Когда-нибудь...

Когда-нибудь и я
                предстану перед Богом,
и всё, чем раньше жил,
                оставлю на Земле.
Что там? Что ждёт меня
                за роковым порогом:
свет памяти людской
                или забвенья тень?

Какое в небесах,
                пространствах безмятежных
мне место суждено
                в пределах неземных?
Да ровно то, что сам
                я  занимал и прежде
в сердцах моих друзей,
                знакомых и родных.

И я спешу успеть
                не много и не мало,
а в меру сил своих,
                что отпустил мне Бог,
оставить в жизни след
                не зря, не как попало,
а чтоб мой скромный стих
                дойти до сердца мог.

Чтоб каждый мой узор
                в написанной иконе
и каждая моя
                удачная строка
ласкали чей-то взор,
                сердца бы жгли глаголом...
Тогда, глядишь, и я
                в них поживу пока.

В творениях своих
                присутствовать незримо
я буду много лет
                искусною рукой.
Но тлеют и они...
                Теснит неумолимо
мой стих другой поэт,
                когда слагает свой.

И всё ж, среди людей
                я задержусь невольно.
На памяти Земли
                мой оставался штрих,
как чей-то взор светлел
                в лучах моей иконы,
а чей-то стал острей,
                чему виной мой стих.