно, отдавая, тем самым, последний долг памяти своему другу.
Вот что пишет, к примеру, пушкинист С. Абрамович, по этому поводу, в своей книге “Пушкин. Последний год жизни”: “Неделю спустя Вяземский будет рыдать, распростершись ниц на паперти Конюшенной церкви, и он найдет в себе силы признать свою вину, и будет мысленно просить у покойного друга прощения о том, что никогда до конца не понимал его при жизни”.
А пушкинист Я. Гардон, в книге “Право на поединок”, даже озаглавит, одну из своих статей о П. Вяземском, почти прямо и однозначно, назвав её: “Как ломали Вяземского”! И совершенно не укажет, в ней, - почему-то! - к чему же привел выделенный, им же, слом!
Выделенный же, С. Абрамович, инцидент - действительно имел место! Однако приходиться сомневаться в том, что Вяземский распластался ниц, на паперти церкви, именно перед своим другом Пушкиным. Скорее всего, его бросил, на плиты паперти, страх. Когда он осознал, вдруг, всю глубину, - и мощь! - ненависти, Николая I, к нашему Великому поэту! Животный страх перед жесточайшим деспотом бросил Вяземского на пол паперти!
Так или иначе, но 31-го января он всё еще распускал грязные сплетни о поэте! Об этом свидетельствует, нам, дневниковая запись Тургенева этого же дня, которую мы привели вам, в этой книги, выше. Смотрите её! Там говорится - о “Знати нашей, не знающей славы русской, олицетворенной в Пушкине”!
Весьма интересна, в этом отношении, и дневниковая запись А.И. Тургенева, от 2-го февраля, с желанием Вяземского поехать, с ним, для захоронения Пушкина (Смотрите, её, в четвертом пункте предыдущей главы!), которая имеет, как вы уже знаете, два прямых следствия.
Интересна же, она, тем, что Тургенев практически мгновенно, - то есть, чуть ли не инстинктивно! - не пожелал, чтобы с ним поехал - именно Вяземский! “Почему бы ему не поехать с вами? - Помилуй, со мной! - он не умер!”, - молниеносно съязвил, тогда, А.И. Тургенев сплетнице С. Карамзиной! Уже это - тоже настораживает!
Но главное, сейчас, уже не в этом. А именно в том, что в рассмотренном нами, сейчас, эпизоде отчетливо выразилось, через вопрос С. Карамзиной к Тургеневу, - которой безраздельно руководил - именно князь! - желание, камергера Вяземского, поехать именно на захоронение поэта.
Так как, скорее всего, именно в это время он и искал способ положить, свою перчатку, на гроб поэта! Искал потому, что ему было тайно поручено это, - скорее всего, через жену! - именно царем. Заметим здесь, что рассматриваемое, нами, обстоятельство будет иметь еще и - продолжение, вновь связанное, у царя, с осквернением Пушкина.
Теперь о самом сценическом фрагменте. Некоторые пушкинисты в своих работах указывают, что в гроб поэта положили перчатки: и Жуковский, и князь П. Вяземский. Вполне может быть, что и это - так! Камергер Вяземский, чтобы и здесь прикрыть себя, подбил на этот акт, - в общем-то, очень необычный или не традиционный, что ли! - ничего не подозревающего плохого, в нем, В.А Жуковского”.
Как подбил он, - остановить “часы Пушкина” именно на времени “без четверти три”! - тоже его (Из пушкинианы мы знаем, что именно Жуковский остановил “часы поэта”!). Однако мы более доверяем А.И. Тургеневу, чем пушкинистам прошлого времени.
А у него, в дневниковой записи от 2-го февраля выделен - только Вяземский! И - николаевский жандарм! И - граф Г.А. Строганов, тоже бешено ненавидевший Пушкина! Вот краткое содержание этой записи:
“Оттуда домой и к Татаринову и на панихиду; тут граф Строганов представил мне жандарма; о подорожной и о крестьянских подставах. Куда еду - еще не знаю. Заколотили Пушкина в ящик. Вяземский положил с ним свою перчатку, Не поехал к нему, для жены” (Пояснение В.Б. - Тургенев по-прежнему конфликтует, с ней, из-за сплетен, Вяземского, о Пушкине!). Это - первое.
Второе. Весьма примечательно, здесь, и само присутствие графа Г.А. Строганова, добровольно, - то есть по тайному указанию царя! - взявшего, на себя, обязанности распорядителя, - и финансиста! - похорон Пушкина. Графа, с помощью которого царь поведет: тайную борьбу против стана друзей поэта; махинации с придворной церковью; “пригласительным реестром” Воронцовых-Дашковых. И так далее.
Рассматривать здесь, всё это, мы не будем. Если вас интересуют и эти вопросы, то они довольно-таки подробно освещены - в книге самого П. Щеголева “Дуэль и смерть Пушкина”. Правда, совершенно в другой тональности. И, разумеется, в другом ключе.
Графа же Строганова мы выделили, здесь, потому, что он, оказавшись у царя, в конечном итоге, в Опекунском совете над семьей Пушкина, как-то уговорит, потом, Н.Н.Пушкину:
- ходатайствовать, перед царем, о постановке, памятника, на могилу своего мужа (Ходатайствовать именно в то время, когда царь тайно организовывал - именно две лермонтовские дуэли!);
- выйти замуж - именно за “ротмистра” 1836 года! - за П.П. Ланского! Здесь мы отчетливо видим еще два, готовящиеся царем, тайных осквернений нашего Великого поэта: николаевскую “свадьбу мертвецов” над склепом могилы поэта и именно повторное замужество Натальи Николаевны! Однако продолжим разговор именно о Жуковском.
Как видите, Жуковского, в дневниковой записи Тургенева, нет. Но главное уже не в этом.
Главное, что вскрываются все новые и новые подробности предпоследнего сценического фрагмента николаевского заговора, ранее совершенно не выделяемые пушкинистами. И что опять - сценично! И панихида, и николаевский жандарм, и граф Г.А. Строганов, и - “мстящий камергер”! А Тургенев это - чуть ли не механически записал. И всё вновь связано, у царя, именно с осквернением уже мертвого Пушкина.
Заметим так же, в заключение разговора о выделяемом, здесь, сценическом фрагменте, что П. Вяземский сделает, потом, футляр-витрину с простреленным, Дантесом, пушкинским фраком и со второй своей перчаткою. И он же даст, как вы уже знаете, одну из самых отвратительных характеристик А.С. Пушкину.
Приводить её, здесь, мы принципиально не будем. Итак, камергер П. Вяземский, собираясь возложить перчатку на гроб поэта, при его захоронении царем, вынужден был возложить её, из-за сопротивления Тургенева, 2-го февраля. И - в Петербурге!
Это, еще раз выделим, прямое следствие, вызванное именно жестким сопротивлением, А.И. Тургенева. И именно намерению Вяземского (И, следовательно, стоящему за ним царю!) поехать, с ним, для захоронения Великого поэта.
Вот таковы, хотя бы коротко, основные подробности приведенного вам, здесь, еще одного чрезвычайно мерзкого, по своей сути, сценического фрагмента николаевского заговора против нашего Великого поэта! Мертвый Пушкин осквернен, через П. Вяземского, и николаевской перчаткой.
Второй раздел
Мстящие камергеры
Интересны для нас, то есть для раскрытия николаевского заговора, и подробности самой поездки Тургенева до Святогорского монастыря. И, разумеется, сами подробности захоронения, им, Великого поэта. Но они, к сожалению, тоже: и освещены, в пушкиниане прошлого и настоящего времени, совсем не так, то есть совершенно не адекватно именно самому ходу николаевского заговора; и, даже, не прохронометрированы, - как следует! - как пушкинистами прошлого, так и настоящего времени.
Поэтому я надеюсь, что будущие пушкинисты все события, происшедшие в интенсивные дни николаевского заговора, вновь проанализируют. И, разумеется, прохронометрируют. И окончательно выверят, их, как по разным информационным источникам, так и по сопоставительному анализу высказываний многих лиц этих событий.
Мы же сделаем здесь, пока, хотя бы робкую попытку - именно в этом направлении. И, потому, основное внимание уделим, здесь, именно поездке А.И. Тургенева в Святогорский монастырь. И, разумеется, захоронению им, там, А.С. Пушкина. Другими словами, вновь поговорим о “посмертной ссылке” поэта, царем, вновь в Михайловское, в Святогорский монастырь.
Материал - сложный, да и, к тому же, как мы уже указали выше, еще и не совсем устоявшийся в пушкиниане. Поэтому, или в связи с этим, и у нас появятся не только некоторые повторы, которые крайне не желательны для книги, но и, наверное, - или даже! - некоторые неточности, за что и просим у вас, заранее, разумеется, прощения и извинения.
О ней, то есть о “посмертной николаевской ссылке” поэта, мы уже много рассказали в статье “Обращение к общественности” (Во всех своих предыдущих книгах мы тоже, так, или иначе, но, все же, вели разговор и о ней!). А из только что приведенной, выше, дневниковой записи Тургенева, от 2-го февраля (Смотрите, её, в первом пункте настоящего раздела!), следует, что Тургенев, назначенный царем на вывоз, гроба Пушкина, из Петербурга и его захоронения, еще не знает даже, куда он повезет гроб поэта и где он его - захоронит.
В его дневниковой записи мы специально подчеркнули его слова: “Куда еду - еще не знаю”. А не знает он, это, потому, что царь держал в секрете, до последнего момента: и место погребения поэта; и - время вывоза, гроба Пушкина, из Петербурга. А это - очень настораживает! Узнает он, об этом, только к концу дня 3-го февраля. А это ведь - тоже прямое осквернение нашего Величайшего поэта.
Вот как все это выглядит в его дневнике: “3-го февраля. Был у Арсеньева. Опоздал на панихиду к Пушкину. Явились в полночь, поставили ящик на дроги и, 4-го февраля, в первом часу ночи или утра, отправлен за гробом Пушкина в Псков”. Другими словами, он узнает, о своем маршруте, только почти в момент отправки, царем, гроба поэта. Или, там, на час, другой, раньше.
Второго же февраля, то есть всего за сутки до отправки гроба поэта из Петербурга, он еще не информирован: как о времени поездки, так и о конечной цели своего маршрута.
Подчеркнем, что А.И. Тургенев, князя П. Вяземского, уже не выделил в своей дневниковой записи. Видимо тому уже не надо было являться к поэту при вывозе гроба Пушкина из Петербурга! И он, может быть, и не явился. Побыл на последней прощальной панихиде, да и хватит!
А вот Жуковский, как верный друг поэта, - нередко спасавший, его, от больших и малых бед при александро-николаевских режимах! - был там. Вот как он проводил, своего друга, в последний, для него, путь по России:
“3-го февраля. В десять вечера собрались мы в последний раз к тому, что еще для нас оставалось от Пушкина; отпели последнюю панихиду; ящик с гробом поставили на сани; сани тронулись; при свете месяца несколько времени я следовал за ними; скоро они повернули за угол дома, и всё, что было земной Пушкин, навсегда пропало из глаз моих” (Жуковский тоже не упоминает, здесь, о князе Вяземском!).
Ну а теперь, хотя бы коротко, именно о желании, камергера П. Вяземского, поехать, с А.И. Тургеневым, на захоронение Пушкина, уже исподволь введенное, нами, в предыдущих наших разделах. Мы специально приберегли, его, именно ко второму разделу предлагаемой вам, сейчас, главы.
Здесь мы будем наблюдать, как вы уже знаете, еще одно, не менее мерзко-пакостное, чем предыдущие, намерение, царя, по осквернению нашего Великого поэта. Намерение, которое он тайно осуществит, претворит в жизнь, тоже через “мстящего камергера”, но уже - не Вяземского! Однако уже не будем вас заинтриговывать, а попытаемся рассмотреть, всё, по порядку.
Главная суть, его, примерно в следующем. Скрыта она (главная суть!), от посторонних глаз, именно в дни, предшествующие вывозу, гроба Пушкина, в Святогорский монастырь. А раскрывает, свою потаенную суть, именно через поездку А.И. Тургенева, с гробом поэта, к месту его последней, или николаевской, “посмертной ссылки”!
Уже однозначно, в связи с наличием фактов, вскрытых, мною, при исследовании только что названных, вам, дней (Мы их назвали, как вы помните, интенсивными днями николаевского заговора!), можно сказать следующее. Что желание “мстящего камергера”, П. Вяземского (Поехать, с А.И. Тургеневым, на захоронение, Пушкина, в Святогорский монастырь!), связано не с его личной инициативой.
А связано именно с только что выделенными перед вами, выше, пожеланиями и намерениями, царя Николая I, презрительно бросить на гроб поэта, при его захоронении, именно его, то есть именно николаевскую, перчатку!
И все это весьма отчетливо видно и, главное, уже однозначно, то есть в виде очень, в общем-то, строгой фактальности, “вырисовывается” - именно перед нами! Просматривается именно через дневник А.И. Тургенева. Но, прежде чем говорить, о ней (о фактальности!), в начале выделим наиглавнейшую суть только что обозначенных нами, выше, намерений царя-жандарма. А их наиглавнейшая суть состоит примерно в следующем.
Первое. В закладке “мстящим камергером”, П. Вяземским, “николаевской перчатки” в гроб (или на гроб!) Пушкина именно при его захоронении! Второе. В тайном сопровождении “мстящим камергером”, гроба Пушкина, хотя бы до Пскова, имеющего и чисто практические задачи и цели, а именно: исключить панихиды, по Пушкину, и возможные прощальные почести русского народа, ему, в местах остановки гроба поэта! Особенно в городе Пскове, жители, которого, уже знали об убийстве, поэта, на дуэли.
Вот первую задачу, закладку “николаевской перчатки” в гроб Пушкина, “мстящий камергер”, П. Вяземский, и вынужден был выполнить, - из-за жесткого сопротивления, А.И. Тургенева, его намерению поехать, с ним, на захоронение поэта! - именно 2-го февраля 1837 года. А не в Святогорском монастыре, как планировалось, ранее, царем! Что и выделил нам, Тургенев, в своей большой дневниковой записи этого же дня.
Задачу, кстати, уже неоднократно выделенную, вам, выше. Скоро мы ещё раз выделим вам, её, но, уже, в несколько другом освещении! Он должен был выполнить, - разумеется, тайно, и за спиной у А.И. Тургенева (Уже особо выделим это.)! - и вторую задачу царя. Задачу, только что обозначенную, вам, выше.
Другими словами, поехать, именно с Тургеневым, и тайно уведомить, - за спиной Тургенева! - губернатора Пскова, Пещурова. Тайно уведомить, губернатора, о только что выделенном повелении, царя, исключить, в Пскове, панихиду и встречу, гроба поэта, именно русским народом.
Но А.И. Тургенев - интуитивно “восстал” против поездки Вяземского, с ним, в Святогорский монастырь. «Восстал» из-за грязных сплетен и “шуток”, П. Вяземского, на счет Пушкина и трех сестер Гончаровых; - смотрите об этом, в книги, выше! Поэтому, осведомленный, через шпионов, - а то и через самого Вяземского! - царь и вынужден был найти, - для этих целей! - другого камергера!
Вот всё это мы, собственно, и видим по наикратчайшим путевым записям, А.И. Тургенева, в его дневнике, которые и здесь оказались для нас, потомков, наиболее ценными. Дадим вам их, в связи с уже большим объемом книги, к сожалению, конечно, в самом наикратчайшем виде. Вот как только что выделенное, вам, намерение, царя-жандарма, четко просматривается - именно через дневник А.И. Тургенева. Начнем - чуть ли не с главного, со 2-го февраля, так как, - именно в этот день! - царь и решил: послать нового “мстящего камергера” перед гробом поэта!
«2-го февраля. Жуковский приехал ко мне с известием, что государь назначил меня провожать тело Пушкина до последнего жилища его…. …и опять Жуковский с письмом графа Бенкендорфа к графу Строганову - о том, что вместо Данзаса назначен я в качестве старого друга, отдать ему последний долг. Я решил принять и переговорить о времени отъезда с графом Строгановым…. Встретил князя Голицына и в сенях у князя Кочубея прочел ему письмо и сказал слышанное: что не в мундире положен, якобы по моему или князя Вяземского совету? Жуковский сказал государю, что по желанию жены. Был у графа Строганова…. … и мы условились о дне отъезда. Государю угодно завтра в полночь…. Оттуда домой и к Татаринову, и на панихиду…. Куда еду - еще не знаю. Заколотили Пушкина в ящик. Вяземский положил с ним свою перчатку. Не поехал к нему для жены. У Карамзиной Федоров отдал мне книги и бумаги. О Вяземской со мной: “Он еще не мертвый”.
Пояснение В.Б. - Как видите уже и сами, даже из наикратчайших дневниковых записей А.И. Тургенева день, после официальной панихиды 1-го февраля, день 2-го февраля, очень насыщен - самыми разнообразными событиями:
1. Назначением царем, Тургенева, на перевоз гроба Пушкина, хотя, по желанию Н.Н. Пушкиной, это должен был сделать К.К. Данзас, секундант поэта! Заметим, что Тургенев назначался царем, на перевоз гроба Пушкина, и с тем, чтобы с ним поехал - именно “мстящий камергер” П.Вяземский! Который тайно, за спиной у Тургенева, и должен был исключить, по тайному повелению царя, панихиды по Пушкину при следовании, Тургенева, к Святогорскому монастырю. Таков был первоначальный замысел и план царя!
2. Царским окриком, - через Бенкендорфа! - “Почему положен не в мундире?”.
3. Назначением царем, через графа Строганова, точного времени тайного вывозы, гроба Пушкина, из Петербурга! Место захоронения, Пушкина, Тургенев, 2-го февраля, еще не будет, - как следует из его дневниковой записи! - знать!
4. Грязной реакцией, Вяземского, на несогласие Тургенева, чтобы “мстящий камергер” поехал, с ним, к месту последнего жилища поэта! О несогласии Тургенева, - на поездку князя с ним! - Вяземский, скорее всего, моментально, как-то, доложит наверх! Отсюда и последует другие события. И панихида, 2-го февраля. И “закладка”, Вяземским, перчатки в гроб поэта. И, собственно, сама подготовка царем, гроба поэта, к тайному вывозу, его, из Петербурга, то есть заколачивание гроба именно в транспортировочный ящик!
5. Панихидой, 2-го февраля, с возложение, Вяземским, николаевской перчатки в гроб поэта, при подготовке, самого гроба, к вывозу. Запись А.И. Тургенева; “Заколотили Пушкина в ящик”!
6. Последней, или прощальной, панихидой, по поэту, 3-го февраля, поздно ночью. Панихидой с почти моментальным установлением, после неё, гроба поэта, в ящике, на сани: для тайного вывоза, его, из Петербурга!
А последствия инстинктивного “бунта”, А.И. Тургенева, против желания, Вяземского, поехать с ним, к месту захоронения Пушкина, будут таковы. Первая задача Николая I, - закладка “мстящим камергером”, П. Вяземским, “николаевской перчатки” в гроб поэта! - будет моментально переиначена им! Неожиданный “бунт” Тургенева, кстати, моментально разлетевшийся по великосветскому Петербургу, вызовет, практически, тайную молниеносную реакцию в этот же день, то есть 2-го февраля, - уже особо выделим это! - царя Николая I (Какую конкретно, вы уже только что увидели в предыдущем нашем абзаце и еще увидите - чуть ниже!).
Не менее важно, как вы уже знаете, и второе прямое следствие, тоже исходящее именно из “бунта” Тургенева. Царь тайно пошлет, с письмом Мордвинова к губернатору Пещурову, в качестве “мстящего камергера” уже не П. Вяземского, а камергера Яхонтова, в котором (в письме!), черным по белому, будет, - почти лично царем! - предложено, псковскому губернатору, исключить почести и панихиду по Пушкину именно в Пскове, жители которого уже знали о смерти поэта. Вот как все это прекрасно, отчетливо и, главное, однозначно, выглядит: как по дневнику А.И. Тургенева, так и по только что выделенному, выше, письму Мордвинова к псковскому губернатору Пещурову.
По дневнику А.И. Тургенева: «4-го февраля. “В первом часу утра или ночи отправился за гробом Пушкина в Псков; перед гробом и мною скакал жандармский капитан.… На станции перед Псковом встреча с камергером Яхонтовым, который вез письмо Мордвинова к Пещурову, но не сказал мне о нем. Я поил его чаем и обогнал его, приехал к 9-ти часам (Вечера! - пояснение В.Б.) в Псков, прямо к губернатору - на вечеринку. Яхонтов скор и прислал письмо Мордвинова, которое губернатор начал читать вслух, но дошел до высочайшего повеления - о невстрече (Подчеркнуто самим Тургеневым! - пояснение В.Б.) - тихо и показал только мне, именно тому, кому казать не должно было: сцена хоть бы из комедии! Напился чаю; мы вытребовали от архиерея предписание архимандриту в Святогорском монастыре, от губернатора городничему в Остров и исправнику, в Опочинском уезде, и в 1 час полуночи, 5-го февраля, отправился сперва в Остров, за 56 верст, оттуда за 50 верст к Осиповой - в Тригорское, где уже был в три часа пополудни. За нами прискакал и гроб в 7-ом часу вечера». Тургеневскую запись мы надеемся продолжить ниже; - пояснение В.Б.
А вот как выглядит выделенная, выше, молниеносная реакция, царя Николая I, - на “бунт” А.И. Тургенева! - именно по письму Мордвинова к псковскому губернатору Пещурову, тоже приведенным П. Щеголевым в его книги “Дуэль и смерть Пушкина”. По письму, из которого отчетливо видно, что камергер Яхонтов, выполняющий у царя вторую задачу “мстящего камергера”, тайно выехал из Петербурга, если судить по датировке письма (Смотрите, её, ниже!), утром 3-го февраля 1837 года. Другими словами, выехал часов на 18-ть раньше, чем выехал Тургенев с жандармом:
«Милостивый государь Алексей Никитич! Действительный Статский Советник Яхонтов, который доставит сие письмо Вашему Превосходительству, сообщит Вам наши новости. Тело Пушкина везут в Псковскую губернию для предания земле в имении его отца. Я просил г. Яхонтова передать Вам по сему случаю поручение графа Александра Христофорыча (Бенкендорфа! - пояснение В.Б.), но вместе с тем имею честь сообщить Вашему Превосходительству Волю Государя Императора, чтобы вы воспретили всякое особенное изъявление, всякую встречу, одним словом, всякую церемонию, кроме того, что обыкновенно по нашему церковному обряду исполняется при погребении тела дворянина. К сему не излишне считаю, что отпевание тела уже здесь совершено. С отличным почтением и преданностью имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейший слуга Александр Мордвинов. С.-Петербург. 2-го февраля 1837 год».
Представляете теперь, какой жуткий, по своей сути, сценический фрагмент организовал - именно царь-”сценарист”: в час ночи вырывается, из Петербурга, гроб с телом Великого поэта! Гроб, впереди которого скачет - жандармский офицер! А перед этой, - весьма жуткой! - кавалькальдой - скачет, на Псков, еще и - “мстящий камергер”! Ведь надо же придумать такое! Однако все же отбросим эмоции, которые здесь, как вы понимаете, не помощницы, и продолжим, наш рассказ, в эпическом, - то есть в более беспристрастном, что ли! - тоне повествования.
Как видите уже и сами, всё, здесь, абсолютно однозначно! Другими словами, и оскверняющие, Пушкина, действия, царя, не только 3-го и 4-го февраля, - но и, даже, 2-го февраля! - не только с однозначностью раскрыты, но и просто сверкают своей жестокостью и циничностью. Так как именно он, а не кто-то другой (Нессельроде, Бенкендорф!) пустил, - перед гробом нашего Великого поэта! - именно “мстящего камергера”!
Остается только выделить еще одну оскверняющую, Пушкина, подробность. Суть, её, примерно в следующем. Как мы уже указали в предыдущих разделах нашей книги, П. Вяземского, - который был, кстати, очень обидчив и злопамятлив! - явно покоробило, тогда, нежелание, А.И. Тургенева, ехать, с ним, к месту захоронения поэта. И он, - чтобы хоть как-то, но, всё же, отомстить именно ему! - начал распускать в свете, грязные сплетни, не только о Пушкине, но и о самом А.И. Тургеневе.
Прекрасно зная, при этом, что это - небезопасно для Тургенева (А.И. Тургенев весьма неуютно чувствовал себя, в николаевском Петербурге, из-за своего брата-декабриста Николая, спрятавшегося, от царя-Вешателя, за границей!). Это, естественно, тоже дошло до Николая первого!
Вот отражение сплетен П. Вяземского, обидевшимся на то, что царь не поручил именно ему, Вяземскому, сопровождать, с Тургеневым, гроб Пушкина, мы находим в дневниковой записи, А.И. Тургенева, от 27-го февраля 1837 года.
А это - дата окончания первого месяца после дуэли, Дантеса, с Пушкиным! Вот как, всё это, выглядит по дневнику А.И. Тургенева: “27 февраля. Вечер у княгини Мещерской; узнал, что государю сказали, что якобы князь Вяземский сказал, что “он не имел права посылать меня с гробом Пушкина!!!” (Три восклицательных знака проставлены самим Тургеневым! - пояснение В.Б.). Княгиня оправдала его на бале у великой княгини”.
Вот такова суть еще одной грязной сплетни П. Вяземского, направленной, из-за тайного “сотрудничества”, князя, с царем, не столько на Николая I, сколько именно на А.И. Тургенева!
Остается только выделить, подчеркнуть, что, конечно, не княгиня В. Вяземская оправдала, перед царем, своего мужа! Вяземский был “оправдан” (то есть, сломлен!), царем, еще в 1829-32 годы! А Тургенев, не зная всех тайн пушкинской дуэли, и не подозревая, разумеется, о самом николаевском заговоре против поэта, вновь определяет её, княгиню Вяземскую, именно как защитницу своего слишком говорливого мужа!
Хотя это, еще раз выделим, далеко не так!
Казалось бы, нелепая, по своей сути, сплетня была пущена и для того, чтобы петербургский свет позлословил о Пушкине - и его друзьях П. Вяземском и А.И. Тургеневе! - именно 27-го февраля 1837 года, то есть именно в дату окончания первого месяца после дуэли, Дантеса, с поэтом!
Вот таким образом царь, опять же через “мстящего камергера” П. Вяземского, весьма своеобразно отметил, и выделил, через сплетни петербургского света, первый месяц со дня проведения им, через Геккернов, дантесо-пушкинской дуэли!
Третий раздел
«Заботливость» Петра Вяземского
Логически же закончим, здесь, разговор о “мстящем камергере” еще двумя выдержками. Выдержками, взятыми, нами, из пушкинианы. Пушкинианы, тоже, в какой-то мере, разумеется, выделяющие истинное лицо князя П. Вяземского.
Кстати, в будущем, своем, крайнего реакционера. И выделяющий, разумеется, его общий моральный облик с его чисто обывательским кредо: “Моя хата с краю, ничего не знаю”! И с его фразой, что “николаевское самодержавие - кнутом не перешибешь”! Первая выдержка характеризует его поведение в Михайловском, куда он все же съездил - значительно позднее, только в 1841 году. А поведение его, в Михайловском, как отмечает Е. Криштоф, было тогда, мягко говоря, не совсем безукоризненным:
«Приезд князя имел еще одну тягостную особенность. На правах давнишнего друга он вел себя с сестрами, как старый дядюшка, которому многое позволено. Закинув руки, как бы полуобнимая сестер, садился между ними на диван, опрокидывал голову с родственной бесцеремонностью чуть ли не на плечо то одной, то другой. Показывал, что сражен, и вскидывал глаза: “Ангел мой, Наталья Николаевна, что всевышний смотрит и разрешает? Вы красивы не просто удивительно, но - опустошительно. Разрушительно тож”. От него слышать подобное, произнесенное с ужимками, было неприятно». И таким оказался, в реальности, “мстящий камергер”!
Сама же Наталья Николаевна никогда не изменяла своему первому мужу, которого не только любила, но и - боготворила, несмотря на постоянное внимание к ней, со стороны мужчин, именно как к красавице. И всегда, и во всем, вела себя, - чтобы не говорили нам, о ней, современники поэта и последовавшие, за ними, пушкинисты прошлого и настоящего времени! - строго и добропорядочно.
Семь лет не выходила замуж, несмотря даже на нужду, в которую попала её семья. Из трех претендентов на ее руку выбрала только того, кто смог по-настоящему, то есть с душевной теплотой, относится к детям Пушкина, которые, уже, постепенно подрастали. Добилась, чтобы опека передала, в её полное владение, Михайловское. Как-то, но все же сохранила для нас, потомков, литературное и историческое наследие своего Великого мужа.
В конце концов, вырастила, воспитала, сделала порядочными людьми, всех своих детей от Пушкина! Привила, им, любовь к своему отцу. И - к своей Родине! А это - не так уж и мало!
И не её вина в том, что не только в случае с убийством Пушкина, но и в случае с П.П. Ланским, за которого она вышла замуж в 1844 году, вновь была именно тайная николаевская подстава, вновь очерняющая, - и оскверняющая! - уже давно мертвого поэта. Подстава, не так уж и тайно созданная через явное делание, императором Николаем I, блестящей карьеры её второму мужу.
Через что и возникали в свете, естественно, разного рода “предположения” (и просто сплетни!) именно о любовной связи, её, с императором Николаем первым. И через что чернение Натальи Николаевны, перед русской общественностью, продолжилось, практически, не только до 1855 года, года смерти царя, но и даже, как вы уже знаете по самой пушкиниане, до нашего времени.
Завели же мы подытоживающий разговор о “мстящем камергере”, его приезде, в 1841 году, в Михайловское, и о Н.Н. Пушкиной - не случайно. О первой его задачи мы, более подробно, расскажем, вам, в следующем разделе предлагаемой вам, сейчас, главы. А вот о второй задачи “мстящего камергера”, то есть именно о повторном замужестве Н.Н. Пушкиной, поговорим, уже, сейчас. Оказывается, и здесь, то есть в случае с его приездом в Михайловское, в 1841 году, - где, в то время, находилась Н.Н. Пушкина с детьми и с Александриной Гончаровой! - не так уж всё и - случайно! А объяснить, его, можно примерно следующим образом.
Как вы уже знаете из изложенного вам, выше, материала, царь ввел графа Г.А. Строганова, в распорядители похорон поэта, для того, чтобы он вошел потом, - и как родственник Н.Н. Пушкиной! - именно в Опекунский совет. В Опекунский совет для того, чтобы потом, именно с помощью его, повторно выдать замуж, жену поэта, именно за “ротмистра” 1836 года, П.П. Ланского, что ему, в конечном итоге, и удалось! Так вот, П. Вяземский, или мстящий камергер, оказывается, помогал, ему, и в этом деле!
Пушкинисты, как прошлого, так и настоящего времени, весьма хорошо относятся к Петру Вяземскому! Вот вам хотя бы самый краткий комментарий пушкиниста Я. Левковича к письму П. Вяземского к жене поэта от 6-го апреля 1842 года именно с его положительной оценкой князя и, разумеется, не совсем положительной оценкой, его, именно Н.Н. Пушкиной: “О неумении Н.Н. Пушкиной сдерживать свои эмоции свидетельствует письмо к ней П.А. Вяземского от 6-го апреля 1842 года.
Вяземский наставляет жену поэта, как вести себя в присутствии заинтересовавшего её человека (Вяземский называет его “пирожник”)! Как видите, и первое, и второе, мы наблюдаем даже у современных, нам, пушкинистов! И всё это вызвано, к жизни, именно концепцией П. Щеголева.
Но и это, сейчас, не совсем главное, хотя и - тоже важное. Главное мы наблюдаем - в самом письме “мстящего камергера”! Поэтому приведем, вам, именно его письмо! Вот оно, перед вами: “Войдя в комнату, не краснеть и не бледнеть, присесть хозяйке и гостям учтиво и выбрать себе местечко общее, а не отдаленное. 20 минут, полчаса, особенного разговора довольно. Потом встать с места и подойти к другим; завести общий разговор. С пирожником сидеть, но не засиживаться. За пирог не садиться, если будут усаживать и сводить”. (“Усаживать и сводить” - подчеркнуто самим Вяземским; - пояснение В.Б.).
Пушкинисты даже это письмо Вяземского трактуют весьма далеко от истины! А, между тем, и приезд “мстящего камергера” к сестрам, - а не в Михайловское! И его письмо к жене поэта, свидетельствует, нам, о том, что он принимает, - как друг поэта! - самое активное участие, - совместно, разумеется, с графом Г.А. Строгановым! - именно по усилиям, заговорщиков, по повторному замужеству Н.Н. Пушкиной!
Вот еще одна роль, “мстящего камергера”, в николаевском заговоре против поэта! О другой его роли при поездке его, в 1941 году, в Михайловское, мы попытаемся рассказать вам, если не забудем, в заключительных разделах предлагаемой вам, сейчас, книги.
Остается только посетовать мне, как автору, на саму пушкиниану. В ней столько ещё не объективно истолкованных пушкинистами, как прошлого, так и настоящего времени, положений, причин, условий и обстоятельств, что у меня, порой, даже волосы дыбом встают. Трачу огромные усилия, чтобы по любому вопросу, - а их, сплошь и рядом - очень много! - всё поставить - именно на свои места! И весьма часто вспоминаю русскую пословицу, смысл которой, что “если один не умный человек что-то натворит, то это не под силу исправить даже ста умным”. Другими словами, ругаюсь усиленно!
Пушкинистов я, разумеется, уважаю! Хотя бы за их упорный, и страшно кропотливый, труд по исследованию всех причин и обстоятельств гибели А.С. Пушкина. Некоторые, из них, в самом прямом смысле “положили свои жизни” - за Пушкина! Примеры? Пожалуйста!
Академик С.С. Гейченко буквально в самом прямом смысле посвятил, всю свою жизнь, только Пушкину! Много, у них, и по настоящему ценных фактов, выводов и наблюдений! В конце концов, без их огромного труда не появилась бы и моя книга, практически уже переворачивающая, всю огромную пушкиниану, с головы, - в таком положении она была у нас - чуть ли не два столетия! - на ноги! Но очень уж сама пушкиниана засорена неверной, и не объективной, концепцией П. Щеголева.
Вот и приходиться, как говорят, “отдуваться за чужие грехи”! Вот, пожалуй, о “мстящем камергере” и всё. И вот такова, - в общих очертаниях, разумеется, - роль “мстящего камергера”, то есть П. Вяземского, в николаевском заговоре против Пушкина.
Глава пятая
Захоронение Пушкина
Первый раздел
Я и жандарм
Теперь, хотя бы коротко, о самом захоронении, царем Николаем I, А.С. Пушкина в Святогорском монастыре. Начнем свое повествование, об этом, с продолжения дневниковой записи А.И. Тургенева, данной, нами, во втором разделе предыдущей главы (Смотрите, её, именно там!).
Которого, уже известный, вам, “историк” А. Зинухов, в своей книге “Медовый месяц императора”, “величает” не иначе как “успешным карьеристом и царедворцем” (Скоро мы будем просто вынуждены заняться и его версией!). А она закончена у нас, во втором разделе предыдущей главы, следующим тургеневским предложением: “За нами прискакал и гроб в 7-м часу вечера”.
Дальше же у Тургенева, в его дневнике, идет следующее: “Осипова послала по моей просьбе мужиков рыть могилу. Вскоре и мы туда приехали с жандармом; рыли могилу (Мужики! - пояснение В.Б.). Условились приехать на другой день и возвратились в Тригорское.
На другой день, 6-го февраля (Это и будет день захоронения, Пушкина, в Святогорском монастыре! - пояснение В.Б.- В екатерининское число, кстати!). В шесть часов утра отправились мы, - я и жандарм!!! - опять в монастырь - все еще рыли могилу. Мы отслужили панихиду в церкви и вынесли на плечах крестьян и дядьки гроб в могилу - немногие плакали. Я бросил горсть земли в могилу… и возвратился в Тригорское”.
Подробно дневниковые записи А.И. Тургенева мы дали вам - не случайно. Во-первых, из них виден сам процесс его поездки, с гробом поэта, и основные события, случившиеся при этом.
Во-вторых, и главное. Дневниковые записи А.И. Тургенева обрамлены, автором записок, именно панихидами (Смотрите, их, по нашей книге.)! А главный смысл панихиды – прощание. Прощание, которое происходит, у православных, именно с открытием гроба, то есть при визуальном контакте прощающихся, с покойным (Другими словами, гроб - открыт!)! В последней петербургской панихиде по поэту гроб не вскрывался в виду того, что он был уже подготовлен к поездке, и с тем, что на ней присутствовали только близкие, к поэту, люди. Люди, которые уже на протяжении несколько дней только и делали, что отпевали поэта!
Это, кстати, обязательное условие именно перед преданием, тела, земле! Так что захоронили, в Святогорском монастыре, именно Пушкина. Здесь мы даем, как вы, наверное, догадываетесь, однозначный ответ на утверждение, А. Зинухова, о том, что в Святогорском монастыре захоронен - не поэт!
Захоронен был, все-таки, именно Пушкин! Другого предположения здесь нет, и быть не может! А подтверждает нам, это, именно Тургенев через предложение: «Мы отслужили панихиду в церкви и вынесли на плечах крестьян и дядьки гроб в могилу».
Подтверждает пока, это, и воспоминание, ныне покойного, уже, академика С.С. Гейченко.
С которым я тоже знаком, как и с академиком Д.С. Лихачевым, о которых упоминает, и ссылается на них, названный нами, выше, “историк” А. Зинухов! Академик, который был – «неистовым пушкинистом», то есть для которого всё, в Пушкине, было свято. И был долгие годы, кстати, именно Хранителем могилы нашего Великого поэта. А он писал, - в своей книге “У Лукоморья”! - о вскрытии могилы поэта, следующее:
«Ящик не найден…. Останки Пушкина сильно истлели…. Нетленными оказались только волосы». А не “клок волос”, как презрительно говорит, об этом, харьковский “историк”!
Пояснение В.Б. - Это подтверждает прощальную панихиду в церкви, выделенную нам, в своих кратких дневниковых записях, А.И. Тургеневым! Другими словами, подтверждает наше предположение о том, что и гроб, поэта, вскрывался - именно для прощальной панихиды! Вскрывался - именно в Святогорском монастыре. И – при Тургеневе!
Есть, кстати, сведения о транспортировочном ящике, о котором упоминает академик С.С. Гейченко, - и в котором везли, в Святогорский монастырь, гроб поэта! - и в других источниках! Транспортировочный ящик, разумеется, не должен быть - даже рядом с гробом поэта! Это же - тоже не в традиции православных!
В могилу, у православных, ставиться - только гроб! Да и А.И. Тургенев однозначно пишет в своем дневнике, что «мы отслужили панихиду в церкви». Перед которой, - то есть панихидой! - гроб был вынут из транспортировочного ящика и открыт - для последнего прощания с покойным! И, далее: «и вынесли на плечах крестьян и дядьки гроб в могилу». Не ящик с гробом, а именно гроб! Да и слишком неудобен, - и тяжел! - будет тогда, для людей, сам процесс перенесения гроба, - в тяжеленном ящике! - в могилу!
А сведения о транспортировочном ящике, в котором везли гроб Пушкина, выделены, к примеру, у той же, весьма наблюдательной, Е. Драбкиной в её брошюре “Кастальский ключ”: «Так как земля была мерзлая, - сообщает историк И.И. Васильев (Косвенно сообщает нам, об этом же, и А.И. Тургенев, указав, в дневнике, что, при повторном приезде его, с жандармом, в монастырь, 6-го февраля утром, мужики еще копали могилу!), - то, по спешности дела, смоляной ящик просто зарыли в снег; весною, когда земля оттаяла, он был закопан в землю” (Разумеется, не рядом с гробом поэта, а где-то в другом месте; вполне возможно, что даже и не на монастырском погосте, размеры которого, то есть именно монастырского погоста, всегда, не особо, уж, и велики! - пояснение В.Б.).
Однако, при перезахоронении Пушкина в Москве, на его родине, я тоже, - как и А. Зинухов! - предлагаю: взять, и провести генетическую экспертизу; другие, возможные сейчас, по науке, экспертизы и исследования останков и гроба поэта. Более подробно, смотрите, об этом, в следующеё нашей главе.
Основание, - для только что изложенной вам, выше, моей инициативы! - есть! Причем, очень серьезное. Злой царь, взбешенный и поведением русского народа в дни ранения и смерти поэта, вполне мог потом, - то есть именно при создании и установки, им, памятника на могилу поэта! - преподнести и самому русскому народу, - который он всегда презирал! - кощунственный “сюрприз”!
Главный мерзкий смысл, которого, мог свестись к тому, что при тайном изъятии, из могилы, останков поэта, русский народ преклонялся бы - именно николаевской “кукле”! Об этом мы уже писали в наших предыдущих книгах. Будет разговор об этом, скорее всего, и впереди. Однако закончим разговор именно по только что выделенной перед вами, выше, инициативе.
А её я предлагаю и с тем, чтобы, в будущем, никогда не возникали: как книги о “Медовом месяце императора”, так и предположения о том, что в Святогорсоком монастыре захоронен - не Пушкин! Гордость России, - А.С. Пушкин и М.Ю. Лермонтов! - надо строжайше оберегать от названных, выше, “историков”! Тем более что сами наши Великие поэты неоднократно заботились не только о сохранении своей чести, но и о сохранении чести, - и, подчеркнем, славы! - самой России! Так неужели Родина-мать не позаботиться о сохранении чести, - и славы! - её Великих сыновей!
Ну, а теперь о самом главном в затеянном нами, в этом разделе, разговоре о захоронении Пушкина, царем, именно в Святогорском монастыре. Еще не догадываетесь, когда я привел, вам, практически - чуть ли не все сведения о перезахоронении поэта? Наверное, все-таки, не догадываетесь! Тогда даем - подсказку!
Вот она, перед вами: “ На другой день, 6 февраля. В шесть часов утра отправились мы, - я и жандарм!!! - в монастырь” (Смотрите полную дневниковую запись А.И. Тургенева, выше, то есть в этом же разделе!)! Не догадались? А жаль!
А три восклицательных знака, поставленных Тургеневым после фразы “Я и жандарм”, говорят только об одном, а именно: Николай I захоронил нашего Великого поэта, в Святогорском монастыре, со своим жандармским “николаевским оком”, то есть именно под всё видевшим оком жандарма! Вывез его, из Петербурга, под присмотром жандарма! И, даже, захоронил, - Пушкина! - именно под контролем жандарма!
Вот это осознал, тогда, именно А. И. Тургенев! И, после, записал, в дневник, именно жандарма - с тремя восклицательными знаками! Так он, скорее всего, и зашифровал, тоже уже опасное и для него, свое наблюдение за захоронением, Николаем I, именно нашего Великого поэта!
И это, как вы, наверное, понимаете уже и сами, одно из самых циничных осквернений, царем Николаем I, одного из Величайших поэтов мира! Здесь Тургенев зашифровал, кстати, и свое тайное возмущение - именно таким “захоронением”, Николаем I, А.С. Пушкина!
Второй раздел
Народ обманули
Несмотря на огромность современной пушкинианы, очень количественно, - но не качественно, к сожалению! - возросшей, в связи с 200-летнем юбилеем со дня рождения А.С. Пушкина, многие вопросы творчества и биографии А.С. Пушкина освещены еще, в пушкиниане, к сожалению, конечно, не достаточно полно и хорошо или качественно. Особенно именно вопросы, касающиеся как дантесо-пушкинской дуэли 1837 года, последних дней жизни Пушкина, так и “захоронением”, Николаем I, поэта! И его личного отношения к уже умершему Пушкину и к его творчеству - именно в два десятилетия после убийства, поэта, на дуэли.
И всё это произошло, вследствие: отсутствия, у общественности, данных о заговоре против поэта. И - о самом его ходе. Увлечения пушкинистами, как мы неоднократно указывали вам, выше, необъективной, по своей главной сути, концепцией П. Щеголева. И так далее.
А, отсюда, то есть при отсутствии фактов, и картина всего перечисленного вам, выше, представляется нашей общественности, - до настоящего времени! - совершенно другой! При наличии же фактов, истинная картина происшедшего, с Пушкиным, вырисовывается, как вы уже, наверное, видите и сами, совершенно другой!
Так, говоря о том же николаевском “захоронении” Пушкина, в Святогорском монастыре, можно еще добавить, к примеру, следующее. Для выделения всё той же бешеной ненависти, царя, к поэту, разумеется! Что царь “вез” Пушкина, к месту его “посмертной ссылки”, так быстро (чтобы не было разных проявлений почестей русского народа к поэту!), что даже была загнанна при этом, в одном из перегонов, лошадь. Загнали лошадь, везущая гроб поэта.
Вот факт, почерпнутый, нами, из тех же дневниковых записей А.И. Тургенева: «6 февраля 1837 года (Запись Тургенева после захоронения Пушкина! - пояснение В.Б.). Заплатил за падшую под гробом лошадь». А он - единственный свидетель, оставивший, нам, именно письменные материалы по николаевскому “захоронению” поэта.
Глухой отзвук этой, прямо оскверняющей уже мертвого Пушкина, “царской гонки”, мы видим, к примеру, и по названной нами, выше, книге Е. Криштоф: “Ничего не знала она (Н.Н. Пушкина! - пояснение В.Б.) и о постыдной скорости, с какой мчали уже мертвого Пушкина - подальше, подальше, чтобы не возбуждал, не возмущал, как упорно делал это при жизни”.
Бешеная ненависть Николая I, к Пушкину, прорвалась к нам, к примеру, и через дневниковые записи цензора Никитенко, человека, в общем-то, совершенно другой, чем Пушкин, политической и мировоззренческой ориентации. И первая из них выделяет, - через заинструктированного, до невозможности, Бенкендорфом жандарма! - именно выделенную нами, выше, ненависть, царя Николая I, к Пушкину.
Которая неоднократно отразиться, потом: и в высказывании о Пушкине его брата Михаила Павловича; и в высказывании, об убийстве Лермонтова, “священника” Василия Эрастова; и в высказывании, царя, при получении, им, долгожданного известия об убийстве М.Ю. Лермонтова, в 1841 году, на тайно заказанной им, - уже вторично! - дуэли, которые (высказывания!) мы уже неоднократно приводили вам, выше, в своих предыдущих главах и книгах.
Вот как художественно выделяет это, очень важное именно для понимания самой сути николаевского “захоронения, Пушкина, в Святогорском монастыре, Е. Криштоф в названной вам, выше, книге: «Кого везут?” - спросила барыня (Жена цензора Никитенко! - пояснение В.Б.), может быть, уже догадываясь, кого так могут везти, чтоб и мертвого - с жандармами! Вишь, какой-то Пушкин убит. Вот и мчат его, прости господи, как собаку»!
Ответ крестьянина барыне. Ответ, явно отразивший, - тот же вопрос только что обозначенного, выше, крестьянина “Кого везут?”! - к тургеневскому жандарму! Здесь мы, как вы, наверное, понимаете и сами, скрупулезно собираем воедино, в общем-то, весьма скудные сведения именно о николаевском “захоронении” нашего Великого поэта! - пояснение В.Б.
Выделим здесь, что примерно так же, - то есть именно с жандармами! - Николай I “мчал” Пушкина, в 1826 году, и в Москву, на аудиенцию 8-го сентября! Помня о феноменальной, но злой, памяти Николая I, здесь вовсе не исключается примерно следующее. Царь, вспомнив именно о только что выделенном, вам, способе доставки Пушкина к нему, на аудиенцию в Москве, решил “промчать” – и уже мертвого Пушкина.
Но только - в обратном направлении! И - к месту его “посмертной ссылки” в то же Михайловское и, даже, в Святогорский монастырь!
Скорее всего, что именно это и бешеная ненависть, царя, к поэту, - при отсутствии самой острой необходимости устраивать “гонки”, да еще и с - “мстящим камергером”! - и послужило причиной возникновения, в злом уме царя-жандарма, выделяемой здесь, оскверняющей уже даже мертвого Пушкина, бешеной “царской скачки”.
Скачки, при которой была даже загнана одна из лошадей, на которой везли, в общем-то, видимо тяжелый, - из-за транспортировочного гробового ящика! - гроб поэта. И здесь мы косвенно наблюдаем, кстати, именно тяжесть николаевского гроба с ящиком! И, тоже, кстати, через транспортировочный ящик замаскировывалась, царем, и сама перевозка гроба, поэта, именно в Святогорский монастырь! И здесь всё, как видите уже и сами, очень тщательно продумано заговорщиками!
Чрезвычайно важно и второе положение, вытекающее из той же дневниковой записи цензора Никитенко. Положение, которое будет практически негласно распространено, царем, до конца его собственной жизни, бесславно закончившейся, кстати, в 1855 году. Более подробно об этом, если не забудем, в Заключение нашей книги!
Это его негласный запрет на всё, что касалось именно Пушкина и его творчества. Запрет, очень похожий, кстати, тоже на негласный запрет, Екатериной II, на все вопросы по мощному пугачевскому бунту. Случившемуся, как вы уже знаете по изложенному вам, выше, материалу, именно в ее царствование.
Здесь же заметим, что пушкиниана, как таковая, по-настоящему зародилась, и начала постепенно развиваться, тоже только после смерти названного, выше, царя! Что, согласитесь, тоже неестественно именно для смерти Великого человека! И, что, разумеется, очень поздно.
Этот вопрос хотя и затронут, в пушкиниане, но, все же, не дан, пушкинистами прошлого и настоящего времени, именно с позиции наличия заговора против Пушкина. Вот как передает, это положение, выделенное в дневниковой записи цензора Никитенко и распространенного, царем Николаем первым, на два, с лишним, десятилетия (Кстати, последующие цари, екатерининской ветви, тоже в какой-то мере поддерживали “почин” Николая первого!), та же Е. Криштоф:
«Похороны Пушкина. Это были действительно народные похороны (Вы увидели уже, надеюсь, что они не были - “действительно народными”! Если вы еще не осознали это, то мы приведем, вам, еще и другие факты! А в конце предлагаемой вам, сейчас, главы, даже покажем, вам, и второй николаевский “венок” на могилу нашего Великого поэта! - пояснение В.Б.). Всё, что сколько-нибудь читает и мыслит в Петербурге, - всё стекалось к церкви, где отпевали поэта (Не стекалось! - как вы узнает уже в конце этой главы! И отпевали поэта, как вы уже знаете, не по народному пониманию, а именно по-николаевски! - пояснение В.Б.). (…). Народ обманули: сказали, что Пушкина будут отпевать в Исаакиевском соборе - так было означено и на билетах (Реальный факт! - пояснение В.Б.), а, между тем, тело было из квартиры вынесено ночью, тайком, и поставлено в Конюшенную церковь.
В университете получено строгое предписание, чтобы профессора не отлучались от своих кафедр и студенты присутствовали бы на лекциях. Я не удержался и выразил попечителю свое прискорбие по этому поводу. Русские не могут оплакивать своего согражданина, сделавшего им честь своим существованием! Иностранцы приходили поклониться поэту в гробу, а профессорам университета и русскому юношеству это запрещено.
Они тайком, как воры, должны прокрадываться к нему…. Церемония началась в половине первого. Я поехал на лекцию. Но вместо очередной лекции, я читал студентам о заслугах Пушкина. Будь что будет!».
А несколько позже идет, в том же дневнике, запись:
“Сегодня был у министра. Он очень занят укрощением громких воплей по случаю смерти Пушкина. Он, между прочим, недоволен похвалою, напечатанной в “Литературных прибавлениях” к “Русскому инвалиду”. Итак, Уваров и мертвому Пушкину не может простить “Выздоровление Лукулла” (Пояснение В.Б. - Дело здесь, разумеется, не в самом господине Уварове! В это время именно от царя идут тайные распоряжения и указания по отношению к Пушкину и к его творчеству!).
Сию минуту получил предписание председателя цензурного комитета не позволять ничего печатать о Пушкине, не представив сначала статьи ему или министру. Мера запрещения относительно того, чтоб о Пушкине ничего не писать продолжается, это очень волнует умы”.
Кстати, именно из-за того, что высшее русское общество было эпистолярным, - чего не скажешь о нас! - до нас и дошли многие, описываемые, здесь, события. И взгляды, оценки происходящего, самими современниками поэта, что, безусловно, очень и очень положительно!
Комментарий В.Б. - Негласно продолжилась, эта мера, практически до конца жизни царя Николая первого! Как видите уже и сами, и здесь все очень далеко от концепции П. Щеголева! Напрямую же в реальность, то есть в жизнь, вылилась именно злобная ненависть, царя, к “пресловутому Пушкину” (Слова царя, неоднократно употребляемые им, как вы уже знаете, именно после кончины поэта!)!
И последнее, что хотелось бы добавить, говоря о николаевском “захоронении” поэта, - если его можно так назвать! Практически, это - тоже настоящее надругательство над Пушкиным и над могилой его, тайно исполненное царем, как вы, наверное, и сами уже увидели из предложенного вам, выше, материала, с откровенным цинизмом! А.И. Тургенев, в своих дневниковых записях 1837 года, весьма скупо выделяет, - из-за зашифровки записей только для себя! - сам процесс захоронения, Пушкина, в Святогорском монастыре.
Вот не раз уже приводимый вам, выше, пример: “6 февраля. В шесть часов утра отправились мы, - я и жандарм!!! - опять в монастырь - всё еще рыли могилу; мы отслужили панихиду в церкви и вынесли на плечах крестьян и дядьки гроб в могилу - немногие плакали”. Однако по приезде в Петербург, после захоронения поэта, делится своими впечатлениями и воспоминаниями, о захоронении, поэта. Делится воспоминаниями: как с окружающими его, в то время, близкими знакомыми, которым он доверял, так и, через свои письма, с другими своими современниками, находящимися, с Тургеневым, в дружеских отношениях.
А из них, тургеневских воспоминаний, дошедших, до нас, как через его письма, так и через воспоминания о них, то есть устных рассказах Тургенева, о захоронении им, поэта, в монастыре, видно следующее. Что на последней панихиде по Пушкину, - в Святогорском монастыре “в церкви”! - и, разумеется, при погребении поэта, присутствовали и две младшие дочери Прасковьи Александровны Осиповой. Сама она, из-за сильнейшей простуды, не ездила на панихиду и погребение Пушкина!
Вот как это наиважнейшее обстоятельство выделяет, к примеру, та же Е. Криштоф: «П.А. Осипова за несколько верст из Тригорского и то не сдвинулась - недомогала! Выставила мужиков, долбить мерзлую землю, да потом вместе с Тургеневым, бросить первую горсть земли, отправились две младшие дочки её». Здесь уже не права, на наш взгляд, сама Е. Криштоф, практически голословно обвиняющая, Осипову, в нечуткости к Пушкину!
Как-то, но, все же, выделяет А.И. Тургенев, в своем дневнике, и другие лица, присутствовавшие на последней панихиде по поэту. Выделяет через слова: “немногие плакали” и “вынесли на плечах крестьян и дядьки”! Кстати, дядька Пушкина совершил, в это время, настоящий подвиг, практически совершив выделяемую, здесь, длительную поездку, при морозе, на задворках саней, в котором везли транспортировочный ящик с гробом поэта! Оказал дань уважения, - и своей личной любви, к поэту, с которым тоже совершил немало путешествий по России! - неся к могиле - именно гроб Пушкина! А до этого он, как вы уже знаете по пушкиниане: лично внес смертельно раненного поэта, - когда Данзас, “в шесть часов вечера”, привез его с дуэли! - в его дом. Предотвратил, по сути дела, попытку Пушкина “покончить все разом”, - когда у него боли стали просто нестерпимыми! - доложив кому-то о том, что поэт попросил его принести дуэльные пистолеты!
Так что Пушкин все же был похоронен - прилюдно, а не тайно! Плюс - с жандармом! Это мы еще раз выделяем для того, чтобы не дать возможности борзописцам выдвинуть, к примеру, еще одну из их небылиц о поэте!
А общая картина "захоронения" Пушкина, царем, выкристаллизовывается, даже по только что представленным фактам, весьма и весьма неприглядной! Она тоже свидетельствует нам, уже как обобщенный факт, что и здесь царь - специально осквернял, только, разумеется, тайно, уже мертвого Великого поэта! Следовательно, и по только что раскрытым, перед вами, обстоятельствам, его надо обязательно очистить, через специальные церковные обряды, от николаевской скверны. И необходимо перезахоронить, его, именно в Москве, на его родине.
Так как и само николаевское “захоронение” поэта, в Святогроском монастыре, является ни чем иным, как именно “посмертной николаевской ссылкой”, нашего Великого поэта, именно в глушь! Очевидна здесь и цель царя: чтобы поэта, как можно быстрее, забыли! Так что здесь не надо бояться именно традиционного, - что ли! - понятия: не тревожить останки - именно усопших!
Наоборот, чем быстрее мы перезахороним, - разумеется, с величайшими почестями! - нашего Великого поэта в Москве, на его родине, тем справедливее и искреннее мы поступим - именно по отношению к нашему Великому поэту! Тем более что русский народ был лишен этой возможности именно, как вы уже увидели из изложенного вам, выше, материала, царем Николаем I и его сообщниками.
И так не увидевшем, при жесточайших александровском и николаевском режимах правления, ничего хорошего в своей жизни! Но все-таки сумевшим создать, за свою короткую жизнь, - из-за своей Веры именно в жизнь! - множество не только прекрасных, но и по-настоящему гениальных творений!
Нам надо поступить - именно как мать! Мать, которая очищает от скверны своих сыновей, - если над её сыновьями даже и надругались их враги! И всегда предает их, земле, с самой наивысшей почестью: своей, неиссякаемой, никогда, любовью к своим детям!
Третий раздел
Царский венок на могилу Пушкина
Закончим же самый важный раздел нашей книги, как и обещали, вам, выше, официальным документом, тоже подтверждающим неистовую ненависть, Николая I, к Пушкину! Ненависть, которую пушкинист А. Гессен всё же осмелился назвать - “царским венком на могилу Пушкина”! И документ, который мы специально попридержали - именно для завершения предлагаемой вам, сейчас, главы. Для этого приведем выдержку из книги А.Гессена “Набережная Мойки, 12” почти в полном её объеме:
«О настроении умов в России и обстоятельствах смерти и погребения Пушкина Бенкендорф сообщал Николаю I в своем отчете о действиях корпуса жандармов: “В начале сего года умер от полученной им на поединке раны знаменитый наш стихотворец Пушкин. Пушкин соединял в себе два единых существа: он был великий поэт и великий либерал, ненавистник всякой власти. Осыпанный благодеяниями государя, он, однако, до самого конца жизни не изменился в своих правилах, а только в последние годы жизни стал осторожнее в излияниях оных. Сообразно сим двум свойствам Пушкина образовался и круг его приверженцев. Он состоял из литераторов и всех либералов нашего общества. И те, и другие приняли живейшее, самое пламенное, участие в смерти Пушкина; собрание посетителей при теле было необыкновенное: отпевание намеревались сделать торжественное; многие располагали следовать за гробом до самого погребения в Псковской губернии: наконец дошли слухи, что будто в самом Пскове предполагалось выпрячь лошадей и везти гроб людьми, приготовив к этому жителей Пскова. Мудрено было решить, не относились ли все почести более к Пушкину-либералу, нежели к Пушкину-поэту. - В сем недоумении и имея в виду отзывы многих благомыслящих людей, что подобное, как бы народное, изъявление скорби о смерти Пушкина представляет некоторым образом неприличную картину торжества либералов, - высшее наблюдение признало своею обязанностью мерами негласными устранить все сии почести, что и было выполнено.
На этом жандармском документе Николай I собственноручно положил циничную резолюцию: «Весьма удовлетворительно и читал с большим удовольствием». Это был царский “венок” на могилу Пушкина…».
Здесь А. Гессен, безусловно, прав! Остается только выделить, что помимо корпуса жандармов, упомянутых в отчете самим Бенкендорфом (Смотрите, его, выше!), Николай I, чтобы исключить именно всенародное прощание с поэтом, устроил еще и военный смотр войск. Смотри, с помощью которого совершенно исключил доступ народа: и к Конюшенной церкви, и к Исаакиевскому собору, и, даже, к улице, на которой находилась последняя квартира поэта!
Это - еще малоизвестный, русской общественности, факт. Факт, вскрытый, сравнительно, еще совсем недавно. Вот как он выглядит в пояснениях пушкиниста Я. Левковича к книге П.Щеголева “Дуэль и смерть Пушкина”:
«Вяземский употребляет слово “военный парад” в ироническом смысле, имея в виду “целый корпус жандармов”, собравшихся у гроба Пушкина. Однако такой парад состоялся в действительности. М.И. Яшин нашел в камер-фурьерском журнале отметку о параде войск, который назначался на 2-ое февраля (то есть на другой день после отпевания Пушкина, когда его тело было еще в подвале Конюшенной церкви), и соответствующие приказы по Кавалергардскому и лейб-гвардии Конному полкам.
В этих полках на 2-ое февраля были назначены обычные эскадронные учения, а потом сделано дополнение, изменившее первоначальный приказ. 60 тысяч кавалерии и пехоты со всеми обозами были вызваны на площадь к Зимнему дворцу. В приказах был указан порядок прохождения войск и обозов, причем конечным пунктом для обозов была указана Конюшенная улица; здесь они должны были остановиться. Это объясняет, почему отпевание было перенесено из Исаакиевского собора в Конюшенную церковь. Правительство могло не опасаться большого стечения народа».
Комментарий В.Б. - совершенно не объясняет! Яков Левкович, здесь, не прав! Об истинной причине переноса гроба поэта, в Конюшенную церковь, смотрите, у нас, выше! Войска же, - 60 тысяч! - понадобились Николаю I для того, что бы народ не толпился: ни у Исаакиевского собора, ни у Конюшенной церкви, ни - у дома поэта! Вот таков еще один жандармский “сюрприз” русскому народу, совсем исключившим его прощание с А.С. Пушкиным, преподнес, в то время, именно царь Николай первый!
Он, обманув, 1-го февраля 1837 года, русский рассчитывал, что именно 1-го и 2-го февраля народ: массово будет искать - именно место панихиды по Пушкину, или церковь; и, найдя его, массово пойдет - именно к Конюшенной церкви! Обманул народ, кстати, через тайный перенос, гроба поэта, в Конюшенную церковь!
И, потому, выставил там, ко 2-му февраля, именно громоздкие и многочисленные военные обозы, чем и преградил, русскому народу, доступ в только что указанную церковь. Многочисленные же войска, - 60 тысяч! - парализовали народ: и перед Исаакиевском собором, и перед домом поэта на Мойке! В, наверное, последней главе нашей брошюры, мы поговорим, наконец, и о николаевском надгробном памятнике на могилу нашего Великого поэта!
Глава шестая
Николаевский памятник Пушкину
Первый раздел
Красота Пушкина
Хотя разговор, о захоронении Пушкина, уже, практически, завершен нами, всё же вполне определенную часть, - наверное, двух последних разделов главы! - мы посвятим несколько другой теме. Например: возникшим, ещё у исследователей прошлого времени, вопросам именно по надгробному памятнику поэту в Святогорском монастыре. Или: вдруг возникшему, уже в наше время, вопросу о том, кто же захоронен в названном, выше, монастыре!
Другими словами, посвятим именно николаевскому надгробному памятнику в Святогорском монастыре. И, в связи с этим, наикратчайшим ответам на книгу, о Пушкине, Александра Зинухова “Медовый месяц императора”. Теме, в которой, только что названный, выше, автор, не только весьма беззастенчиво подтасовывает, но и прямо фальсифицирует, при этом, факты! И, к тому же, напрямую обливает Пушкина, и его жену, несусветной грязью!
Естественно, усиленно помогает ему сейчас, в этом неприглядном деле, и так называемая желтая пресса, тоже, - не раз, уже! - совершавшая попытки «соскоблить позолоту с памятника Пушкину». Так, в свое время, предлагала нам, как вы уже знаете, итальянка Серена Витале перед опубликованием, ею, полной переписки Дантеса с Геккерном!
А желтая пресса – это, к примеру, газеты: “Секретные материалы”, № 3, 7, 8, 2002 года; “Совершенно секретно” № 1, 2003 года; “Московский комсомолец”, № 29, 2002 года, которую русский народ почему-то назвал, - наверное, за враждебность ко всему русскому! - “Масонским комсомольцем”, и другие. Начнем, раз уж мы начали именно с памятника Пушкину в Москве, именно с названного памятника поэту.
Мы согласны, что он, может быть, и не передает, - полно! - реальный облик поэта. Для памятника, тем более художественного, это - не обязательно! Обязательно, чтобы он передавал - замысел скульптора! А передает он его, замысел, - в котором скульптор стремился передать - именно духовный красоту поэта! - не то что превосходно, а просто - изумительно! На памятник Пушкину, в Москве, можно смотреть - часами (Что, некоторые люди, и делают!)! Так как в нем сильно - именно духовное обаяние Пушкина, воплощенное, скульптором, в бронзу. И он - один из лучших памятников поэту в России!
Кстати, памятник создан - на народные деньги, что тоже свидетельствует, нам, о любви, русского народа, к своему Великому поэту! И, тоже, кстати, тот же скульптор создал, в Пятигорске, и памятник М.Ю. Лермонтову! Так что, всё, здесь, правильно и сделано, как говорят, с душой!
Второе. Духовную красоту Пушкина, наиболее ярко и проявившуюся, кстати, именно в его неравном поединке с николаевским деспотическим режимом, подметил не только обозначенный, выше, скульптор! Её подметили и многие другие скульпторы и художники! И не только они! Но и многие писатели и поэты! И, разумеется, многие простые люди!
Потому и собрали деньги, на памятник поэту, именно в Москве! Так духовную красоту поэта точно выразил, нам, и В.А. Жуковский, смотревший, на лицо поэта, после его смерти:
«Никогда на лице его не видел я выражение такой глубокой, величественной и торжественной мысли. Она, конечно, проскакивала в нем и прежде. Но в этой чистоте обнаружилась только тогда, когда всё земное отделилось от него с прикосновением смерти. Таков был конец нашего Пушкина. Мне хотелось вглядеться в прекрасное лицо его. К счастью, я вовремя вспомнил, что необходимо с него снять маску. Это и было исполнено немедленно».
Третье. Следует напомнить, тому же Зинухову, объявившим себя, на всю Россию, историком, что в Пушкина, - несмотря на его “смесь обезьяны с тигром” (Так поэт однажды в шутку назвал себя! Но не в шутку его стали примерно так “величать”, в своих грязных сплетнях о нем, хотя бы тот же Вяземский со своей С. Карамзиной, прямо выделяющей, к примеру: “Пушкин скрежет зубами и принимает свое всегдашнее выражение тигра”!)! - влюблялись, и самые первые красавицы того времени: графиня Е.К. Воронцова, А.П. Керн, графиня Д.Ф. Фикельмон, Н.Н. Гончарова, его жена, и другие!
Кстати, можно только догадываться, какую Историю Зинухов, создавал, нам, в прошлом, то есть, в советские времена! Наверное, и - скорее всего, сплошную фальсификацию! А именно женщины - не только всемирно признанные: но и - непревзойденные никем, знатоки красоты, но и - невероятные ценители её! Да и “исполнители” - тоже!
Так что всё, что пишет Зинухов, о памятнике и о самом Пушкине, это специально возведенная им, на поэта, - под видом сенсационной версии о поэте и, разумеется, о “Медовом месяце императора”, грязь и клевета! Этот миф, кстати, не нов!
Еще В.А. Соллогуб начал, видимо по заданию самого царя, как вы уже знаете, создавать его! А за это и до суда, ведь, недалеко! И, собственно, только именно за это, - а не за его предположения и догадки, - мы его и критикуем сейчас.
Несколько строк дадим и по его описанию пушкинской дуэли.
А он, рассчитав, что дуэль произошла в 17 часов 15 минут (Что до него уже сделали, причем многократно, даже пушкинисты 19-го века!), делает упор, при своем описании дуэли, что в этот день уже наступила полная темнота, или ночь! А ночь ему понадобилась для того, чтобы посадить, на крышу Комендантской дачи, снайпера, который прицельно и ранит поэта!
Потому - и К.К. Данзаса, секунданта поэта и его верного друга, вновь втопчет - в несусветную грязь! Бедный Данзас!
Сколько он претерпел, - еще при своей жизни! - от подобных Зинухову, - но только николаевских! - борзописцев! А, между прочим, и здесь версия Зинухова - не нова, и уж, тем более, не сенсационна! Десятилетия два-три тому назад, мы, что-то подобное, читали, тоже в газетах, и о пятигорской лермонтовской дуэли 1841 года! Где тоже снайпер, спрятавшийся, на этот раз, в кустах, прицельно убил, - наповал! - М.Ю. Лермонтова! Не оттуда ли идет версия и у господина Зинухова, попытавшегося оглушить, нас, именно свежестью своей мысли да сенсационностью! Однако вернемся именно к его 17 часам 15 минутам.
Здесь у него сразу две, - по сути дела, совершенно не прикрытые, ни чем! - фальсификации, если не - три! Первая из них, это то, что он темноту определяет не по петербургскому времени, а, скорее всего, именно по харьковскому! Или он, его, с луны, что ли, берет!
Кстати, не говорю, здесь, по киевскому времени, которое может обидеть - некоторых украинцев. Некоторых украинцев, очень ревностно относящихся, сейчас, даже к тому, чтобы украинское время не совпадало - именно с московским временем! Да, дожили мы, однако!
Вот упрятывая именно свою тайную неприязнь к поэту, - как в свое время это сделал Михаил Булгаков, создавая роман “Мастер и Маргарита” и объявляя, через свой интересный и, в общем-то, красивый роман, Москву - “городом Дьявола”! - то же самое сделал и А. Зинухов. Прикрыв свою явную неприязнь, к Пушкину, именно “сенсационной” версией, версией о “Медовом месяце императора”!
Второе. Определяет начало захода солнца не по дате 8-го февраля, а по дате - 27-ое января, которая идет значительно раньше 8-го февраля! С учетом, разумеется, именно харьковского времени, которое - на один час раньше московского времени (Кстати, сегодняшнее московское зимнее время полностью совпадает со временем пушкинской эпохи!).
И, тогда, заход солнца, у него, действительно определяется - в 16 часов 47 минут! Тогда как на широте Москвы он будет в 16 часов 51 минуту, а на широте Петербурга - в 16 часов 55 минут. Сумерки же в Петербурге в это время длятся (Конец сумерек, это когда Солнце “закатывается” за Землю, то есть за горизонт, более семи с половиной градусов!) - около 25 минут, в то время как в южных широтах они (сумерки!), практически, чуть ли не отсутствуют!
Даже по этому расчету, произведенному именно по “харьковскому времени”, первый выстрел, на дантесо-пушкинской дуэли, произошел еще в сумерках, а не в полной темноте, как он утверждает!
Если же произвести расчет захода солнца по дате 8-ое февраля, соответствующей дате 27-го января по старому календарному стилю (Разница в днях между датами, или календарными стилями, равна 13 дням, что уже существенно прибавляет, нам, именно светлое время суток, так как дни “идут”, - уже - к “лету”!), то расчеты, Зинухова, становятся сплошь фальсификациями, так как даже по широте Харькова (И по харьковскому времени!) в этот день время захода солнца происходит в 17 часов 07 минут, а на широте Москвы - в 17 часов 11 минут, а на широте Петербурга - в 17 часов 15 минут.
Да плюс еще увеличение, в Петербурге, длительности сумерек. Сумерек, которые “идут” уже, неумолимо, к “белым ночам”! Вот вам еще одна ничем не прикрытая, кроме голого утверждения самого А. Зинухова, фальсификация! Так что ему, в этом отношении, не повезло именно со снайпером на крыше Комендантской дачи! У которого не было тогда, то есть в ту эпоху, даже оптического прицела! Он, в то время, просто еще не существовал!
Кстати, современники поэта не поднимали эту тему - из-за её очевидности! И К.К. Данзас привез, смертельно раненого Дантесом, - а не снайпером! - Пушкина, “в шесть часов вечера”, еще даже в светлое время. Даже на широте гораздо южнее Харькова, например, в Крыму, отстоящего, от Харькова, на восемьсот верст южнее, ночь начинается, в день 8-ое февраля, в 16 часов 57 минут или, по московскому времени, в 17 часов 57 минут!
Неоднократно исследован этот вопрос, как мы уже указали выше, и пушкинистами. Вот что пишет, к примеру, о выстреле Дантеса, пушкинист Е. Драбкина в своем эссе, опираясь именно на только что обозначенные, выше, исследования: «А дальше - покрытая снегом поляна, предзакатное зимнее солнце, выстрел Дантеса…». Как видите, она даже солнце - выделяет! “Хронометраж” же дуэли, то есть её основных событий, дан, нами, выше. "Хронометраж", по которому (Если учесть подъезд дуэлянтов к Комендантской даче в 16 часов 30 минут, по московскому времени, разумеется!) дуэль, - то есть первый выстрел, выстрел Дантеса! - происходит - еще раньше!
Второй раздел
Медовый месяц императора
Теперь, хотя бы тоже коротко, о самом “Медовом месяце императора”. Месяцем, описываемым, прямо-таки с наслаждением, названным, выше, “историком”. Здесь, он, вообще уже банален, так как трех сестер Гончаровых, в том числе и Н.Н. Пушкину, как только уж не обливали грязью, в течение последних двух веков, и что только не писали о них, и о самом Пушкине!
Через искусную “подачу”, царем Николаем I, “плохих семейственных причини, обстоятельств и отношений Пушкиных-Гончаровых”, которую (“подачу”!) мы раскрываем вам, через факты, чуть ли не на всем протяжении всей нашей книги!
Создали, здесь, столько лжи, - и прямой клеветы! - что, наверное, сам царь Николай I чувствует себя, на том свете, младенцем перед её создателями!
И, разумеется, хлопает, там, себе в ладоши от радости, что его добровольные рабы так рьяно обливают грязью и клеветою - как всех трех сестер Гончаровых, так и самого Пушкина!
Хлопает хотя бы потому, что дочь-то, от царя, у Н.Н. Пушкиной - всё же уже была! Это - знаменитая А.П. Арапова, урожденная Ланская, и сама негласно считающая, себя, дочерью императора! Стоит только Н.Н. Пушкиной выйти замуж, так сразу же и появляется - медовый месяц императора! Да не смешите вы людей, ради бога, хотя бы своими, явно “притянутыми за уши”, нелепицами!
Теперь, хотя бы коротко, о самом расчете Зинухова, - который, кстати, и “близко в ногах не стоял” (Как говорят!)! - о беременности жены поэта последней дочерью, Натальей! Да, Пушкин действительно, с 7-го сентября и примерно не позднее 11-го октября 1835 года, был в Михайловском!
Начнем с того, что жена поэта родила нормально выношенного ребенка. Родила, Наталью, 23-го мая 1836 года. Тогда, даже по расчету от 7-го сентября, она должна была забеременеть - в конце августа 1835 года (23-го августа, если брать нормальную беременность женщины - девять месяцев!).
А, по расчету от 11-го октября, - последний день “медового месяца императора”! - должна родить дочь Наталью - 23-го июля 1836 года! Видите, и здесь ничего не сходиться у нашего харьковского “историка”! Если же она забеременела в сентябре (От императора, по Зинухову!), то получается - восьмимесячный ребенок, который должен родиться, из-за переворачивания плода в это время, мертвым! Это - первое.
Второе. Ну и что, что Пушкин был, на месяц, в Михайловском! Он часто был и в других поездках! И - в весьма длительных! И Наталья Николаевна на полгода убывала, в 1834 году, в Полотняный завод! Так что, тогда - все дети не от него, что ли! И здесь, как видите, сплошная фальсификация!
Третье. Даже самый заклятый враг Пушкина, Идалия Полетика, не сделала и намека на такое предположение, какое “смело” сделал - наш харьковский “историк”! А она - не упустила бы своей возможности! А в письме к Е. Гончаровой от 18/30 июля 1839 года она пишет о детях уже мертвого поэта, когда Н.Н. Пушкина только что вернулась в Петербург, только следующее: “Дети милы, особенно мальчики, они похожи на нее, но старшая дочь - вылитый отец, это очень жаль”.
Как видите уже и сами, даже Идалия Полетика не выдвинула никакой версии о происхождении детей у А.С. Пушкина! А вот названный, выше, “историк” не только выдвинул, но и облил, с ног до головы, грязью, - и клеветой! - не только жену поэта, но и - самого Пушкина!
Спрашивается, до какого времени мы будем терпеть подобные оскорбления, чернение и самую настоящую клевету! Или нам удобнее, сбросив Пушкина с пьедестала, порождать массу “отморозков”. И - самых настоящих ублюдков!
Отморозков, которые уже сейчас, при безверии и ограблении всего русского народа, - и нашем жутком времени! - плодятся - как мухи! И, уже, угрожают самой безопасности, как страны, так и нации в целом!
Вот на этом мы пока критику книги, А. Зинухова, и закончим, вновь возвратясь, к ней, уже по вопросу: “Кто захоронен в Святогорском монастыре?”, вновь поставленным, нам, именно А. Зинуховым! В следующем же разделе попытаемся, хотя бы коротко, поговорить именно о николаевском памятнике на могилу нашего Великого поэта.
Третий раздел
Собственноручно вычеркивал
Начнем постепенно связывать здесь, всё воедино, с указа на то, что весьма ревностно, - и с той же едва прикрытой ненавистью! - отнесся, Николай I, и к созданию памятника на могилу Пушкина! Здесь, иллюзии, не к чему! Вот как выделяет это обстоятельство, правда весьма глухо и не совсем отчетливо, та же Е. Криштоф (Другие пушкинисты, “одурманенные” концепцией П. Щеголева, этого - вообще не выделяют!):
«Завистливая длань” (Выражение, поэта, в его стихотворении “Подражание Корану”; - пояснение В.Б.), скорее всего, относилась к покойному царю (К Александру первому! - пояснение В.Б.). Но она с таким же основанием могла быть отнесена и к нынешнему императору. К тому хотя бы, с каким усердием тот собственноручно вычеркивал из проекта Пермаголова всё, что могло сделать памятник на могиле поэта значительным или больше того - величественным. “И чтоб строчек - никаких!».
Другими словами, и здесь, - то есть через николаевскую “собственноручность”! - мы наблюдаем - всю ту же ненависть, царя, к уже мертвому Пушкину!
Кстати, памятник Пушкину, созданный Пермаголовым через “собственноручное вычеркивание” царя, это, по сути дела, николаевский памятник на могилу нашего Великого поэта! И, следовательно, его тоже необходимо - заменить новым надгробным памятником, именно значительным и величественным!
Кстати, этот же памятник, - то есть именно “николаевский памятник на могилу Пушкина”! - напрямую связан, у царя-жандарма, именно с пушкинским стихотворением 1836 года “К памятнику”! Стихотворением, которое Николай I, к 1841 году, уже, безусловно, знал (Хотя бы по тому же тайному политическому сыску, услугами которого пользовался - чуть ли не ежедневно!)!
И которое воспринял - именно по-пушкински: “Вознесся выше он главою непокорной Александрийского столпа”! К большому сожалению, общественность и это знаменитое стихотворение нашего Великого поэта восприняло, - и воспринимает по настоящее время, в отличие от царя! - не совсем точно!
А Пушкин, ведь, “поставил” себе, “нерукотворный памятник”, выше - именно александрийской колонны, поставленной, Николаем I, именно своему старшему брату, императору Александру I. И именно как - “победителю Бонапарта”!
И последнее, что хотелось добавить, говоря о николаевском захоронении поэта и об его надгробном памятнике на могилу Пушкина. В предыдущем материале мы уже ясно указали вам, с каким пристрастием, Николай I, следил за созданием, Пермаголовым, памятника на могилу А.С. Пушкина! Стремясь, через свои многочисленные указания, сделать, его, именно не величественным.
Как делал то Пермаголов, к примеру, в Александро-Невской лавре: создал, там, импозантный памятник на могилу грузинского царевича Вахтанга Ираклиевича; не менее превосходный памятник Смарагде Гиге, румынской княжне, и прочее. Другими словами, сделать, его, скромным или обычным, то есть, рядовым надгробным памятником. Памятником, которых - сотни тысяч, если не больше, по всей России!
Уже здесь мы наблюдаем - злобное кощунство царя! Однако продолжим разговор о николаевском надгробном памятнике, на могилу Пушкина, дальше.
Кажется, где-то выше мы уже упоминали, что каждый исследователь вносит, в связи с тем, что работает над своим материалом и над своей темой, - и в связи с индивидуальным восприятием, им, найденного материала! - что-то новое в пушкиниану. Не составил исключение, из этого правила, и сам С.С. Гейченко, кстати, очень высокого уровня пушкинист. А именно в его, уже указанных нами, выше, воспоминаниях (Смотрите статью, “Обращение к общественности”, в первом эссе нашей первой книги.), и заключено - очень многое по событиям давно минувших дней!
Начнем, пожалуй, со следующего замечания: после захоронения обязательно ставится какое-нибудь надгробье. Всё это прекрасно знал и Николай I, и - его приближенные! Поэтому выдержка из воспоминаний С.С. Гейченко о журналисте и издателе Н.А. Полевом, первым подавшем, в печати, мысль о создании памятника на могилу Пушкина, представляется, нам, подозрительной.
Ибо о журналисте Н.А. Полевом, с которым Пушкин, как вы знаете по изложенному вам, выше, материалу, поэт явно был не дружен именно в последние годы своей жизни! Другими словами, данная мысль представляется, нам, ни чем иным, как опережающим ходом - самого царя! Ходом, в котором прямо использует потом, как вы увидите чуть позднее, - через графа Г.А. Строганова, “добровольного” распорядителя похорон Пушкина и, потом, члена Опекунского совета над семьей Пушкина! - и Н.Н. Пушкину, искренне желавшей поставить надгробный памятник на могилу своего мужа.
Написание именно Н. Полевым, - когда о Пушкине - вообще писать было запрещено! - заметки о памятнике на могилу поэта исходит, - скорее всего, через Уварова! - именно от царя. Исходит для того, чтобы выставить и царя - соболезнующего огромной утрате! Отсюда - и смелый поступок журналиста Н.А. Полевого.
Кстати, уже тоже сломленного, царем, через полицейский арест его “Телеграфа” и самого ареста - владельца издательства. Вот как это передает С.С. Гейченко. И он не знал, разумеется, обо всех тайных замыслах и действиях, царя, даже уже против мертвого Пушкина:
“Первая мысль о памятнике на могилу Пушкина появилась через две недели (то есть в самый разгар всевозможных николаевских запретов на Пушкина, о которых нам поведал, к примеру, цензор Никитенко; - смотрите, об этом, выше!) после его смерти. Вот что писал тогда Н. Полевой:
«…Неужели мы не сделаем ничего для почтения памяти поэта? Наш долг ознаменовать воспоминание о Пушкине памятником, достойным его славе и русской чести…. Пусть каждый из нас, кто ценил гений Пушкина, будет участником в сооружении ему надгробного памятника! Наши художники вспыхнут вдохновением, когда мы потребуем от них труда, достойного памяти поэта (По этому поводу, объявлять конкурс, на надгробный памятник Пушкину, не поздно и сейчас! - уместный комментарий В.Б.). И в мраморе или в бронзе станет на могиле Пушкина монумент, свидетельство того, что современники умели его ценить. И сильно забьется сердце юноши при взгляде на этот мрамор, на эту бронзу» (Каким окажется николаевский памятник, на самом деле, вы знаете и - без меня!).
Не менее примечательна и сама “мышиная возня”, тайно организованная, царем, при создании памятника на могилу поэта! Жаль только, что С.С. Гейченко выразил, её, не через документы, которыми пользовался, а через художественный текст. Но и из него она, в общем-то, видна! Поэтому мы приведем здесь, в сокращенном виде, конечно, и часть художественного текста академика.
Она, “мышиная возня”, тоже организована царем, кстати, не от себя, лично, а - через графа Г.А. Строганова, тоже бешено ненавидевшего поэта, как вы уже знаете по нашей книге, еще при жизни его. А от себя, как вы уже знаете по книги, он выступал в заговоре - весьма и весьма редко, что тоже говорит об его профессионализме именно в качестве главного интригана.
Выступал, как вы уже знаете по нашей книги, только в ряде сценических фрагментов, предполагая, при этом, разумеется, что они никогда не будут выявлены - именно исследователями дантесо-пушкинской дуэли! В чем, к счастью для нас, ошибся!
Скорее всего, что именно он, граф, и подал Н.Н. Пушкиной мысль, что уже можно будет обратиться и лично к царю на счет постановки памятника на могилу мужа. Вот как, всё это, выглядит, в художественном изображении, у С.С. Гейченко, все же выделившем, - и в художественном тексте! - не только многочисленные указания, Николая I, Бенкендорфу, Строганову и, через них, скульптору Пермаголову, но и, как вы увидите чуть позднее, наиглавнейшее:
«В эти-то дни и обратился к царю председатель опеки граф Строганов от “имени вдовы камер-юнкера Пушкина, и от своего лично”, с просьбой даровать высочайшее дозволение на сооружение памятника на могиле А.С. Пушкина. "Жена покойного очень просит, - говорил царю граф Строганов, - говорит, что должна исполнить сердечный обет» (Не забывайте, что именно через графа Строганова, как председателя опеки, царь, в конце концов, “выдаст замуж”, вдову поэта, именно за П.П. Ленского! Что тоже является, как вы ужу знаете, тайным надругательством, царя, над Пушкиным, которое, по своей циничности, и сравнить-то - не с чем! - пояснение В.Б.).
И, далее, следует разрешение царя, тоже исполненное С.С. Гейченко, к сожалению, конечно, в художественной форме: «Делай, коли так, да только без выкрутасов, смиренно.… А рисунок сочините сами, мне потом покажешь…». Впрочем, тоже передающее николаевское “без выкрутасов, смиренно…”, то есть без огласки, этого дела, в печати. Или серенько, то есть не величественно. И прочее!
Кстати, от великолепного памятника, созданного на рисунке и чертежах Пермаголовым, и начнется появляться, - и проявляться, с этого момента! - именно николаевское, а не пермаголовское! Это - первое.
Второе. Обязательно уже выделим, здесь, что организовывалось, всё это, заговорщиками - в конце 1839 года, когда уже 18 февраля 1840 года они организуют заказную дуэль, Эрнеста Баранта, с М.Ю. Лермонтовым! А 15-го июля 1841 года, - ровно за месяц до постановки памятника на могилу Пушкина! - организуют, уже, и убийство второго поэта России в Пятигорске на тоже заказной дуэли, организованной А.А. Столыпиным (Он сломлен царем, кстати, за свои “грехи молодости”! И он - участник обоих лермонтовских дуэлей! Точнее, тайный практический организатор, - и исполнитель! - этих дуэлей!), князем Васильчиковым-младшим и метким стрелком Н.С. Мартыновым, специально спровоцировавшего, М.Ю. Лермонтова, на ссору, с собой, 13-го июля 1841 года!
Кстати, схемы возникновения обоих лермонтовских дуэлей настолько просты, - и они настолько прозрачны во всех событиях названных дуэлей, что просто удивительно, что лермонтоведы не выделили их, нам! И, что самое обидное, не дали, - именно им! - объективных оценок!
Получается, что именно постановкой памятника на могилу Пушкина, в августе 1841 года, Николай I и завершил все свои подлые, по своей сути, дела по убийству двух русских Великих поэтов! Кстати, вполне возможно, что через постановку памятника А.С. Пушкину, в Святогорском монастыре, царь и прикрывал - именно пятигорскую мартыно-лермонтовскую дуэль! - показушно выставляя и здесь, себя, именно как искренним почитателем талантов Пушкина и Лермонтова, тогда как, на самом деле, бешено ненавидел их обоих!
Продолжим, однако, именно конкретный разговор о николаевском памятнике на могилу Пушкина.
Вот как выглядит, со слов академика С.С. Гейченко, памятник на могилу Пушкина, изображенный на чертеже Пермаголовым уже, надо предполагать, сильно “скорректированным” (Разумеется, в худшую сторону!): и графом Строгановым, и, подключенным к этому “делу”, самим царем, Бенкендорфом:
«Через какое-то время чертеж надгробья был представлен царю. Разглядывал вместе с Бенкендорфом (Заметим, что Бенкендорф, Нессельроде и прочие, - да и сам царь Николай первый! - это не только чистейшей воды немцы, но и - масоны! Точнее, хозяева масонов!)! Памятник напоминал надгробье древних: суровые камни, гранитные ступени» (Их будет потом, то есть именно после николаевской “корректировки”, ровно 37.
Здесь Николай I выделил, кстати, именно первые две пиководамовские пушкинские карты: тройку и семерку, а не полные года жизни Великого поэта, как утверждают экскурсоводы по Святогорскому монастырю!).
И, тоже, кстати, Николая I четырехгодичный интервал заговора, - “позаимствованный” им из “царственной линии” «Пиковой дамы»! - прямо удовлетворял и по всем годам жизни Пушкина. Годам, где пиководамовские “тройка” и “семерка” - тоже налицо!
Как видите уже и сами, и здесь всё не только взаимоувязано, у царя-”сценариста”, но и - изощренно взаимоувязано! Другими словами, и здесь николаевский садизм, - по отношению даже к уже мертвому поэту! - налицо!
Однако продолжим именно запись С.С. Гейченко, которую мы, сознательно, прервали! А, если начать её повторно, полный вид, её, будет таков: «Памятник напоминал надгробье древних: суровые камни, гранитные ступени (Смотрите эту часть записи, академика, выше!), цоколь для эпитафии, акротерии, урна с покрывалом…. Над всем этим белый мраморный обелиск. Всё скромно и даже сурово». “Хорошо. А эпитафия, надпись какая, стихи будут ли? - спросил царь. “Ничего не будет, отвечал Бенкендорф, - только имя, год и место рождения и смерти. Никаких стихов!”.
«Ну что же, пожалуй, пусть будет так. Только прикажи, чтобы не делали особенно шуму…. Без газет, без объявлений. Сделать, перевезти, поставить - и конец!”. “Да, - спохватился царь, - беря обратно от Бенкендорфа чертеж: так ты говоришь, монумент будет, как у древних? Но ведь Пушкин-то не древний. Он христианин. Ты сам (Что докладывал, царю, Бенкендорф, в отчете “О настроении умов в России”, вы уже знаете из изложенного вам, выше, материала!) и Жуковский докладывали мне о его последних часах…. Где же христианский смысл на этом прожекте, где крест? Скажите им, чтобы присочинили крест на обелиске, обязательно!».
То, что сотворили потом, то есть после указаний царя, Строганов и Бенкендорф, мы видим уже по самому памятнику на могиле Пушкина! Он - более чем скромен. Выделил царь, в мемориальном комплексе, - как мы уже отметили вам выше! - и число, - через гранитные ступени, ведущие к памятнику! - “37” (Разумеется, через тайное своё указание!)!
А они означают, у царя-”театрала”, мартовскую, 11-го марта, дату александровского, 1801 года, англо-прусского переворота! И означают, как вы уже знаете из книги, не только полные года жизни Пушкина, но и, - через цифры три и семь! - зашифрованные гением, в “Пиковой даме”, карты. Карты, знаменитые, его: “тройку, семерку и туза”. Карты, “сказанные” поэту, в его Чудо-повести, самой Екатериной второй!
Вот что, они (ступени!), означают у злопамятливого царя! Они вновь обозначают, у него, именно тайную “Пиковую даму”!
Присочиненный же ими крест, названный С.С. Гейченко, почему-то, трехконечным крестом, до настоящего времени находится именно на только что обозначенном, выше, мраморном обелиске!
Догадываетесь, к чему мы, вас, снова - незаметно подвели сейчас? Не догадываетесь? Тогда снова даем, вам, прямую подсказку. Прочитайте, уже более внимательно, то, что мы, только что, выделили выше! Вновь не догадываетесь? А жаль!
А царь, именно в только подчеркнутом, нами, выше, совершает не только свое очередное осквернение уже над мертвым поэтом, но и, - “играя именно в словесность”, вновь “позаимствованную”, им, именно из пушкинской “Пиковой дамы”! - совершает еще одно святотатство.
Он использует именно христианский символ, - крест! Использует этот символ, чтобы тайно показать, своим высшим соучастникам заговора, что он ставит, окончательный, - и жирный! - крест, именно на Пушкине!
Вот что - главное во всей, - только что неосознанно выделенной вам, выше, академиком С.С. Гейченко! - “мышиной возне”, Николая I, именно вокруг надгробного памятника на могилу нашего Великого поэта! Мышиной возне, которую, названный академик, тоже, к сожалению, не осознал!
И подтверждает царь выделяемый, здесь, свой заключительный, если можно так выразиться, акт вандализма - своими же словами! Вчитайтесь в слова Николая I: “Он христианин. … Ты сам и Жуковский докладывали мне о его последних часах…. Где же христианский смысл на этом прожекте”?
О том, что докладывал Бенкендорф, царю, о Пушкине - вам уже известно из его отчета, только что выделенного, вам, выше! А вот о Жуковском, то есть об его разговоре, с царем, о высочайших милостях семье поэта, - и о христианском смысле, и – «Он христианин»! - следует, еще раз, напомнить. Они, - христианин и смысл! - очень, кстати, похожи у царя, как вы помните, на пушкинскую пиководамовскую “христианскую кончину”. Смотрите, об этом, выше!
Напомнить, вам:
- и об его “записки карандашом”, к поэту, от 27-го января. Записки, в которой он, как вы уже знаете, просто смакует - именно “христианскую кончину” поэта;
- и его же слова поэту Жуковскому: “Мы еле довели его до смерти христианской”!
Так что всё, здесь, не только логично, - царь помнит, о пушкинской пиководамовской «христианской кончине» Екатерины II, даже при создании, им, своего памятника на могилу поэта! - но и, уже, доказано! И, даже, показано, вам!
Остается только еще раз подчеркнуть вам, что Николай I организует, - только что выделенный, перед вами, самый настоящий акт вандализма, и - святотатства! - именно в период подготовки им, - через того же шефа жандармов! - пятигорской заказной дуэли, с помощью которой он физически уничтожит и М.Ю. Лермонтова!
Вот таким оказался, царь-”театрал”, именно по его, крайне непримиримому и враждебному, отношению к нашим Великим поэтам. И по этой причине необходимо, как можно быстрее, перезахоронить наших Великих поэтов именно в Москве, на их родине! Николаевский же “крест”, - на Пушкина! - до сих пор “сияет” - именно на мраморном обелиске в Святогорском монастыре!
И еще одно, не менее важное, но касающееся, уже, именно Пушкина и - Лермонтова! Главный смысл, его, примерно в следующем. Пушкин был, в общем-то, атеистом. И, более того, даже создал несколько сатирических произведений именно на религиозные темы (Примеры: его, знаменитая, и сейчас, “Гавриилиада”, “Поп и балда”, бичующий такой социальный порок, как жадность!).
Но всё же считал, - и это мы уже неоднократно выделяли, вам, выше! - православие достоянной, русских, религией. Считал религией, неоднократно объединявших, русских людей, при нашествии, на их родину, врагов, несшей знания и просвещение в народ, и прочее! Был он и крещен, как все православные! Венчался - в церкви!
Ничего не имел он, против, и добротной веры, своей жены, в бога! Сам иногда, как вы уже знаете по выше изложенному материалу, посещал церковь. Принял таинство “святых тайн”, или присмертное причастие, в конце своей жизни, и прочее. В 1834 году, в письме к жене, высказал мысль, что лучше всего быть похороненным, как вы уже знаете, “в храме и на просторе”!
Другими словами, он был, - если воспользоваться терминологией и определениями самих священнослужителей! - верующим атеистом. А пишем мы вам, все это, для того, чтобы и наша православная церковь тоже откликнулась на обращение, к ней, перезахоронить, нашего Великого поэта, именно как “порядочного человека” (Пушкинские слова в письме к жене!) и, разумеется, как христианина!
И не забыть, при этом, и о перезахоронении второго нашего Великого поэта, М.Ю. Лермонтова, тоже физически уничтоженного, - и оскверненного”! - царем-Вешателем! Однако вернемся именно к только что упомянутому нами, выше, царю!
Другими словами, еще продолжим, здесь, именно “связывать всё - воедино”. Ибо царь-Вешатель и на только что выделенном вам, выше, акте вандализма, - оказывается! - не остановился!
Четвертый раздел
Где похоронен Пушкин
Начнем, пожалуй, с продолжения анализа версии уже известного вам, из выше изложенного, харьковского “историка” А. Зинухова. Другими словами, в начале выделим, перед вами, некоторые высказывания А. Зинухова: как по масонам (О них мы надеемся поговорить, более подробно, и в наших других работах! Здесь же о масонах будем говорить - только по мере необходимости.), так и по вопросу захоронения А.С. Пушкина.
Вот что он, кстати, пишет о них, - и как пугает нас, ими! - в своей статье: “Где похоронен Пушкин?” (Смотрите г. “Совершенно секретно”, № 1, 2003 года Газету, приуроченную, кстати, именно к очередной годовщине смерти А.С. Пушкина.). В качестве образца его фантазий, - и мастерского запугивания, нас масонами! - дадим, вам, чуть ли не полный раздел его статьи, названный, им, “Черепа и кости”:
“С 18 по 30 августа 1953 года на могиле Пушкина производились работы, результаты которых можно смело назвать сенсационными. Свидетельствует С. Гейченко: “На второй день работы сняли надземные части памятника. Открылись створки двух больших плит, лежащих в его основании. Когда убрали плиты, в центре основания, обнаружилась камера, квадратная по форме, со стенами, облицованными красным кирпичом в один ряд. Высота камеры 75 сантиметров. В восточной стороне её маленькое окошечко. На дне камеры были обнаружены два человеческих черепа и кости. Экспертиза показала, что кости принадлежат людям пожилого возраста. Останки были обмерены и помещены в специально приготовленный свинцовый ящик. Этот ящик поместили в камеру, когда, по окончанию реставрации, детали памятника были вновь поставлены на свое место” (Слово в слово взято, А. Зинуховым, из книги С.С. Гейченко “У Лукоморья”! - пояснение В.Б.).
Итак, над склепом с захоронением обнаружено захоронение костей и двух черепов неизвестных пожилых людей. Почему-то Гейченко и другие исследователи никак это не комментируют. Кто эти люди? Умерли они насильственной или естественной смертью? Почему и когда совершено погребение их в “могиле Пушкина”? На часть вопросов можно получить ответы, если найти и прокомментировать акты вскрытия и экспертизы. Очевидно одно, черепа попали сюда не случайно. Захоронение черепов в специальной камере над склепом является обязательной частью некого ритуала, который условно можно назвать “мертвая голова”. Не исключено, что было совершено ритуальное убийство неизвестных людей.
Культ “мертвая голова” возник многие тысячи лет назад. В одном историко-смысловом ряду стоят циклопические головы из Южной Америки (культура древних инков) и гигантские головы с острова Пасхи. В Европе “мертвая голова” считалась священной у тамплиеров и масонов. В средние века существовала легенда о тамплиере по имени де Сидон, вступившем в половую связь со своей умершей возлюбленной. Некий голос приказал ему явиться к могиле через девять месяцев. Де Сидон пришел в назначенное время и раскопал могилу. Между берцовых костей скелета лежала голова. Голос сказал: “Не расставайся с ней никогда, потому что она принесет всё, что ты пожелаешь”. Так и случилось. Всю жизнь рыцарь держал эту голову, потом она перешла в собственность ордена храмовников.
“Мертвая голова” - один из символов масонов. Она участвует в обряде приема профана в первую ученическую ступень и переходе его во все последующие. Она же провожает умершего брата в мир иной. Масоны изображали “мертвую голову” на надгробных плитах и клали черепа в их могилы.
Давно известно, что Пушкин был масоном, причем масоном потомственным. Членами масонской ложи были его отец и дядя Василий Львович. Исследователи обычно несколько стыдливо касаются этой темы. Почему-то забывается, что великая русская литература 19 века вышла из масонской лаборатории, из масонской философии, мистики и практики. Не избежал этого влияния и Пушкин.
Если пушкинисты недооценивают роль масонства в судьбе и творчестве поэта, то масоны значительно её преувеличивают. Для них Пушкин - масон навсегда, масон как человек и поэт. Они претендуют на его духовное и поэтическое наследие. Ритуальное захоронение черепов на могиле поэта - еще одно тому свидетельство”.
“Судя по всему, - пишет далее А. Зинухов, - камера с ритуальными черепами появилась над склепом в 1841 году, когда известный масон, граф Г.А. Строганов установил на могиле памятник работы замечательного мастера Александра Пермаголова. Проект утверждал сам государь Николай Павлович. Одобрив его, Николай вдруг заметил, что на памятнике отсутствует крест. После замечания императора, Г. Строганов не очень охотно дал указание Пермаголову на сей счет. Крест “присочинили”, очень небольшой, чтобы в глаза не бросался.
Достаточно хорошо известен и такой скандальный эпизод: в гроб с телом поэта Жуковский и Вяземский бросили белые байковые перчатки - знак, что и после смерти покойный принадлежит к их братству. Более того, они исхитрились и на руки покойного надеть слегка пожелтевшие от времени масонские перчатки”.
Вот таков, его рассказ, о масонах, похоронах и захоронении Пушкина! Как видите уже и сами, он не лишен - многих фантазий и больше похож - на леденящую, душу, “ужастик”! Прокомментируем мы, его, чуть позже. Здесь же закончим названную, выше, статью А. Зинухова своими словами.
А он, на основании Записки доктора В.И. Даля, делавшего, как вы уже знаете по предлагаемой вам, сейчас, книги, вскрытие, тела поэта, после его смерти (Смотрите, это, в наших предыдущих книгах.), то есть на основании его записи: «Пуля, …встретив сопротивление в крестовой кости, раздробила её и засела где-нибудь поблизости.
Время и обстоятельство не позволили продолжать подробнейших разысканий», заключает, свою статью, разделом “Пропавшая пуля”.
А не позволили продолжать разыскания - это внезапный, как вы уже знаете по предлагаемой книге, приход жандармов в дом поэта в полночь. В полночь для тайного вывоза, гроба поэта, в придворную Конюшенную церковь! - пояснение В.Б. Заключает статью разделом, в котором, через ряд рассуждений, и подводит, читателя, к мысли, что в Святогорском монастыре захоронен - не поэт!
Вот об этом вопросе, только что поставленным, нам, самим харьковским “историком” А. Зинуховым, мы и попытаемся поговорить, хотя бы коротко, именно в оставшейся части нашей главе.
Пятый раздел
Эко куда хватил, любезнейший
Совершенно не разделяя взгляды, А. Зинухова, на масонов, - и “масонство Пушкина” и “Великой русской литературы” (Эко, куда хватил, любезнейший! Здесь даже попахивает, уже, изложенным вам, выше, высказыванием, жандармского генерала Дубельта, о наследии нашего Великого поэта.)! - я вовсе не отрицаю, здесь, его идею вскрытия - могилы Пушкина.
И проведения всевозможных экспертиз на разные темы, в том числе, разумеется, и на указанные лично Зинуховым! А масонистых профанов, - молодого Пушкина, его отца и его дядю, Василия Львовича, Тургенева и Жуковского, Карамзина! - харьковский историк ставит, - “на одну доску”! - именно с хозяевами масонов: с царем, с Бенкендорфом, со Строгановым, с Нессельроде!
В то время как “масонские профаны” для того, то есть именно для прикрытия подрывной деятельности масонских лож в России, - они, собственно, и нужны были истинным хозяевам масонов! - не имеют, абсолютно никакого отношения, к возникновению дантесо-пушкинской дуэли в Петербурге!
Профаны, - то есть их, довольно-таки, большое число в масонских ложах! - служат именно для прикрытия масонства и их истинных хозяев! И не имеют отношения, разумеется, ко всем многочисленным чернениям и осквернениям, царем: как живого, так и уже мертвого, Пушкина.
Они уже достаточно полно изложены, кстати, в предлагаемой книге! Более подробно мы поговорим о масонах, еще раз выделим, только в наших других книгах о Пушкине. Однако вернемся именно к выделяемому, здесь, роману и, разумеется, к его творцу!
А это, если следовать его “бестселлеру”, - и его статьям вокруг него! - прежде всего (Если учесть именно бешеную ненависть, царя Николая I, к Пушкину, уже практически очень полно раскрытую, нами, в книге, через многочисленные акты вандализма уже даже над мертвым поэтом, прямо оскверняющим, еще раз выделим, нашего Великого поэта!):
- узнать реально, кто же лежит, в пушкинской могиле, в Святогорском монастыре;
- из какого оружия стреляли, в поэта, на дуэли, ибо пистолеты Баранта, находящиеся сейчас, как вы знаете из пушкинианы, во Франции в частном музее, слава богу, сохранились;
- кому принадлежат два черепа и кости в специально сделанной “кем-то” (Тоже - вопрос!), под николаевским памятником поэту, камере, о которой повествует, нам, С.С. Гейченко;
- разобраться, наконец, и с версией самого А. Зинухова о “Медовом месяце императора”. Или, как он пишет в названной вам, выше, статье, с «многочисленным потомством так называемой английской ветви Пушкина, ведущее свое происхождение от дочери поэта Натальи Александровны».
Кроме того, я тоже считаю, что А. Зинухов прав и в том, что могилы, интригующие человечество (По Зинухову могилы: Ивана Грозного и Тамерлана, Рафаэля и Петрарки, Данте и Шиллера!), должны, все-таки, быть исследованы. Должны, чтобы не подавать повод желтой прессе и, разумеется, многочисленным проходимцам, эксплуатирующим те или другие обстоятельства из жизни великих людей.
Тем более, должна быть обследована, - разумеется, при перезахоронении поэта в Москве! - именно могила нашего Великого поэта в Святогорском монастыре, так как над ним совершены, Николаем I, самые настоящие многочисленные надругательства, уже довольно-таки полно изложенные, нами, в книге.
И не только исследована, но и, как я писал в своей вступительной статье к книге, должно произойти обязательное, - если русский народ уважает себя именно как народ! - перезахоронение Пушкина, с величайшими почестями, именно в Москве. А не в Петербурге, где его, в самом прямом смысле, затравили и, в конце концов, убили на тайно заказанной царем, Дантесу, дуэли.
А еще одно возможное осквернение, Николаем I, уже останков поэта может выглядеть примерно следующим образом. Ящика, в котором везли гроб поэта, как мы уже говорили в книге, не должно было оказаться в могиле поэта потому, что А.И. Тургенев записал в своем дневнике, что была: и погребальная панихида по поэту в церкви монастыря, и в могилу был опущен только гроб поэта. Академик Гейченко в своих воспоминаниях, данных в книге “У Лукоморья”, подтвердил, это, однозначно. А именно: транспортировочного ящика, при реставрационных работах 1953 года, в могиле поэта, не оказалось. Вот, в качестве фактов, его две подтверждающие записи.
Запись о постановке памятника на могиле поэта в августе 1841 года: «Гроб был, предварительно, вынут из земли и поставлен в подвал в ожидании завершения постройки склепа». Запись о реставрационных работах в августе 1953 года: «Гроб стоит с запада на восток. Никаких следов ящика, в котором гроб был привезен 5 февраля 1837 года, не обнаружено».
В предложенной же, вам, книге мы уже ясно указали вам, с каким пристрастием Николай I следил за созданием, Александром Пермаголовым, памятника на могилу А.С. Пушкина. Стремясь, через свои многочисленные указания, сделать, его, не величественным (Как делал то А. Пермаголов, например, в Александро-Невской лавре. Более подробно смотрите, об этом, выше, в предыдущем нашем разделе.), а скромным или обычным (то есть рядовым!) надгробным памятником, которых, еще раз выделим, сотни тысяч по всей России. Уже здесь мы наблюдаем - злобное кощунство царя! Однако продолжим, наш разговор, дальше.
В общих очертаниях, - как? - вы скоро увидите сами! - поддерживаю, я, и версию А. Зинухова о “двух черепах и костях” (Смотрите только что выделенный нами, выше, большой отрывок из его статьи.). Но здесь мы видим, - предположительно, конечно, еще раз подчеркнем это! - именно месть хозяев масонов (Бенкендорфа, Нессельроде, Строганова, царя!) уже мертвому Пушкину (До того он был - ненавистен им!).
И здесь, скорее всего (то есть по изложенному в книге и выше, в разделе, материалу, - а также по изложенному уже нами, выше, материалу А. Зинухова.), мы тоже видим тайное осквернение, могилы поэта, именно царем. И совершено оно, скорее всего, именно при установке, в августе 1841 года, памятника на могилу поэта (Эту дату выделяет и Зинухов в своей статье “Где похоронен Пушкин?”).
Именно в это время могли быть тайно подброшены, в специально тайно созданную, для этих целей, камеру над склепом, - или под памятником! - названные нам, С.С. Гейченко, черепа и кости, выделенные, нам, вновь именно А. Зинуховым.
Свидетельство тому, взятие, - под особый контроль! - именно Бенкендорфом, как вы уже сами увидели из воспоминаний академика С.С. Гейченко, всего дела по постановке памятника на могилу поэта. Здесь вполне возможно и тайное изъятие - самих останков поэта из гроба, о котором говорит - все тот же Зинухов (Смотрите, об этом, выше.). Могли тайно изъять, останки, именно из-за ненависти царя к поэту!
Свидетельствует же этому, правда, косвенно, и выделенное нами, выше, следующее обстоятельство, тоже выделенное, кстати, С.С. Гейченко: «Гроб был, предварительно, вынут из земли и поставлен в подвал в ожидании завершения постройки склепа». Вот в это время и могли тайно ночью, и изъять, останки поэта, из гроба и положить, туда, останки какого-то другого человека.
Следовательно, останки Пушкина если изъяты, то находятся, предположительно, конечно, именно на погосте Святогорского монастыря, а не в Петербурге, как указывает тот же Зинухов.
Вот, пожалуй, и все, что можно было выделить, сейчас, именно о тайном осквернении, царем Николаем I, останков, - и могилы! - А.С. Пушкина. Однако мы здесь, признаемся чисто сердечно, несколько слукавили: хотя и дали вам уже, практически, прямым текстом, именно очередное осквернение, царем, нашего поэта. Все-таки окончательное выделение, его, мы приберегли - именно на окончание нашего разговора.
Разумеется, оно тоже основано еще - на предположениях и гипотезах. Окончательно всё поставит, на свои места, многосторонняя экспертиза. Вашему же вниманию представляется, сейчас, примерно следующее, которое может иметь, в себе, и многовариантность исхода выделяемых, здесь, событий. А мы уже неприметно сделали, выше, примерно следующее.
Шестой раздел
Свадьба мертвецов
Мы, начиная, практически, с первой книги, указали уже:
- и белое, - как у невесты! - платье Екатерины II в гробу в придворной церкви;
- и саму повторную, - и уже посмертную! - “свадьбу” императора Петра III с Екатериной II. Свадьбу, организованную воцарившимся императором, Павлом I, 5-го декабря 1796 года, которую и выделили, в названной, выше, главе, именно как «свадьбу мертвецов». Смотрите предложенную вам, ранее, первую нашу книгу.
- и целый ряд высказываний академика С.С. Гейченко о захоронении, - и могиле! - поэта, приведенных, вам, в “Обращении к общественности” первой книге;
- и только что изложенный вам, выше, материал. Где вновь выделились не только высказывания, названного, выше, академика, о захоронении и могиле поэта, но: предположения и гипотезы уже известного, вам, А. Зинухова; его некоторые выводы и наблюдения, которые - ценны и, потому, тоже специально выделены мною.
Например:
- незаконченность, доктором В.И. Далем, операции по вскрытию тела поэта после его смерти, из-за которой пулю, смертельно ранившую поэта, так и не нашли;
- сама обстановка, при которой создавался, - и ставился! - памятник на могилу поэта. Смотрите, об этом, в предыдущем нашем разделе!
В общем, мы стали исподволь готовить, вас, и к ещё одному неприглядному, циничному и мерзкому, по своей главной сути, но вполне возможному обстоятельству захоронения, царем, нашего Великого поэта, то есть к постановке на его могиле, под общим руководством царя, надгробного памятника.
Поэтому в заключение всего разговора о просто кощунственных деяниях и действий царя по отношению даже к уже мертвому поэту, попытаемся свести в заключение, некоторые выводы и умозаключения, А. Зинухова, именно с нашими поисками в этой же, по сути дела, области поиска. А главная суть, их, сводится, мною, примерно к следующему.
Разумеется, легенда, А. Зинухова, о “мертвой голове”, как масонском символе, это, скорее всего, лишь плод его буной фантазии. Фантазии, направленной и на то, чтобы именно его роман, названный, им, «Медовым месяцем императора», хорошо распродавался! Здесь он недалеко уходит, еще раз выделим, и от уже известного, вам, графа В.А. Соллогуба и, разумеется, от самого П. Щеголева с его концепцией-версией «плохих семейственных отношений Пушкиных-Гончаровых»!
Однако отрицать абсолютно все предположения, наблюдения, выводы и гипотезы А. Зинухова, - при обнаружении над могильным склепом, поэта, останков двух пожилых людей или уже даже двух «мертвых голов»! - все же, на наш взгляд, не стоит!
И уже, разумеется, при вскрытых, нами, - как в книге, так и в только что изложенном вам, выше, нашем предыдущем разделе! - многих кощунственных, но тайных, деяний и действий Николая I, и его сообщников, по осквернению, как самого поэта, так и его могилы! Это мы только что выделили, вам, выше. Кстати, тайно осквернить могилу Пушкина могли и фашисты!
Какой же у нас, тогда, общий итог? Попробуем, прежде чем подойти к нему, перечислить, в начале, что же мы имеем на данный момент! А имеем мы, в первую очередь, обширнейший и длительный заговор, царя, против поэта. Заговор, в конце которого находятся именно многочисленные тайные действия, царя Николая I, против уже мертвого Пушкина. Царские действия, в сильнейшей степени, - и в очень мерзком виде! - оскверняющие нашего Великого поэта.
Еще мы имеем следующее. Доктор В.И. Даль, из-за внезапного обстоятельства, не успел обнаружить, в теле поэта, застрявшую, там, пулю. Пулю, давшую, после дуэли, смертельный исход. А это, как вы помните из выше изложенного, срочное тайное приказание царя, жандармам, перевезти, гроб поэта, именно в придворную Конюшенную церковь.
Ящик, в котором везли, гроб поэта, в Святогорский монастырь, не обнаружен, С.С. Гейченко, при восстановительных работах 1953 года. Над склепом, в котором находился гроб поэта, комиссией обнаружена специальная, квадратная по форме, камера. Камера, в которой комиссия обнаружила останки (черепа и кости!) двух пожилых людей. Два черепа и кости, - по зинуховской легенде об обрядах масонов! - вместо - одного черепа!
Гроб поэта, по рассказу С.С. Гейченко, “сильно разрушен временем”, в котором комиссия обнаружила - “сильно истлевший прах Великого поэта” (Академик в своем рассказе заметит, что “нетленными остались только волосы”!). А на мраморном обелиске, на могиле поэта, красуется присочиненный, графом Бенкендорфом и Строгановым, - по прямому указанию царя (Смотрите, об этом, выше.)! - православный крест.
Крест, тайно означающий у царя, как вы уже тоже знаете, его крест - на всех великих деяниях Пушкина (Другими словами, зачеркивание, царем, именно Пушкина!).
Что ещё можно почерпнуть из его рассказа, изложенного, как вы уже знаете, в его книги “У Лукоморья”? А почерпнуть еще можно - его рассказ о докладе В.Л. Назимова, который в 1901-02 годах производил ремонтные работы по сохранению могилы А.С. Пушкина.
Кстати, младший сын поэта, Г.А. Пушкин, живший, в то время, в Михайловском, констатируя плохое состояние могилы Пушкина, заявил тогда, что «в противном случае он перевезет прах отца в Михайловское» (Смотрите названную, выше, книгу С.С. Гейченко!). Так что мы слышим, здесь, и справедливое возмущение детей Пушкина, вызванное именно плохим состоянием дел, в то время, и именно по сохранению, - и содержанию! - могилы Великого поэта.
Из обрывков же доклада В.Л. Назимова Пушкинскому комитету, приведенным С.С. Гейченко в названной, выше, книге, ценным является и выделением, Назимовым (и С.С. Гейченко, разумеется!), описания могильного склепа и, разумеется, его же описание самого гроба, в котором находились останки Великого поэта. Вот что мы читаем, здесь, у С.С. Гейченко:
«Несмотря на все предохранительные меры, часть свода во время работы осела, образовав отверстие…, сквозь которое был виден вполне сохранившийся дубовый гроб А.С. Пушкина. Тот же час мною был произведен подробный осмотр свода и склепа могилы. В это время на месте работы находились В. Фролов и Г. Резен. Они сделали несколько фотографических снимков, как гроба, так и общего вида на могилу. Гроб поэта значительно сохранился. Местами на нем уцелели даже отдельные куски довольно широкого парчового позумента. Кусочек парчового позумента был нами взят и, с разрешения комитета, отправлен в пушкинский музей Лицея» (Запись, Гейченко, доклада Назимова дается, нами, в сокращенном виде.).
Далее описание состояния гроба, и самих останков поэта! - мы видим, у С.С. Гейченко, в его рассказе о восстановительных, 1953 года, работах по сохранению могилы поэта, уже приведенного нами, выше, через выдержку из статьи А. Зинухова.
Подробно же всё, - о состоянии гроба и останков поэта; о том, что производилось при установлении памятника в 1841 году и при двух восстановительных работах; о ящике, в котором был привезен гроб, поэта, в Святогорский монастырь! - мы рассказали, вам, для того, чтобы подвести, вас, еще к одному нашему итоговому умозаключению.
Например, когда производилась выемка гроба Пушкина. Искалась ли, пуля, в гробу поэта (А она, скорее всего, не искалась, так как этот вопрос был поднят мной, и А. Зинуховым, только в наше время.). И все это хорошо видно, кстати, из выше приведенного рассказа С.С. Гейченко. Во всех трех, выделенных, выше, эпизодах, пуля - не искалась. Что сделали эксперты при исследовании, ими, останков двух пожилых людей, обнаруженных, в 1953 году, в специально созданной, для них, камере, расположенной над могильным склепом поэта. И так далее.
Безусловно, А. Зинухов прав, что надо обязательно найти, в гробу поэта, не раз выделенную, выше, пулю. Или, если она полностью окислилась, следы, её, в прахе поэта. Это - уже первый вариант оценки тайно организованной, Николаем I, дантесо-пушкинской дуэли 1837 года, дуэли, которую мы хоть как-то, но, уже, затронули выше. Отсутствие пули, в гробу поэта, даст, уже, и однозначный ответ на вопрос: Кто же захоронен в могильном склепе Святогорского монастыря?
Это - второй вариант. Он - тоже уже как-то рассмотрен, нами, выше (Здесь мы просто еще раз выделяем его, вам, делая, сам вариант, более обособленным.).
Здесь же мы намерены подвести, вас, и к следующему предположению. Смысл, его, примерно в следующем. Не являются ли останки двух пожилых людей, обнаруженных над склепом поэта в 1953 году, повторением, Николаем I, пушкинской пиководамовской “свадьбы мертвецов”, весьма искусно, - но - тайно! - созданной им, поэтом, именно в его тайной “Пиковой даме”?
Или: не “свадьбу ли мертвецов”, организованную, страшно злопамятливым, царем-”сценаристом” Николаем I, “играют” останки именно двух пожилых людей, находящихся над могильным склепом нашего Великого поэта? Вполне возможно, при только что выделенной, выше, злопамятливости и злобности царя, и это предположение может оказаться - реальностью! И его, царя, многочисленных, подчеркнем, инсценировок пушкинской “Пиковой дамы”, в его заговоре против поэта, названными сценическими фрагментами!
Возможна потому, еще раз выделим, что Николай I, в длительном заговоре против поэта, не раз ставил, в нём, свои “сценические фрагменты”, как вы уже знаете, именно с “белым платьем” Екатерины второй. Но ни разу не “поставил” там, - то есть в своем заговоре! - именно пушкинскую пиководамовскую “свадьбу мертвецов”! Что - не логично! “Поставил” её, - как раз! - именно при создании склепа и своего памятника на могилу поэта!
Если это предположение подтвердиться как-то, то здесь, то есть в гробу поэта, найдется и пуля, смертельно ранившая Пушкина. Найдется потому, что царь Николай I задумал сыграть, - и сыграл! - пиководамовскую “свадьбу мертвецов”, - через останки двух пожилых неизвестных, нам, людей! - именно над могилой Пушкина! А, в общем значении, он цинично осквернил, нашего поэта, - помимо уже выделенного присочиненного креста на обелиск поэту! - и через выделяемую, здесь, “свадьбу мертвецов”!
Кстати, нечто подобное мы видим и по ранней истории! Так что и здесь он, - я имею в виду, здесь, именно Николая первого! - не одинок! Вот как нам описывает Пушкин-историк осквернение дикими монголами русских князей, попавшихся, к ним, в плен. Описывает в своем “Очерке истории Украины”: “Произошло страшное избиение. Мстислав и некоторые другие князья подверглись ужасной участи: татары связали их и положили на землю, покрыли доской, на которую сели, раздавив их заживо. Так погибло войско, еще недавно грозное”.
Вот таков еще один возможный акт вандализма, в самой сильнейшей степени и цинично оскверняющий, у царя Николая I, могилу Величайшего поэта. Вполне возможно организованным, царем, именно при установке его, - то есть николаевского жандармского! - памятника, на могилу поэта в Святогорском монастыре!
Есть, этому, и подтверждение. Сразу же после установки, Николаем I, памятника на могилу поэта, приезжал в Михайловское, как вы уже знаете, именно “мстящий камергер”, князь П. Вяземский.
Может быть именно для того, чтобы тайно проверить, не случилось ли какого шума именно при, - и после! - установке самого памятника на могилу, поэта, например: в Михайловском, в Тригорском и - в самом Святогорском монастыре!
Другими словами, не просочилась ли информация, о двух черепах и костях на могилу Пушкина, - а так же само, вполне возможное, тайное изъятие, останков поэта, из гроба и замена, их, останками другого человека, именно на пушкинской стороне.
О том, как он, Вяземский, вел себя довольно-таки развязано в Михайловском, с двумя сестрами Гончаровыми, - на правах, разумеется, старого друга Пушкина! - мы знаем уже из книги Е. Драбкиной “Кастальский ключ”, приведенное, нами, в одном из предложенных вам, выше, разделов этой главы.
Разумеется, для установления, как вы уже знаете, “дружественного” патронажа над женой поэта с тем, чтобы все-таки как-то потом выдать, её, замуж, - совместно, разумеется, с графом Г.А. Строгановым! - именно за П.П. Ланского! А вот свидетельство его подъезда в Михайловское, - случившееся сразу же после установки николаевского памятника на могилу поэта! - и самого С.С. Гейченко:
«П.А. Вяземский приехал в Михайловское - в сентябре. По его выражению, “он ездил на поклонение живому и мертвому”. Воспоминая об этой поездке, он писал тому же Нащокину в том же году: «Я провел нынешнею осенью несколько приятных и сладостных дней в Михайловском, где все так исполнено “Онегиным” и Пушкиным. Память о нем свежа и жива в той стороне. Я два раза был на могиле его, и каждый раз встречал при ней мужиков и простолюдинов с женами и детьми, толкующих о Пушкине».
А за его возвышенными словами о поэте, - как бы они не были выразительными! - видно и его внимательное наблюдение за поведением и разговорами людей “пушкинской стороны”, пришедших на могилу поэта. Опять же его слова: “Он ездил на поклонение живому и мертвому”! В общем, даже его слова о поэте, в какой-то мере, разумеется, но, все же, именно настораживают. Настораживают потому, что он у Николая I, в его заговоре против поэта, именно, как вы уже знаете, “мстящий камергер”.
Если же продолжить разговор о самом царе, то вот таков еще один возможный акт вандализма, цинично, - и в самой сильнейшей степени! - оскверняющий могилу Величайшего поэта, вполне возможно организованный царем, через тайную политическую жандармерию, при установке его, то есть именно николаевского, памятника на могилу поэта! И по этому вполне возможному обстоятельству необходимо как можно быстрее перезахоронить А.С. Пушкина в Москве, на его родине, совершив при этом, как мы неоднократно указывали, вам, выше, очистительный молебен.
А как можно быстрее потому, что николаевская “свадьба мертвецов”, - над могилой Величайшего поэта! - всё еще - продолжается! Продолжается - по наши дни! Масоны же не имеют к Пушкину, наверное, совершенно никакого отношения.
На этом мы разговор о николаевском памятнике, как и сам разговор о николаевском заговоре против Пушкина, и закончим. В седьмой главе, последней работы нашего книжного цикла, и в Заключение её, мы дадим, вам, уже чисто познавательную информацию, которая, может быть, тоже окажется - не безынтересной для вас!
3. О дальнейших осквернениях и надругательствах
© Copyright: Владимир Блеклов, 2010
Свидетельство о публикации №110012905178
Свидетельство о публикации №110012905178
Рецензии