Я люблю свою лошадку

Написать  бы  стихи  про  лошадку,
Засмеётесь,  вы  это  о  чём?
Еле  тянет  свой  груз  для  порядка,
Не  ведёт  только  кучер  плечом.

Но,  лошадка  моя,  быстро  двигай,
Тяжко  больно  тянуть,  ты  молчком.
Едет  барин,  даст  кучеру  «фигу»,
Иль  заплатит  ему  «пятачком».

Кучер  свой  пятачок  так  обставит,
Купит  тут – же  хмельное  питьё.
А  лошадку  свою  он  заставит,
Грызть  солому – такое житьё.

Чем  прославилась  наша  лошадка?
Лучше  сразу  писать  о  коне.
Нет!  В  душе  моей  больно  и  гадко,
Словно  этот  рассказ – обо  мне.

Тонконогой  красавицей  Сивкой,
Наша  лошадь  когда – то  была.
Звонко  ржала,  махала  всем  гривкой,
Долго  волю  свою  берегла.

Была  грива  желтее  соломы,
А  глаза,  как  озёра  без  дна.
Были  «шик»,  да  и  «блеск»  ей  знакомы
И  хвалилась  хвостищем  она.

Жеребцы  восхищались  лошадкой,
Будто  не  было  больше  «невест».
Ей  лизали  бока  с  шёрсткой  гладкой,
От  жары  накрывали  навес.

С  длинной  гибкой  лоснящейся  шеей,
Бёдра,  грудь,  тело  в  самом  соку.
В  табуне  нет  лошадки  умнее,
Не  поймать  и  на  полном  скаку.

А  бывало  на  конском  заводе,
Выбирали  все – чистых  кровей.
Выгоняли  на  круг,  в  хороводе
Сивка  славилась  статью  своей.

Был  кобылкам,  красивым  собою
И  породе  оказан  почёт.
Ставки  делались,  люди  гурьбою,
Рубли,  доллары  были  не  в  счёт.

Восхищались  и  люди,  и  кони
Пышногрудою  Сивкой  своей.
Ноги  стройные  с шеей,  в  погоне
Быстрей  не  было – ставить  не  смей!

Но  повадился  конь – иноходец,
Масти  чёрной  и  с  гривой  седой.
А  поймал  Сивку  он  на  прогоне
И  случившись,  увёл  за  собой.

Да,  как  люди,  влюбились  и  кони,
Стали  ближе,  теплей  и  родней.
Жизнь  пошла,  как  в  какой – то  погоне,
Ты  лошадка  моя – не  робей!

Подросла,  возмужала  лошадка,
Округлились  и  круп,  и  бока.
Потекла  её  жизнь,  но  не  сладко,
Да  сложилась  судьба – нелегка.

Вот  и  кончился  «рай»  моментально,
Нашу  Сивку  загнали  в  седло.
Пропал  миф  о  карете  «хрустальной»,
Стань  в  телегу – тебе  повезло!

Нужда  есть,  знать,  соломой  питаться,
Где  овёс  и  другие  корма?
Доле  тяжкой  пришлось  не  сдаваться,
Поднабраться  и  сил,  и  ума.

И  оборванный  пьяненький  кучер,
А  не  в  бархате  шитом – лакей,
Вмиг  кобылку  плетями  замучил –
Не  его  ж  ведь,  так  бей  не  жалей.

Пролетели  года  и  денёчки,
Где  же  конь  наш  красавец – герой?
У  лошадки  есть  лапочки – дочки,
Конь  гуляет,  не  хочет  домой.

Долго  Сивке  пришлось  упираться,
Чтобы  стала  «на  ноги»  она.
Унижаться,  порой  пресмыкаться,
Не  сдалась,  была  всё  же  сильна.

Кто  так  долго  лошадкою  правит?
Баба – кучер,  так  нагла,  дурна.
С  горкой  воз  везти  Сивку  заставит,
Благодарности  нет,  лишь  вина.

Бабка  эта  хитра  и  зловредна,
Мстит,  покоя  коням  не  даёт.
Что  захочет – исчезнет  бесследно,
Под  себя  всё  лопатой  гребёт.

Злая  баба  бедна  ведь  умишком,
Власть  и  деньги,  нужны  только  ей.
Сивке  вновь  достаются  лишь  «шишки»,
Толстый  кнут,  чтоб  ударить  больней.

Сивка  деток  своих  приголубит,
Днём  и  ночью  лишь  тянет  сильней.
Жизнь  такая  лошадку  погубит,
Конь  красавец,  её  пожалей! 

Так  росли,  хорошели  лошадки,
Отыскали  красивых  коней.
И  у  каждой  уже  жеребятки,
«Се  ля  фи»,  ты  возрадуйся  ей.

Вот  полжизни  уже  пролетело,
Воз  везёт,  но  года  всё  ж  не  те.
Наша  Сивка – краса  постарела:
Прыти  нет,  седина  уж  в  хвосте.

На  неё  не  глядят  даже  кони,
А  кто  смотрит,  тот  занят  «другой».
Не  берут  на  бега,  нет  погони,
Спотыкаясь,  бредёт  лишь  домой.

Как  помочь  ей?  Меня  ты  послушай,
Тянет  лямку,  по  жизни – раба.
И  наверно  глухая  на  уши,
Плохо  видит  и  память  слаба.

Раздалась  в  теле,  вся  погрузнела,
Ноги,  холка,  спина  уж  болит.
Не  заметила,  жизнь  пролетела,
Говорят:  не  товарный  стал  вид.

Кому  лошадь  такая  сгодится?
Кто  захочет  её  выставлять?
Стала  «клячей» - была  молодица,
Что  ж,  придётся  ей  жизнь  доживать!

Может  стойло  дадут  для  почёта,
Или  просто  на  бойню  свезут?
Иль  найдётся  для  Сивки  работа,
Снова  тяжкие  дни  побегут?

Заработать  себе  на  солому,
Ей  придётся  ещё  попыхтеть.
Иль  пристать  к  табуну,  но  к  чужому,
Над  собой  вновь  насмешки  терпеть.

Может  ей  в  монастырь  всё  ж  податься,
В  стойло  встать  для  бесполых  коней,
Покориться,  чтоб  с  Богом  остаться,
Не  роптать,  ждать  конца  своих  дней?

Я  люблю  её,  сильно  жалею,
Написала  всю  правду,  нет  лжи.
Что  же  будет  с  лошадкой  моею?
Я  не  знаю,  ты  мне  подскажи!

Когалым. Июнь 2006 г