Экономика любви

Приняв по чарке первача, урча от наслаждения,
Танцуют гости «ча-ча-ча» у Змея, у Горыныча
На Дне его рождения.

Строчит чечеткою Кощей в ветхозаветном кителе.
Его мощей бы да хрящей, а также старческих прыщей
Глаза б мои не видели!

Как будто темная пурга, кружатся гости группками.
Стучит протезная нога, задорно ахает Яга,
Размахивая юбками.

Но слышу скорбные слова от Соловья Разбойника:
«Опохмелиться бы сперва!» - болит дурная голова
Еще с того субботника.

И, проскользнув из-за кустов, из зарослей картофеля,
В тяжелом драповом пальто пляшу и я (инкогнито)
Под маской Мефистофеля.

Шумит запруженный майдан, что под горою Лысою.
А у меня секретный план, ведь я - Царевич, я - Иван,
Пришел за Василисою.

Она в довольствии  жила, в иллюзиях о будущем,
Лицом румяна да бела, да вот, украдена была
Змееподобным чудищем.

И в черной башне, знаю я, сокрыта и закована,
Желая в отчие края, томится милая моя,
Злодею уготована.

Я в голове одно держу, одну идею пестую:
Дракона в сердце поражу, потом ее освобожу
И - «Будь моей невестою!».

При мне каленая стрела, пищаль самозарядная,
А именинник со стола лакает сразу в три горла -
Фигура преотвратная.

Какой он Змей? Он просто хряк с обычным свинским норовом.
Похоже, можно и без драк, коль парень выпить не дурак,
И это просто здорово!

Я подошел к нему на шаг, пробравшись огородами,
Плеснул до краешков в ушат: «Давай-ка, брат, на брудершафт
За мир между народами!»

А Змей, похоже, только рад, хоть выглядит и плохонько,
И говорит: «Давай, камрад!» - за самогонный аппарат,
И мне ушат – полнехонько.

Моим вниманием польщен: «Видать, ты не отседова?».
Мы тут же выпили еще,  в утробе стало горячо,
И начали беседовать:

Про эволюции каприз и чем все это кончится,
Про коммунизм, капитализм, и про экзистенциализм,
И об устройстве общества.

Набрались до сложенья риз, сидим, сплетя объятия.
Я говорю: «Ну, ты артист! Ведь у тебя же деспотизм!
И где же демократия?»

А он задумчиво в ответ и с ноткой огорчения:
«Пока еще не тот момент. Ну, а когда условий нет,
Зачем мне приключения!

Проблемы все – от головы: опасны мысли шалые,
Они страшней дурман-травы. А что до подданных, увы! -
Но это ж дети малые!

Они у пропасти во ржи играют в умилении,
А им свободу покажи – пойдут назавтра грабежи,
Убийства и волнения».

«Ну, это всё тебя окрест, домашние условия,
Специфика времен и мест. Но что же ты чужих невест
Воруешь из Московии?»

«Я россиян не супротив, но эти операции -
Мой неизбежный креатив: я укрепляю генотип
Для процветанья нации!

И польза с этого видна: народ живет до пенсии,
Крепчает, стало быть, страна. Ну, а невесты? Ни одна
Пока что не в претензии».

Потом еще сказал: «Налей!» и, не дождавшись ко’фия,
Среди салатов и сельдей уснул продвинутый злодей -
Устал от философии.

Плясали гости, горячи. За облачной кулисою
Луна горела в полсвечи. Я взял у спящего ключи -
И шасть! - за Василисою…

Бежал со всех наличных ног. Стояла ночь прохладная.
Я от трудов немного взмок, открыл скрежещущий замок:
«Ну, здравствуй, ненаглядная!»

Наверно, зря я столько пил и пестовал желания,
Напрасно Змея упоил, поскольку мой горячий пыл
Не встретил понимания.

Цена победе – медный грош.  Эх, жисть моя постылая!
«Везде ковры – куда ты прешь? Да ты, Иван, уже хорош!» -
Мне отвечала милая.

Я говорю: «Скажи адью тем, кто тебя запрятали!
Ведь я ж тебя освободю!». Но тут она сказала: «Тю!
А мне все это надо ли?

Сам  налакался, как свинья,  ко мне ворвался с топотом.
Ну, а спросил ты у меня, куда-то в сумерки маня,
На что мне эти хлопоты?

К тому ж, Иван, ты больно … рыж, скажу тебе как женщина.
Царевны статус, говоришь? Москва, однако, не Париж…
А мне туда обещано!

Я жениха нашла и здесь - не мота, не распутника.
А что надеть или поесть, так у меня все это есть,
Вплоть до TV со спутника!

В углу вон велотренажер (садиться только в тапочках!).
А трехголовый ухажер,  хотя слегка и из обжор,
Зато любовник - лапочка!».

Какой пассаж, какой облом! Кирнуть и лечь бы в ванную…
Как будто по сердцу кайлом! А впрочем, мне и поделом –
Не доглядел желанную!

Ну, просто хочется рыдать, по русской, по традиции!
Но, чтоб особо не страдать, неплохо было б оправдать
Затраты экспедиции!

Горыныч Змей не тороват*,  но я же с предложением:
«Чем воевать да воровать, давай с тобою торговать
И строить отношения!»

Договорились мы на раз, что освещалось прессою:
Мол, мы ему – невест и газ, а он – хурму и ананас,
Ну, и на шельф концессию.

И сколько ты ни балаболь и ни печатай томики,
Но жизнь доказывает вновь, что подчиняется любовь
Законам экономики!

………………………………..
* Щедрый на посулы.