Юнна Мориц. Цветок

Когда это было?
Зачем это было?
Средь запахов серы, повидла и мыла
На сером пероне, где музыка выла,
Мне женщина Иви цветок подарила!

Он был то зеленый, то желтый, то синий.
По стеблю бежал фиолетовый иней.
Чтоб это роскошество цвета и линий
Кивало в пути чернозёму и глине.

Мы ехали долго - доехали быстро.
В такси тарахтела пустая канистра.
Оттаяла Кама, оттаяла Истра.
Назначил Апрель молодого министра
И в городе зелено стало и чисто...

-Куда?
-В переулок Оливера Твиста.
-В какой переулок? Оливера Твиста?
Там что же живут исполнители твиста?
- Острите пореже! Семья пианиста,
Семья исполнителя Ференца Листа
Живет в переулке Оливера Твиста.
Он был уничтожен фашистами в гетто...

За ним в крематорий втолкнули поэта,
Шофера, электрика, легкоатлета.
Последним - студента по классу кларнета.
Их пеплы смешались, и носится где-то
Атлет, обнимающий кости поэта...
Предельно отважна мораль атеиста!

Ничто не воскреснет - моя же мораль!
Но там, в переулке Оливера Твиста
Остался концерный рояль пианиста!
Рояль исполнителя Ференца Листа!
Небесная дека! Небесные струны!
Небесный осколок! Немецкий рояль!

И пепел маэстро его посещает.
Он с голосом собственным струны сличает.
Рояль - идеален! И вслух обещает,
отпущенный странствием пепел маэстро
Большую программу - рояль без оркестра.
Из двух отделений! Для тех, кто из гетто
Ушел сквозь трубу крематория... Где-то
В окне разливается зарево света
Приходит серебряный пепел поэта
Шофера, электрика, легкоатлета
И горстка студента по классу кларнета...

Я знаю, что нету ни рая, ни пекла
И грудь человека не урна для пепла,
А пепел Клааса - шестнадцатый век.
Но скорбь современна в своем ритуале!
Она совершенна в своем ритуале!
Свечой воссияй на немецком рояле,
Цветок, несгораемый как человек