Шмель

Валентин Кудабеясов долго обхаживал продавщицу из соседнего ларька. Запала она ему в душу своей белозубой улыбкой и веселым нравом.
И по возрасту они подходили друг другу, обоим чуть за сорок перевалило.
Он приходил к ларьку без всякой надобности по три раза на день, а Тоня на него глядеть не хотела.
- Была бы у вас, Валентин, фамилия посимпатичней... А то не звучит!.. Антонина Кудабеясова... Ха-ха-ха!
Разузнал Валентин, благо дело городок маленький, что есть у Тони слабинка -любит она в лес ходить и грибы собирать...
- Тонь! Ну поехали на электричке, погуляем. Я  знаю хорошие грибные места...

Побродив по лесу и  закусив нехитрой закуской поллитровку, Тоня  распалилась на  своего знакомого, нарушив благостную, первозданную тишину природы:
- На кой черт ты сюда меня привез?! Одни сыроежки! Сколь лет я ездила на Жужалино и привозила и в обеих руках, и в зубах столько хороших грибов! Возвращаемся обратно!
В ожидании электрички, разморенные водкой, они расположились с корзинами, полными грибов, в трех метрах от железнодорожного полотна.
Наконец, медленно подтянулся наполненный людьми состав, и они бросились к вагону.

Как нарочно, подножка была как раз над ямкой, и Антонина попыталась все-таки на нее взобраться. Она со всего размаху закинула ногу на подножку, вцепилась руками в поручни. И в это время между ее округлых разгоряченных ног сел шмель, и ему так что-то понравилось в ее телесах, что он впился  в очень чувствительное место!
- А-а-а-!  У-уж-ж-жалил!  Разнеслось по лесу! Народ замер, подозревая, что кто-то угодил под колесо.

Валентин понял, что дело швах, и приложил свою крупную ручищу на больное место своей спутнице.
Народ начал возмущаться, глядя на дружную парочку, которая пыталась не так, как все, войти в вагон.
- Леса им было мало! Вот негодяй! А она-то, гляньте, еще его и за руку держит, видать нравится!..

Валентин не знал, что делать! То ли держать руку между ног, чтоб Тоньке легче стало, то ли грибы хватать, то ли забираться на подножку самому.
-Люди! Помогите залезть!.. - закричал Валентин Кудабеясов.

Но народ не спешил.
-Ты руку -то из ее п...ы вынь, а потом уж проси!
И сердобольные мужики, стоящие в тамбуре, протянули с подножки Антонине руки и с хохотом втащили ее в вагон.

Валентин хотел  подать  корзины с грибами, но в это время электричка тронулась.
Он бросился вдогонку за поездом и, ухватившись за поручни, стал подтягиваться повыше. От натуги ударился  и с разбитыми губами кое-как залез в злополучную электричку.
Антонина стояла в тамбуре с широко расставленными ногами и стонала.
- Тонь! Дай жало выну, легче станет!
- А как?! Он меня в самое темечко ужалил!
- Ну и чо? Я чо-ли не мужик?!
- Ты с ума спятил!
Валентин одной рукой гладил Тоню по спине, а другой поддерживал за локоть.

- Какая любовь, а?! С разбитой мордой, и даже не унимается! - возмущались пассажиры.
- Чего выставились! У нас горе, а вы?! - шикнул Валентин.
Антонина была похожа на вареного рака, еще немного - и она готова была упасть от боли в обморок.

В обнимку они вошли в вагон.
- Уступите место моей жене, ей плохо!
- Еще бы! А может, наоборот, хорошо?
Народ дружно хохотал!

Антонина уткнулась в плечо Валентину и хотела только одного - поскорее избавиться от боли...
- Жало бы удалить, Валя?!- слезливо пробормотала она.

Взяв единственную спасенную корзину с грибами,  Валентин  бережно  помог спуститься из вагона своей миловидной спутнице и повел Тоню под руку домой.
Сколько времени  Антонина не поддавалсь на уговоры и наконец-то...
"Спасибо тому командировочному шмелю!- думал Валентин.- А жало я удалю!!!"