Анат Ачак

(легенда моей деревни)

Заветный уголок Чувашский -
Деревня «Нижние Ачаки»,
Над тихой речкою Орпашкой;
Встает перед глазами сказкой…
Там был мой дом и окоем,
Что «Малой родиной» зовем.

Преданья разных территорий
В истории страны великой,
Вкрапленьем крошечных историй,
Ее представят многоликой…
И жаль, теряем много их;
Бледна история без них.

Одно преданье приведу я;
Одно, из сотен, сотен тысяч
Уже пропавших…. Памятуя,
Хотелось бы, на камне высечь –
Она ведь тоже пропадет;
Забвенье, как и многих, ждет!

Легенда-быль, легенда-небыль –
История моей деревни.
Точней бы, передать хотел бы,
Картину всех событий древних;
Ту, что народ наш сохранил,
Но тут уж – «сам за что купил»…

Как образуются селенья;
Что сохранит людская память?
Конечно ж «Первого» деревни,
Кто «предком» числился веками.
А далее, легко понять –
Могли и «домыслы» взыграть.

Так что, мне можно и поверить,
И не поверить можно тоже;
Скажу одно: по меньшей мере,
Не все на вымыслы, похоже.
И так, наш пращур был Ачак,
Он первым свой зажег очаг.

Давным-давно все это было,
А как давно, никто не знает;
Как говорится: было - сплыло…,
А я легенду начинаю.
Кому захочется прочесть,
Понравится – почту за честь.

               *    *    *
Наш край всегда глухим считался;
Тогда у нас леса шумели –
Встречали тех, кто появлялся,
Густые кряжистые ели,
Тысячелетние дубы
(Сказать, счастливчики судьбы)…

Теперь таких уже не встретишь,
Леса почти уж на исходе.
Все, все меняется на свете;
Не все – на лучшее в природе.
Однако, я увлекся здесь,
Теперь по теме буду весь.

Округу избегали люди;
Опасно находиться рядом.
Подальше, лучше быть отсюда –
Тут пропадешь…,  «за зря, за даром»!
Обосновался тут в кустах,
Тот, кто на всех наводит страх.

Здесь жил «хозяин» - леший старый
С похищенной своей женою.
Откуда, как нашел он пару –
То нам неведомо. Порою
Он свист и крики поднимал,
На край наш ужас нагонял.

Как уж жене жилось, не знаю,
Известно лишь, и дети были;
Быть может, как семья иная,
И ссорились, да и дружили…
И сколько прожили там лет,
О том умалчивает Свет.

Однажды женщина, вот эта,
От «мужа» все-таки сбежала.
И нет особого секрета –
Престольный праздник подгадала.
Без чар, когда, в такие дни,
Совсем  беспомощны они.

Рассталась и с детьми своими,
Открыв тем путь легенде грустной;
Следы ее и даже имя
Исчезли в хронике изустной.
Оставила троих детей –
Вот и весь след от тех вестей..

         *    *    *
А леший там, с детьми своими,
Совсем один…., представить даже!
Как управлялся он уж с ними –
Того никто нам не расскажет.
Как не расскажет и того,
Потомство лешим – для чего?

Немало маялся,  быть может,
Лечил, воспитывал…, стирал.
И приучал к труду их тоже!
А в холод, как-то согревал…
Он вырастил своих детей
Не хуже тамошних людей.

Все три – красавцы удалые;
О них уже молва шумела.
О них и «добрые» и «злые»
Лишь доброе в себе имели;
Косая сажень все в плечах,
Тактичные в своих речах.

Были дружны между собою,
Доброжелательны со всеми;
Как будто трудною судьбою
Не обделялись в свое время…
По ним, как оглядеть окрест –
Вздыхало множество невест.

Один из братьев, что постарше –
Хочак, сперва из них женился.
Он основал село – Хочаши;
Второй потом, «определился,
И он селенье основал –
Кумаркою село назвал.

А пращур наш, один остался.
Как принято в чувашских селах,
Ему их общий дом достался;
Какой дом – я понять не в силах,
Быть может, дом построил сам…
Это неведомо уж нам.

Он тоже подыскал невесту,
Красавицу – что нет прекрасней;
На зависть женихам окрестным,
И воспылал любовью страстной.
И ей по нраву был жених;
Порадоваться бы за них…

         *    *    *
Но, счастья не было, похоже,
Как будто, в чем-то провинились…
Они, как выяснилось позже,
Сестрой и братом доводились.
Их поджидал великий Грех,
Нельзя! Закон един для всех.

Единственный, кто знал об этом –
Был леший, но не мог вмешаться.
Ведь там, в потустороннем свете
Должно иначе все решаться.
Свои законы есть везде –
Беду не удержать в узде…

А сына он любил…, и значит
Какое ни было б решенье –
Со свадьбой их, «переиначить»,
Не допустить кровосмешенья.
Он должен сына сохранить –
То значит, девушке не жить…

У нас в деревне есть овражек;
Крутой, в кустах весь, даже страшный;
Обрывист весь и ныне даже!
А как представить вид тогдашний –
Быть может, ужас наводил…
Туда никто и не ходил.

Там и погибла, как …, не знают
Его красавица невеста;
И до сих пор все называют
Еще, «невестиным» то место…
Когда Ачак осиротел,
Других, и видеть не хотел!

Он долго, долго не женился,
Пока не притерпелся к горю,
Пока с утратой не смирился;
Беда та, не ушла в историю…
Проходит все в конце концов,
И он к «другой» послал гонцов.

        *    *    *
Пошла семья, пошли и дети,
Но не было любви уж прежней,
Чтоб души были бы согреты;
Чтоб счастье – морем бы безбрежным.
А так он…, как женился, жил;
И о погибшей все тужил.

Вот почему жилось труднее
Здесь жителям деревни нашей,
Чем в деревнях своих соседей –
Кумарки ли, или Хочашей.
Но, вряд ли в них согласны с тем,
Ведь трудностей хватало всем.

А между тем, все разрастались
Селенья братьев; между ними
Другие села появлялись,
Уже с преданьями своими…
Лес отступал, лес уходил –
Период новый наступил.

Вот так пошла моя деревня,
Древнейшая у нас в округе;
Признаюсь с горечью душевной –
Лишь вспоминаю на досуге;
А сам давно там не живу,
Так уж сложилось все, увы…

Мы говорим: период новый…,
А память? А преданья предков?
Быть может, и уйдут со мною –
Вот, чем тревожусь я нередко!
Ведь нынешнюю молодежь
Прошедшей жизнью не проймешь…

Я не придумал здесь ни слова;
Жил-был в деревне  знахарь старый –
Потомственный был, не из «новых»…
Не слишком верили мы в «чары»,
Не верили, как колдовал…
Но он преданья сохранял;
Что помнил – нам передавал…