Память, память - в твоих чертогах...

                *   *   *

         Память, память - в твоих чертогах заповедно чисты снега... На лесных разгулялись дорогах Дед-Буран и Карга-Пурга. И согнувшихся сосен своды еле держат снегов слои. А под ними сквозь непогоду скачут-прыгают, как воробьи, малолетние пешеходы - в школу. В школу! - как пчёлы за мёдом, мчались юные дети народа, превозмогшего раны свои в том суровейшем бытии.
         ...Это - послевоенные годы. Это - первые годы мои.
         И заботы отца и мамы, и учительский тесный круг я с тех пор запомнил как самый светлый мир, самый честный труд. Потому что тогда учитель на селе был не просто житель, прочитавший книг сундуки: огневые пройдя дороги, по-солдатски круты и строги, для крестьянских детей как боги были той поры педагоги - молодые фронтовики!

         Столько край партизанский лиха и огня хлебнул и невзгод, что в труде, казалось бы, тихом жил учитель под глыбой забот без отгула и передышки: одежонку достать мальчишке, если мать у него - вдова; не своей семье - а для школы заготовить к зиме дрова. Быть советчиком - в час тяжёлый и артистом - в день торжества... Штурмовали в райцентрах пороги и начальство брали в штыки деревенские педагоги, молодые фронтовики!
         Их ещё не сломили раны. Кровь по венам неслась горячо. И до титула ветеранов было им далеко ещё... В мире сельских трудов едва ли хоть один припомнит земля, где б со всеми не поспевали деревенские учителя: избы строили, хлеб сдавали, в пору страдную шли в поля, пашню потом своим соля. Знали всех земляков тревоги в те года поперёк и вдоль - судьбы, свадьбы, радость и боль - деревенские педагоги, нашей интеллигенции соль!

         ...Гимнастёрка, потёртый китель. Одеваясь, как вся страна, в класс на зависть питомцам учитель нёс не моду, а ордена. Знал: в ответе он головою не за цифры - а за живое поколенье земли своей. И содружество фронтовое было всех конфликтов сильней!
         И одиннадцатилинейной керосиновой лампы свет в нашем доме тех давних лет влёк сильнее люстры музейной земляков к отцу на совет...
         ...Дел сегодняшних главный вершитель, школьник послевоенной страны - назови мне такую обитель, где бы наш деревенский учитель не был светочем после войны!

         Монументы суровой эпохи. Неуёмные старики. Деревенские педагоги! Молодые фронтовики...


Рецензии
Сейчас идут памятные дни Станислава Золотцева. Я знала его давно - по книгам, по совместным выступлением на литературных вечерах. Однажды, в начале десятых годов нового века наши пути пересеклись на пороге журнала "Москва". Разговорились о Москве, о Пскове, как трудно сейчас оставаться и быть поэтом, писателем.Станислав Александрович держал в руках журнал"Подъём", где была его статья, я попросила почитать, вспомнила как мне понравилась его публикация о поэзии, кажется, в газете "Завтра"или "День литературы"с названием "Поцелуй на морозе". Он улыбнулся, галантно поцеловав мне руку, и протянул журнал: Только с возвратом, я скоро поеду в Псков.- и написал мне свой телефон.Пока шли к метро, рассказали друг другу о новых книгах, стихах. Я готовила к изданию новую книгу и очень затруднялась в её составлении, самому автору это всегда тяжело сделать. - А хотите, я вам помогу, - неожиданно сказал Золотцев. - Хорошо бы.Вскоре я привезла ему и журнал, и рукопись.Через три дня он позвонил мне и сказал много восторженных, добрых, но объективных слов о моих стихах, но ещё не составил. В короткой рецензии невозиожно рассказать обо всём. Но когда я забирала составленную книгу "Магнитное кольцо" с его предисловием, он был очень взволнован,советовал обязательно издать её,рассказывал о своих трудностях в этом плане."Магнитное кольцо"не издано до сих пор. Предисловие Станислава Алесандровича Золотцева, с его дорогой подписью, хранится в моих архивах.Вот оно:

НЕГАСИМАЯ ДУША

(О творчестве Екатерины Козыревой)
Одно из стихотворений, которым завершается эта книга, обращено к образу златоглавого, трагически светлого певца Руси – Сергея Есенина. А ведь именно этому великому уроженцу Рязанщины принадлежит откровение, ставшее самой основополагающей заповедью для всех тех последующих поэтов нашей страны, кто главным из своих титулов и самоопределений считает слово р у с с к и й, -- «Я поэт потому, что у меня Родина есть!»
Екатерина Козырева – одна из таких отечественных художников стиха. (Заметим: женщина – из когорты мужественных поэтов, ибо в наши дни и впрямь надобна отвага творческому представителю крупнейшего славянского народа, чтобы открыто отстаивать право своего национально-исторического первородства). Генетическое гнездо её поэзии – Урал, становой хребет Державы, легендарная Магнитка… Отсюда – те линии её творчества, что и «родословными» являются, и ведут в седую глубь Истории. Не парадно-официозными красками пишет Екатерина Козырева картины уральского бытия, вообще жизни русской, относящиеся как к двадцатому столетию, так и более к давним векам. Здесь и драма её рода, в котором было немало невинно пострадавших тружеников, и барачное детство, и бедования людей в уральских рабочих посёлках и городках с их убийственной для человека экологией… И всё же --- сквозь драматизм жизни предков, сквозь горевые и болевые судьбы военного и послевоенного поколений явственным светом, а то и багряным полымем проступает и горит в её строках выстраданная гордость за свой народ. За людей, всё выдюживших, всё превозмогших --- и оставшихся русскими людьми. Способными радоваться жизни, созидать её в красоте, любить…
Вот главное: о чём бы ни писала Екатерина Козырева, она всегда пишет своей любящей женской душой… В предисловии к одной из прежних её книг выдающийся русский советский исследователь литературы Вадим Кожинов (а он отличался исключительно строгим вкусом, его требования к поэзии были невероятно высоки, и лишь немногие пишущие сподобились заслужить его похвал) заметил, что стихи поэтессы очень схожи с нею самой, с её натурой, в чём и таится их обаяние. Соглашусь с моим незабвенным старшим товарищем; но добавлю, что личность женщины, которая стала лирическим «я» Екатерины Козыревой, концентрирует в себе все или все главные черты и свойства, которыми от веку и доныне славна русская женская душа (и даже те слабости её, в коих тоже своя особая сила живёт). Это душа женщины, не мыслящей своей жизни без любви и сострадания, это душа матери, для которой всё живое и сущее достойно милости
Божией и --- благословенно. Это натура, исполненная жертвенности, готовая всегда стать опорой тем, кого она любит…
…В наши дни появляется немало стихов, читая которые, понять невозможно, кем они написаны --- мужчиной или женщиной. Душа не приемлет такое, с позволения сказать, «творчество» потому, что оно противоречит и законам природы, и Высшей Воле, и --- натуре нашего народа. А в этой книге --- стихи настоящей Русской Женщины. Одной из тех, на ком сегодня держится Россия.

СТАНИСЛАВ ЗОЛОТЦЕВ, член Союза писателей с 1975 года, лауреат премии имени А. Платонова и М. Булгакова.


Екатерина Козырева   26.04.2010 21:01     Заявить о нарушении
А моей книге он собирался написать предисловие, но не успел...
http://stihi.ru/diary/bag68/2008-05-16

Андрей Бениаминов   01.10.2011 19:34   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.