В платье шелковом

               


В платье шелковом алого цвета               
Она  танцует, земли не касаясь,               
Манит  небо рукою нежно,               
Как искра, от костра удаляясь.               
Взмах ресниц  полумесяц сияет,               
Улыбнется, и звезды каскадом.               
От нее то прохладой то жаром,               
Не то ливнем, не то снегопадом.               
По природе своей загадка,               
Черных глаз не покорный взгляд,               
Кто любил ее  тем не сладко,               
Околдован ей стар и млад.               
И не могут сдержать себя гости,
Им вино развязало язык,
И соперника видя, друг в друге,
Без стыда перешли на крик:
- Эй, красотка имеешь ли сердце?
Или камень в твоей груди,
Для кого ты танцуешь страстно
Не томи нас ведь ночь впереди.
Отвечает цыганская дочь:
- Я тому свое сердце отдам,
Кто сумеет меня удивить,
И разделит день, ночь пополам.
Чтобы звезды и месяц в ладони,
И рассвет, и закат в другой.
Я станцую последний танец,
И навеки стану женой.
Женихам не по нраву желанье,
Оскорбление для них запросы,
Отомстили они жестоко,
Обрубили ей саблей косы.
Но слезы они не дождались,
Услыхали лишь топот и шум,
И под звуки цыганских струн,
Подминал их лихой табун.
Успокоились, дело сделано
За сестру свою отомстили,
И каждый по волосу скинул
Косы длинные вновь нарастили.
- Братья милые мне поверьте,
Все игрушку видят в Камиле
А мне не хватает тепла,
Я хочу, чтоб меня любили.
Но не так как куклу в наряде,
А как женщину с нежностью с чувством.
И в красивом нашем обряде,
Мы б с любимым предались безумству.
Он бы выкрал меня ночью,
И доверил лихому  другу.
Вороной бы стрелой помчался,
Обгоняя свою подругу.
Поравнявшись в поле чистом,
Мы бы их отпустили гулять.
Для него одного у костра,
Стала б я в свете звезд танцевать.
Рассмеялись по-доброму братья,
Стали нежно ее целовать.
И сказал старший так серьезно,
- Не спеши взрослой девочка стать.