Геннадий Банников. Ветхий фолиант

 Содержание

Казах в Техасе
Ветхий фолиант
Опять уходит день куда-то
В Египте
Давай поиграем
Весть твоя
Тень, осенняя, густая
Вечерняя ноябрщина
Весна – тротуары с киосками
В Ташкенте снег ложился на урюки
Торсионное
Утихла ночная дрожь

   
 
Казах в Техасе

Даллас летел за окнами Нисана,
Нисан летел по улицам Далласа,
И нету больше в мире Казахстана,
Весь мир покрыт полотнищем Техаса.
Японское бензиновое семя
Несет меня по улицам весенним,
По улицам, где носятся кентавры
Железные, и с головами мавров.
И вдруг на горизонте я заметил
Подобие родной ковыльной степи,
И там в степи табун коней гнедых –
Как будто кто ударил мне под дых!

Как будто время повернуло вспять,
Прижала боль к машинному борту.
Стал стремя я ногой нащупывать
И вкус кумыса ощутил во рту.

1 сентября 2000


Ветхий фолиант

Старый фолиант,
Стряхиваю пыль,
Что-то вылетает –
Небыль или быль?

Умерших стихи,
Умерших стихий –
Сколько жизни в них,
Взор мой волгл и тих.

Были времена,
Были чудеса...
Где они сейчас,
Эти телеса?

Пыльный фолиант
Души их хранит:
Дымчатый агат,
Огненный гранит,

Нежная финифть,
Страстный сердолик,
Узник замка Ив,
Дамы треф и пик,

Выспренный хрусталь,
Выцветшая рожь,
Розовая даль...
Всех не перечтёшь.

Как же глубоки
Эти старики...
Как же горячо
Это старичьё...

Я хочу назад
К ним в небытие,
Ветхий фолиант,
Я иду к тебе...

11 апреля 2001


Опять уходит день куда-то

Опять уходит день куда-то,
На склоне гор горит огонь зачем-то...
Горюет сердце на закате,
Горчит. По голубому чертит
Свой путь вечерний странник неба –
Спешит успеть домой до сумерек.
Белеют рафинады снега
И кажется рассудок умер.
И завтра не приходит больше,
В нём нет тебя, моя отрада,
И вот уже совсем не больно жить,
Да и не надо...

4 июня 2001


В Египте

Горячий Ра на запад путь свой клонит,
Оставив суету сует за кадром,
Я поневоле как бы Марк Антоний,
Ты добровольно как бы Клеопатра.

И правильность пирамидальных линий
С лучами заходящего светила
Нас не случайно вместе как бы слили
И вечность с нами радость ощутила.

И совмещая профили у Сфинкса
И у тебя, божественная Клео,
Горячий Ра сочувствием проникся
К тебе, что утра зимнего белее.

По странному славянскому наитью
Я вижу то, что было не недавно...
Вдруг совместилась Русь моя с Египтом,
Я слышу ясно: плачет Ярославна.

17 июля 2001


Давай поиграем

Поиграем в жизнь настоящую?
Чтоб с утра до вечера куролесило,
Чтоб сегодня – об асфальт ряшею,
Ну а завтра – щекотать поднебесие.

Чтоб от песни внутри пощипывало,
А под ложечкой от страха подсасывало,
Чтоб колдунья тебя увещивала –
То зловещее говорила, то ласковое.

Чтобы бочки с вином каталися
И дорога от восторга постанывала,
Чтоб смеялись вокруг улыбались все,
А тебе чтоб этого мало было.

Чтоб устать от всего до одури,
Чтоб без обуви убежать в рощу и
Чтоб грибы там собирать сотнями,
А с лещины орехи – тысячами.

И растаять в дали лазоревой –
Ведь любой спектакль кончается...
Покрывается небо зорями –
Новый день без нас начинается...

25 августа 2001


Весть твоя

Даже думать о тебе –
Сладко,
Только сладость
Не карамельная,
А как будто бы она –
Ягодная
И как будто бы она –
Хмельная.
И как будто бы завтра встретимся,
Только солнце зардеет поутру –
Залетит в окно ко мне весть твоя
И заполнит собой
Всю
Комнату.

9 сентября 2001


Тень, осенняя, густая

Осенняя, густая,
Как сладкое вино, тень
Похотливо бросилась под ноги
И затрепетала,
Заискивающе заглядывая
Мне прямо в глаза.
А ведь она прекрасно знает,
Что я люблю солнце
И сухое вино.
Но всё равно тень валяется
Под ногами,
Не стесняясь нисколечко
Своего унижения.
Мне становится жалко
Эту подругу,
И я исключительно ради неё долго иду
По яркому, солнечному,
Искрящемуся как шампанское, тротуару.
Я даже пару раз
Подпрыгиваю на одной ноге –
Ей это понравилось, я видел!

Но вскоре дома и деревья
Обступили нас со всех сторон...
Я снова один.

11 октябра 2001


Вечерняя ноябрщина

Опять ухожу я в расстроенный вечер,
В котором стечение звуков случайно,
Там копоть и тьма небеса искалечили
И мысли, как листья, кружат неприкаянно.

Иду вопреки... Водолазны усилия...
Эфиры пространства сгустились немыслимо
В глазах, под глазами – зелёное, синее.
И вялые руки, и уши отвислые.

В карманные дыры уйдут мои вялости,
Чайковский в наушниках скроет отвислости,
Грустить не желает уже мой усталый стих
И я с упоеньем смеюсь его милостям.

Стою посредине застывшей ноябрщины,
Не лезу в её глубину заскорузлую,
Становится серое – ярко окрашенным,
А крики ворон превращаются в музыку.

И вечер осенний совсем не расстроенный,
Случайные звуки стройнее всё более,
Собою, как пледом цветастым укроет его,
Ушедшая в шёпот ночная симфония.

16 ноября 2001


Весна – тротуары с киосками

Бесплатно хожу тротуарами быстрыми –
Мне нечем платить...
Киоскерши – сплошь молодые актрисы
Цветного кино.
И счастья гормоны у всех независимо
От цвета ланит
Неистовствуют до предела фортиссимо
Аккордов и нот.

А я уж орудую новеньким веником,
Сметаю в тетрадь.
И мне помогает весёлый подельник
Простой ветерок
Аккорды и ноты и птичие трели
В тетрадку собрать –
Метём тротуары с таким упоением
Не чувствуя ног...

Я вам заплачу, тротуары с киосками,
Душа-то болит –
Наброшу на вас музыкальную простыню
Из ваших же нот!
И эти в киосках красивые особи
Смеются навзрыд –
Им очень как ноты клавирные россыпью
Веснушки идут...

4 марта 2002


В Ташкенте снег ложился на урюки

В Ташкенте снег ложился на урюки –
Бестактность жуткая, синоптик.
На мне грустят фланелевые брюки,
Рубашка с рукавами чуть по локти.

Давайте же, скорее тайте снеги!
На эти снеги все, кто волоокий,
Пролейте, словно в море реки,
Свои телепатические токи.

Я тоже свою пристальность нацелю
В пушистые ташкентские обновы,
Реальность – виртуальности основа –
Они со мной вдруг обе рядом сели.

Они меня доводят до мурашек,
До спазмов, до простраций, до экстазов,
Ложатся кристаллическим коллажем,
Переплавляются в потоки плазмы.

Я сам растёкся лужей по паркету,
Уборщица со шваброй и ведёрком...
Плыву в канализацию Ташкента,
Урюк и снег не вспоминая толком.

3 декабря 2002


Торсионное

Торсионные волны кружат, задыхаясь в ночи,
Снова сон словно явь дарит мне от себя половинку,
В совокупности новых личин я опять получил
Роли сверхчеловека и маленькой белой личинки.

Безутешное новое утро распогодило ночь,
Перочинно разрезав мой сон аккурат посредине,
Не последний по свежести день голограммой точь-в-точь
Разноцветья вчерашнего дня повторяет картину.

И опять этот бешеный вкус от пьянящих ветров,
Словно кто-то кладёт мне в пиалу цианистый калий…
Я готов, я готов утонуть в бесконечности слов,
Что смешали меня поутру с бесконечностью далей.

Роли, сны и цианистый калий взбиваю в коктейль,
Всё, что есть за душой небольшой – для тебя раскошелю.
Ты поморщилась? Выплюнь и больше не пей!
Я опять промахнулся с убогим своим подношеньем…

7 января 2003


Утихла ночная дрожь

Утихла ночная дрожь на перекрёстке судеб.
Маленький февральский дворик застыл в недоумении,
Прижав к груди несколько скукоженных от холода акаций...
Пересмешником утро через мембрану окна...
Прозрачных небес идеалы снова и снова
Пытаются пробиться в метрополитен моей души...
С помощью синтетических шампуней
Стоящее под душем тело силится смыть с себя
Будущие плачи иракских матерей.

9 февраля 2003