Пусть... я живу!

Светлой памяти В.С. Высоцкого посвящается…
 
Живу. Пишу. Пишу, как на духу.
Про нашу жизнь, про нас, да и не только.
Про то, что есть, про то, что на слуху.
Идей про это у меня Бог знает сколько.
 
- Зачем придумывать, поэт?! - кричат они,
- Тебя вокруг никто ж не понимает.
- Мы для народа уже всё придумали,
И всё сильней тисками грудь сжимают.
 
Нет, не могу я по шаблону жить
Под чуждой маской, в шкуре инородной.
Пусть говорят, что буду волком выть,
И что всерьез писать теперь не модно.
 
И все же волчьи тропы ближе мне
Хоть зачастую и ведут они по краю.
Хоть есть опасность побывать на Колыме,
Зато не стада вожаком бывать, а стаи.
 
А кто услышит, тот поймет, но слух - дар божий - не для всех.
А что звезда моя взойдет - так и не нужен мне успех.
А кто увидит, тот прочтет, но близорукость не с руки.
И если слеп и слаб и раб, то нет лекарства для таких.
 
Пусть я не Пушкин и груб мой стих,
Но гений жил во времена дуэлей.
С тех пор барьер таких высот достиг,
Что дуэлянт уже не видит цели.
 
Стреляешь метко, но все пули в стену.
Стене заряд мой как слону дробина.
И сердце бешено гоняет кровь по венам,
А тебе в ответ из-за стены и в спину.
 
Хотя бывает, что не в спину, а в лицо,
Зеленкой лоб помажут ради дезинфекции.
И кто всегда был счастья кузнецом
Прослыл шпионом, не дожив до пенсии.
 
Да, пусть приход мой и не так заметен,
И кто-то скажет: «Да, он был ни то, ни сё…».
Да, пусть разбег мой не политкорректен,
Зато взлетаю высоко и вижу всё.
 
А кто услышит, тот поймет, но слух - дар божий - не для всех.
А что звезда моя взойдет - так и не нужен мне успех.
А кто увидит, тот прочтет, но близорукость не с руки.
И если слеп и слаб и раб, то нет лекарства для таких.
 
И пусть на смерть мою не споют оды,
И пусть ва-банк сегодня будет на кону,
И пусть я плаваю в запретных этих водах,
Но оцените погруженья глубину.