песня слепого шута

Рыдала за окном шарманка
Старик пел песню о любви.
А рядом юная цыганка.
Вершила таинства свои.



Скажи шарманщик, что за горе.
И что за боль тебя гнетет.
Иль ты с судьбой своею в ссоре.
И что за песня, душу рвет.

Шарманщик замолчал и слезы
Вдруг полились из глаз рекой:
« Пою свои былые грезы
Я слеп, они тому виной.

Я шут, придворных развлекая.
Тайком  глядел в ее глаза.
В ночи гулял по тропам рая.
Вкушая плод, что есть нельзя.

Я убегал под дождь и грозы.
От счастья пел и танцевал.
Тайком дарил любимой розы.
Затем колпак свой надевал.

Ведь я был шут, она смеялась.
Смеялась надо мной до слез.
А сердце кровью обливалось.
Ведь я любил ее всерьез.

О боги, как я был унижен.
Но я смеялся вместе с ней.
Ну, кто судьбою не обижен.
Коль стал шутом любви своей.

Как я хотел в минуты эти.
Сорвать колпак и прочь уйти.
Но чувства били словно плети.
Вставая на моем пути.

Она же ночью приходила.
Срывала розы для меня.
Стихи красивые дарила.
И я сгорал как от огня.

Она шутила надо мною.
Играя чувствами в ночи.
Любимый образ предо мною.
Как солнца яркого лучи..

Как медоносны поцелуи.
И ослепителен тот взгляд.
Волос спадающие струи.
Как золотистый водопад.



Сплетенье рук и губ касанье.
И шепот нежных тихих фраз.
И долгожданное признанье.
И блеск слезы у края глаз.

И я отравленный любовью.
Наутро надевал колпак.
И бубенцы дрожали с кровью.
Не остывающей никак.

Но вдруг окончились свиданья,
Что так скрывала ночь плащом.
И чье-то рабское признание.
Интригой выросло, плющом

Гроза, которая скрывала.
Всплеск самый чистый и святой.
Явилась яростным оскалом.
Обрушив гнев небесный свой.

Закован был, в темницу брошен.
Мне смерть маячила в окне.
Я был унижен, уничтожен.
Но вот она пришла ко мне:

Стоит с печальными глазами.
Как свет погаснувшей свечи.
« Прости, все кончено меж нами.
Ругай меня, но не молчи.

Прости, прощение не к месту,
Но все равно прости, молю.
Меня, печальную невесту.
Уводят завтра к алтарю.

Но я люблю тебя, ты слышишь.
И сердцем я всегда с тобой.
Ну, подойди ко мне поближе.
И тихо песенку мне спой».
 
И снова этот взгляд я вижу.
О, как я мог ей не простить.
Пришел палач и тут я слышу:
« Шута прогнать, но ослепить»

Меня цыгане подобрали.
Лечили, мучались со мной.
Ваш скорбный раб, я перед вами.
Живой, но нищий и слепой.



Шарманка вновь заголосила.
Он песней небо разорвал:
« Я шут, она меня любила.
Но я колпак свой потерял»