Серость. Проза

Вступление

  В глазах матери я видел тоску. Тоска была везде. Она была во всей нашей жизни. Даже не жизни – существовании. Одинаковые серые дни тянулись бесконечно долго. Порой казалось, что их штампуют на каком-то неизвестном заводе. Я не замечал, как пролетают эти дни…Недели, месяцы. Все они одинаковы.
  Мы живем в трущобах. Ну, не совсем в трущобах, конечно, но все-таки. У нас с матерью маленькая хрущовка. Ну просто очень маленькая. Вы меня понимаете? Один из тех грязных районов города с темными переулками, где на каждом углу вас поджидают скинхеды,  бельем на веревках, привязанных на балконам, мусорными баками, из которых все более или менее съедобное растащили бездомные собаки и антисанитарией. Жалкое существование, не правда ли? Истинная правда. Город – это такой большой слоеный пирог, где высшие одеваются в бутиках «Луи Витон», но мы – одни из «обитателей» низшего слоя, так я считаю. 
  Отец бросил нас, едва мне исполнилось четыре. Жалкий трус. Он ушел с какой-то проституткой, которая вечно нюхала кокс. Продажная мразь. Скатертью дорожка. Мы справимся и без тебя. Простите за откровенность.
  Мать больна – у нее астма. Периодически случаются приступы удушья. Ей требуется сиделка, но наших денег едва хватает на буханку хлеба, а я пока учусь. Возможно, однажды, когда я вернусь, ее уже не будет в живых. И мне будет все сложнее карабкаться вверх из этой обители смерти и омерзения.
   Кстати, это мой дневник. Я решил вести его, что бы разбавить однообразие своих будней. Хотя, не думаю, что кто-то это прочтет.


10 Сентября

Странная, странная осень. Она так холодна. После школы я пошел гулять, как всегда, в гордом одиночестве. Не люблю общество этих недоразвитых приматов. Направился в лес на берегу моря. Не думайте, что у нас город-курорт. Море или покрыто льдом или просто имеет невыразимо холодную температуру. От него словно  веет отчаянием, от этой ровной глади прозрачной воды, которая яростно бушует во время частых штормов. Лес не очень густой – редкие полуголые деревья – ели, сосны, дубы и осины, однако закрывающие небо от  взглядов. Земля покрыта мхом, мягким, как ковер. Кто-то может сказать, что это мрачное место, но разве наша жизнь не мрачная? Я чувствую себя здесь как рыба в воде. Это место позволяет забыться и отрешиться от мира людей. Словно окунаешься в лоно полумертвой природы. Может, мне здесь соорудить шалаш и жить отшельником? Неплохая идея.

 
15 Сентября

 Я все больше убеждаюсь в том, что наш город похож на Париж средних веков, причем во время чумы. Жалкие нищие, побирающиеся на площади, крысы и мощеные улицы, покрытые грязью. Это просто противно. Куда смотрит правительство (если таковое, конечно имеется)? Могли бы выделить средства на улучшение жизни населения. Если умрет матушка, думаю, и я буду обречен на такое «проживание» в подвалах, обрасту бородой и стану похож на того бомжа, которому сегодня кинул в кепку денег на водку.

17 Сентября

  Традиционно сходил в лес. Он показался мне еще более увядшим, чем обычно. Осень берет свое. Пока курил, замерз ужасно. Промозглый воздух. Ветер пронизывает насквозь. Но я упорно курил свое Мальборо. Затем дрожащими руками (в перчатках!) потушил сигарету, перемялся с ноги на ногу и пошел домой греться, хотя и там, мягко говоря, прохладно.
  Шел и думал: я хочу девушку. У меня не было секса уже целый месяц. Черт побери.
  Я не хочу встречаться с девушкой. Мне не нужны ни ваша гребаная любовь, ни взаимопонимание,  ни прочие атрибуты бессмысленных надежд. Этого просто не бывает. Не бывает, и все тут. В любовь верят только пятилетние девочки, любящие фей и разноцветные крылышки. Те самые девочки, которым мамы ежедневно завивают локоны и они ныряют в свою приторную наигранную жизнь розового цвета. Аж тошно.
  Секс, секс, и еще раз секс.
  Остается ждать, пока какая-нибудь милая дурочка наконец раздвинет передо мной ноги. Когда я буду в экстазе. Когда я закурю и не вспомню ее имени. Ведь это не важно, не так ли?


20 Сентября

  У меня возникло ощущение, что жизнь завязала нам глаза и отправила бежать вперед по каменным джунглям и полям. Мы все бежим и бежим без устали и остановки, безропотно подчиняясь мановению ее руки. Когда мы натыкаемся на препятствия, падаем и разбиваем руки в кровь, она достает мобильник, снимает на камеру наши обезволенные лица, записывает на диктофон наше тяжелое дыхание и смеется раскатистым смехом. Гимн жестокости и безразличия к страданиям.
  Заметил на столе фотографию нашей семьи. Ей, должно быть, лет пятнадцать. Мне на ней три года...счастливый румяный мальчуган с открытым лицом и искренними глазами. В кого я превратился? В забитого бледного парня, тощего,  как скелет, с черными волосами и апатичными серыми глазами. Серыми, как жизнь. Прозрачными, как видение мира. Который разговаривает с бумагой по причине тотального отсутствия верных и преданных друзей. 
  На фото отец. Должно быть, он еще не пил и не спал со шлюхами. Он улыбается улыбкой приятного молодого человека. Больно смотреть в прошлое. Убрал фото подальше, что бы лишний раз не будить спящие воспоминания.   


22 Сентября

  Сегодня в школе я заметил, как же жестоки подростки…отроки…дети…назовем их так. Хотя, назвать их детьми у меня не повернется язык. Ребенок это маленький человек. С упором на слово человек. Это нечто доброе, милое, невинное, не знающее греха. Возвышенное над грязным миром. Не оскверненное бескомпромиссностью  реальности.
  Они неумолимо жестоки, эти «дети». Эти псевдо-дети, лже-дети. Они живут по каким-то глупым правилам, «понятиям», смешными представлениями о предательстве и дружбе. Они оскорбляют друг друга за спиной и тихо ненавидят. Слабых бьют сильные, бьют те, кого они в своем кругу считают храбрыми и смелыми, а на самом то деле это просто загнанные в угол трусы, не знающие о таких вещах, как честь и достоинство. Бьют слабых, зная об их беспомощности, и этим путем хотят повысить свой авторитет и прослыть героями. Они делают изгоями тех, кто просто другой, кто не желает быть такой же сволочью. Они все сидят на героине, либо принимают что-то другое, курят, пьют беспросветно и матерятся, как сапожники. Хотя, нет, что вы, сапожникам бы стало стыдно за такие слова. Они поголовно расист и избивают тех, у кого оттенок кожи на тон темнее или глаза уже обычного. 
  А я наблюдаю со стороны за всем этим и тихо смеюсь, как будто знаю, в чем смысл жизни людей, хотя ни черта не знаю. Как все это глупо.


28 Сентября

  В параллельном классе – новенькая. Черт, она действительно хорошенькая. Кажется,  зовут Марго. Каштановые волосы, ясный взгляд и изящные движения фарфоровых рук. Не хватало мне влюбиться.

пр. следует