Северо-восток или крылья мечты

Удар прикладом автомата в грудь. И еще армейским ботинком по голени. Как больно!
Но надо держаться. Надо держаться! У Макса повреждена нога, разбито в кровь лицо, и, похоже, переломаны ребра. Каждый вдох сопровождается хрипом и каким-то зловещим тихим бульканьем. Он плачет. Слезы текут по лицу, смешиваясь с кровью. Соленые слезы, соленая кровь. Совсем рядом по полу рассыпаны грязно-белыми нелепыми комками воздушные шапки сахарной ваты. Между ними хаотично разбросаны маленькие латунью отсвечивающие  цилиндрики  стреляных гильз.

Масса болотного цвета заполнила зал театра так  быстро, как если б все помещение вдруг оказалось в самом центре гигантской трясины. Трясины, стремительно затягивающей здание на дно. Грязно-зеленая субстанция вливалась через двери, затопляла сцену и выплескивалась на балкон. Это была именно масса - безликая, бездушная, лишенная всякой воли, кроме воли направлявшей ее движение вниз. Ниже, ниже, еще ниже. Попутно захватывая все, до чего могла дотянуться. Увлекая за собой в завораживающую, темную бездну. 
 Нет, передо мной не пролетела вся жизнь, когда укороченные стволы автоматов нацелились в зрительный зал, готовые изрыгнуть свинцовый огненный ливень. Может быть перед кем-то - но не передо мной. Конечно, я испытала шок от внезапного низведения себя до уровня стадного животного… Но не более.
Нынешней осенью мы отмечали серебряную свадьбу…  Максим много шутил. И мне было весело с ним, как никогда…
Он всегда меня поддерживал в жизни. Находил верные слова, утешал, подбадривал, смешил, успокаивал… Талант античного оратора уживался в нем с безудержной фантазией ветреного мальчишки. Наверное, за то я и любила его. Теперь, видимо, пришел и мой черед…
Я подаюсь всем  телом ближе к Максу. Осторожно устраиваю его поудобней. Так, чтобы спиной он мог опираться
на боковину театрального кресла. Глажу по седым волосам. И шепчу ему на ухо: «Ты же волшебник… помнишь, ты говорил, что не оставишь в беде свою маленькую принцессу. Я тебя прошу, выведи нас отсюда…»
Взгляд, уже начавший было туманиться, проясняется. И коротким движением глаз он приглашает меня ближе. Я кладу свою голову ему на грудь. Аккуратно, чтобы не потревожить ребра. Теперь мы как в самой ранней молодости – когда он жарким дыханием обжигал меня …
Я слышу его слова – и они на лету превращаются в сполохи огня. Реальность дрожит и не выдержав магического напора тихих слов, начинает трансформироваться… И вот мы уже идем рука об руку по дорожке из желтого кирпича…
И над нами –  томно шурша, смешивается с кислородом сонный газ.
Нет! То расправляет крылья наша большая, сильная мечта!