Alter sum P. S

РЕКВИЕМ НА ДОСКАХ.

что может быть ярче такого неверного счастья,
такого надломленного и такого больного?
я бежала к нему через кольца метели и ветра,
их сплетение переступала, вставала и падала;
я кричала, и хрипы мешались с скрипением снега,
я звала мой единственный свет, утопая в сугробах,
ледяными руками творила кресты и заклятья,
но любила тебя за надрывы завьюженной ночи.
я любила тебя и за то, что найти не умела,
но о как я искала! как пламенно жаждала вьюги...
чтоб сильнее почувствовать сердца неровные сбивы,
ледяными губами произнеся твое имя...
и войти в этот дом, где уже заколочены ставни,
где нетающий снег обнимает гнилой подоконник,
запереться, забыться, уснуть...забери меня, друг мой!
но ты только виденье, ты греза на долю секунды,
но ведь ты только свет от скелета сколоченных досок...
о, но как я бежала к нему через кольца метели и ветра,
их сплетение переступала, вставала и падала...
вот, свернувшись клубком и не чувствуя тела, душа моя
в том углу под окном, где засохли в горшочках герани.
подойди же поближе к комку замерзающей плоти -
и с размаху ее! и об стену! и снегом засыпать!
в этом доме давно, как давно! заколочены ставни,
только ветер смеется, играя в расщелинах досок
то последнее, что оставил отравленный Моцарт...
я не вспомню уже, называется, кажется, Реквием.


СОБСТВЕННО, ПОСТ СКРИПТУМ.

все луна одна виноватая -
проклиная сон, улыбается,
так морщины ползут по мрамору
на красивом и злом лице ее.

и мне кажется, я схожу с ума,
замыкается круг заведомо,
по изведанной, полированной
я иду тропе, руки связаны.

и в глазах стоит ледяной туман,
под ногой песок осыпается
и ссыпается, собирается,
и в лицо мое мчится с хохотом.

и тревогой все заполняется.
до небес кричу: отпусти меня,
отступись пока не пришел рассвет,
не рассеялся морок полночи!

нет ответа мне в ледяной степи,
полон рот песком, а не голосом.
вот мне кажется, не с ума схожу,
а с трамвайных рельс неоконченных...

лишь луну бы мне...хоть иголкой ткнуть!
чтобы сдулась, тварь, чтоб не пялилась!