Дядя Гриша ноев ковчег

…   Огонёк сигареты мерцал жалобно и безысходно . Январский день, короткий и туманный, усиливал общую неуверенность и масштабы катастрофы. Отсюда , из небольшой рощицы , вблизи аэродрома «Северный», город Грозный казался ещё более
суровым и зловещим. Время от времени в его сторону рычала всполохами  выстрелов дивизионная артиллерийская группа, увязшая по кромку лафетов в грязь. Слякоть была везде: на дорогах, в поле, в  мыслях и душах. Новогодняя авантюра ужасала масштабами трагедии. Её участники в одиночку и группами, выбирались словно из преисподней. В их глазах навсегда поселилось выражение глубоко больного человека. Суженые зрачки и стылый взор, порой затравленность,  нервный тик , истерика и слабодушие. Сигареты не имели ни вкуса и не приносили облегчения. Лучшее лекарство – спирт и водка. В этом старались не обидеть, но опьянения не наступало.
        Когда через девять лет после этих событий, на встрече воинов-афганцев меня начал по свойски обнимать один полковник, я сначала не придал этому особого значения, в подобной встрече обычное явление, лишь после он мне признался:
       -  Анатолий Дмитриевич, знаете за что мы , офицеры 81го полка были вам благодарны больше всего в январе 95-го после новогоднего кошмара? И не дожидаясь ответа продолжил  - Когда вы прилетели к нам под Грозный, вы прихватили с собой две канистры спирта, полк тогда пребывал в ужасном состоянии, пусть кто угодно попытается мне возразить , но этот спирт был хотя бы какой то анестезией, в первую очередь для души…..
      Признания эти были потом, а пока – искорёженный металл, вытягиваемый из предместий города , растоптанные судьбы людей –увечье бездумных политических, а затем и военных решений.
   Четыре состыкованные между собой автоперевязочные составляли основу медицинского пункта многострадального полка. Во многом здесь были ситуационные отступления от традиционно принятых норм и правил развёртывания медицинских подразделений в полевых условиях, но основные принципы военной медицины были соблюдены, что и дало свои результаты. Учитывая то, что мы не стали в буквальном смысле выполнять авантюрного решения об укомплектовании каждой роты врачом, мы собрали наоборот всех прикомандированных к полку врачей в один медицинский пункт, развернули его в боевых порядках полка – в кошмаре новогодней трагедии это было одно из своевременных и жизненно- необходимых  деяний. Только за одни сутки здесь оказывалась первая врачебная помощь почти двумстам раненым и больным. Хриплые голоса медицинских работников и стылая усталость в глазах – отражение масштабов трагедии. Прокуренный воздух, запахи полевой медицины, группки бойцов, как правило, молчаливых и неимоверно усталых в своей  не ухоженности  и отрешённости….
  …Лязг гусениц и урчание мотора брони вернуло меня в действительность, которая приобрела конкретные очертания новой партии раненых доставленных на медицинский пункт. Их было порядка десяти человек, нахохлившихся как больные воробьи и слабо представляющих, где они и что с ними происходит. Двое лежали на носилках с заострёнными носами и скулами. Уже устоявшийся порядок сортировки позволил медперсоналу минут за десять разобрать их по палаткам и автоперевязочным . 
  Вокруг транспортёра  ходил заросший рыжей щетиной мужичок, на котором из военной формы были только камуфлированные грязью штаны, да подвязанная на деревенский манер шапка. Он с успехом мог бы сойти за конюха, скотника, кого угодно только не прапорщика. Голос его прокурено-простуженный , так же впрочем как и лицо пропойно- кирпичное,  дополняли портрет ничем неприметного мужика среднерусской полосы неопределённого возраста и такого же рода занятий. Между тем бойцы и офицеры уважительно называли его « дядей Гришей» и, как выяснилось, имели на то основания.
        Он был командиром взвода сбора и эвакуации раненых, хорошо разбирался в технике и, в новогоднюю ночь возвращаясь из Грозного с ранеными, был остановлен чеченцами, которые не усмотрели в нём никакой для себя угрозы и отпустили с напутствием «не появляться здэсь больше, а то барана из тэбя  сдэлаем». В этом кошмаре человеку, выбравшемуся живым из рук противника, и, получившему подобное предупреждение, трудно сохранить самообладание  и пересилить себя. По крайней мере, вернуться вновь в этот ад, желающих не было.
 Дядя Гриша выпил стакан водки , закусил его суровой  «примой» и.. поехал вновь за ранеными один и без оружия…
     ….Он проделывал свои вояжи  несколько суток подряд, чеченцы уже привыкли к этой одинокой гусеничной повозке боли и страдания.
     Иной раз они даже помогали ему грузить раненых и трупы погибших солдат. В Грозном справляли победу. Ритуальные хороводы нарезали свои круги.  Федеральные войска были выбиты из города , пожалуй за исключением  консервного завода. Разбитые подразделения  майкопской  бригады, приволжского полка и потрёпанные «рохлинцы», как могли, выходили к своим. Катастрофа,  вызванная военно-политическим  тупоумием, была ужасающей.
      Дядя Гриша , которого казалось не брали усталость и алкоголь, делал своё великое дело. Думаю , что многие матери на Руси обязаны поставить ему свечку за спасённых детей, этому  рядовейшему пахарю передового звена военной медицины.
И пусть он трижды не будет иметь бравого воинского вида и соответствующей выправки, пусть лицо его будет хранить следы приверженностей и запущенной небритости, но душа его заслужила глубочайшей человеческой благодарности и признательности.
        Именно такие размышления  подвигнули меня , тогда начальника медицинской службы армии, на ходатайство в самых высших кабинетах воинской власти о присвоении
«дяде Грише» звания Героя России.
     К этим словам и аргументам прислушались, одним из первых Героев России на той войне стал человек спасший десятки жизней наших солдат и офицеров, который творил добро среди всеобщего безумия , грязи и бесчинств, среди хаоса и неразберихи.
Им никто не понукал , его ни к чему не призывали. Он был Ноем нашего жестокого времени.
     … Когда спустя почти пять лет, во время проведения  контртеррористической операции на Северном Кавказе, мне , к тому времени начальнику медицинской службы округа, задали вопрос о представлении к высшей государственной награде кого либо из  моих подчинённых, я опять же отдал предпочтение человеку, который непосредственно в боевых порядках войск осуществлял сбор , вынос и вывоз раненых….
   … Ноев ковчег нашего больного общества по- прежнему  нуждается в  поводырях и апостолах….