Джонатан

                Джонатан был не-у-дач-ником.
                Это началось с самого детства. Уродился он в городке Экскременто (подходящее названьице, в самую точку, клянусь Боком!), на самой гранитце самого не-соединённого и заштатного из америконских штатов. В свидетельстве о вырождении его записали под именем Рабиндранат (спасибо матушке, умершей от кровоистечения через несколько часов (прах её миру!), но успевшей наградить его дурацким именем и дурной последственностью).  Это оставило глубокий срам на его сердце. Как только его не дразнили прожевавшие по соседству пацаны (и даже девчонки!), каких только немензурных прозвищ не давали!   
                Почему Джонатан? Так его звал-называл отец. У того вообще все дома никогда не собирались. Я хочу сказать, хоть он и проработал всю жизнь дезинсектором, его собственный «чердак» кишмя кишел тараканами, которых он, к тому же, регулярно опрыскивал алкоголем. А однажды он стал свидетелем пары нормальных явлений и окончательно трехнулся. Бедолага был повергнут трёпанации и промыванию мозгов (мозгов, ха-ха!), но помер только следующим летом, от обморожения.
                С тех пор Джонатан рос и учился в местном интернете. Его злоключения в этом заведении и потом, в Бредхамском колледже – отдельная истерия, не буду её рассказывать. Так или иначе, однажды обычение закончилось и он утроился на рабботу.
С женщинами у Джонатана никак не клеилось (он и вообще не очень-то умел клеить), но дело не в том, что он был какого-то не такого оттенка, а в его стеснявости и стеснительности в средствах. Так что Джо жил один, работал в какой-то мелкой ферме на какой-то незначительной должености и получал за это соответствующее жалобынье. Питался готовыми завтраками и полу-готовыми объедами; изредка покупал газету «Трут» и – ещё реже – глянцевый журнал, обёрнутый в коричневую бумагу; почти никуда не ходил и мало с кем общался. Дразнить его давно перестали, а теперь постепенно переставали замечать.
                Однажды, правда, он вдруг всколыхнул застоявшуюся жизнь Экскременто, собрав накапленное и на неделю уехав в Вас-Легас (злачное местечко, где легко потерять деньги и найти неприятности). И Джонатану, как говорили, «свезло». Ходили слухи, что он играл и остался в выигрыше. К тому же в родной городишко Джо вернулся не один, а с «молодой» женой (всего лет на шесть старше его). Это была миловидная, хотя и слегка потасканная женщина нелёгкой судьбы (и, как болтали, «лёгкого» поведения). Кто знает, как бы всё провернулось, но через пару недель она померла от алкоголизма и «неизвестной болезни» (каким-то чудом не «наградив» ею Джонатана). А ещё через неделю илистая, вялотекущая река его жизни вернулась в прежнее русло.
                Такие вот дела.
                Кто-нибудь другой, наверное, мог бы прожить так и всю жизнь, но не Джонатан. Мало кто догадывался, что в его сердце жили чувства, а в голове – мысли и мечты. Но он не знал, что с ними делать. Мысли и мечты боролись между собой, вызывая головные мигрени, а чувства были такие тонкие и хрупкие, что он боялся их показывать. Мало-помалу им обалдело глухое отчаяние (или отчаянная глухота, точно не помню) и бобром это кончиться не смогло.
                В общем, Джонатан задумал покончить с собой, да только всё не мог выбрать, как это лучше сделать. И надо же – даже тут его поджидала неудача! Он уже почти решил, как уйдёт из жизни, когда в один прекрасный день его укусил энцефалитный лещ. Джо промучился несколько дней и умер (аккурат в свой День вырождения!), так и не осуществив задуманное.
                …………………………………………………………………………………………

                …Может быть мистер закажет ещё по стаканчику «зелёненькой», чтобы мы могли выпить за помин души бедного Джонатана?.. Спасибо, мистер!
                Ну, Господь да подмажет и подможет! Боже, упакуй его душу, и всё такое прочее… Аминь.