Степь

Лежу в траве, сухой и колкой.
Я потерялся как иголка
в пространстве без конца и края,
где степь, от зноя отдыхая,
ночного неба пьет прохладу.
Во тьме безумствуют цикады,
и купол неба, как шатер,
над степью россыпь звезд простер.
Здесь дышишь вечностью… Стократ,
и много, много лет назад
ко сну клонилась голова
под этим куполом. Слова
невнятно губы бормотали,
и тени синие лежали
на белых травах от Луны,
седой, унылой приживалки,
хранящей звездный свет весталки.
Под ней мой род, надменный, грешный,
бредет бесцельно и неспешно
пять тысяч лет, иль даже боле,
неведомой покорный воле.
Торит свой путь, сминая травы,
глотает вечности отраву.
Глаза закрой и ты услышишь,
как ветер травостой колышет,
и гул копыт, и плач совы,
и скрип разбойной тетивы,
и суслика пугливый свист,
и стон колес, и звон монист.
А звезды, крупные, как сливы,
вверху мерцают молчаливо,
светильники иных миров.
Как россыпь таборных костров,
средь них небесною дорогой
сияет холодно и строго,
полынью горькою пропах,
наш вечный путь, Чумацкий Шлях.