Смещение Вавилона

Разбросала зима на погостах сто белых, газетных листов.
И пиши все что хочешь: бумага все стерпит, полюбит.
Вдохновенно и яростно будет читать вслух поэмы мостов,
Выпирая вверх звук «у» на выдохе: «люююуууудиии!!!»

А мосты – как кресты: многовекторны. Можно назад.
Можно вниз (если вбок). Можно прямо – но это неважно…
Под мостами плывут оригами. И невпопад
В полушарии правом земли всем становится страшно.

Потепление движется с вешалки в виде шарфа,
Обвивая гусиную тощую, длинную Мекку.
И в районе Гонконга два русских, бухих моряка
Тупо смотрят на айсберг, воткнувшийся всем человеком

В порт. Как холоден блеск его синих кондукторских глаз!
«Предъявите билет – скажет он – до станции Бродского»
Ковыряясь в кармане, не выдержат нервы. И в раз
Восемь – девять подскочит в крови содержание скотского.

Паранойя взыграет бразильское танго жары.
Речь народов зияет в нем диким смещеньем акцентов.
Вавилон пасть откроет – дыханье руин, комары
Малярийных болот, телефонных на «у» абонентов -

Ему трудно сказать это слово. Сжимается горло на «у»:
«Люди». В очередь стали у гланд, глядя вдаль. И в упругом тоннеле,
Там где свет, видят море. На том и на том берегу -
Лотофаги за стойкой «модерн», в черепа щедро льющие зелье.

Раз глотнешь – задрожит мир. В орбите запрыгав, зрачок
Отпечатает «таймсом» и факсом отправит поправку.
И в газетной строке шевельнется стиха червячок,
А директор издательства даст о безумии справку.