Снаружи и внутри

В один из зимних дней (числа уже не помню,   
Не помню день недели, год и век)               
Я, оставаясь тем, что называют дверью,            
Повесил на себя замок (а на порог лег снег,      
И ощущал его я твердою ладонью,               
Прижав ее к груди, как шепот). Зверю               

Войти хотелось внутрь. С обратной стороны
Он прижимался, жалобно мяукал,
И грыз замок.
А снег, все обращая в скуку,
Считал дни зверя. Девять жизней сочтены,
Как сочтены снежинки. Потолок
 
Геометрически оправданной снежинкой,
Как все углы, как хлоркой мытый кафель,
Был в резонансе с внешней белизной.
В куб комнаты вбив клином кашель,
Пытаясь отличить симметрии ужимки
Пространств внутри от тех, что вне – с зимой 

Под мышкой кто-то вышел черным ходом.
И развернув, встряхнул и бросил оземь,
Накрыв труп зверя на пороге. То была
Рысь. Облик даже в смерти ее грозен.
И шкура теплая еще. Откуда родом,
Что привело ее, кого она ждала?

Ну, вот и все. Осталось нацарапать на двери
О ней стихи.