Ночные вирши

Опять не спится. Оттого ли
Мараю белые листы.
Как будто нету лучшей доли,
Чем взгляд на мир из темноты.

Опять пишу. Сижу на кухне.
О чём я думаю? О том,
Что кто-то с голодухи пухнет,
А я – за кухонным столом.

Да, символично место, где я
Себе устроил кабинет.
Вот вам раздетая идея –
Что Муза может без котлет?!

Законы разума глаголют:
Кормить друг друга – ваш удел.
Но я б обрёк себя на голод,
Когда б им следовать посмел.

От Музы выручка моя
За семь годов – рубль девяносто.
Поверьте на слово, друзья,
На это жить не так уж просто.

Вот и лечу на край Союза,
Чтоб нефть бурить на том краю
И прокормить обузу-Музу,
А с ней, конечно, и семью.

А возвратясь, сижу на кухне,
Пишу и, может быть, жую –
Не важно. Мирозданье рухнет,
Коль ты, читая мысль мою,

Жрёшь преспокойно бутерброд.
Вот тут взору, как будто режут:
Да не полезь тебе он в рот,
Застрянь иль окажись несвежим!

Да, символично место, где я
Себе устроил кабинет.
Вот вам ещё одна идея –
Я стал прославленный поэт,

И мне вопрос корреспондент,
Мол, Ваша творческая кухня?
А я ему – один момент,
Пройдёмте – и веду на кухню.

Что говорить – смотрите сами,
Стандарт, не более того.
Не бойтесь, можете руками
Потрогать, это ничего…

Как голь на выдумки хитра!
Однако ночь, я вижу, тухнет.
Мне покидать уже пора
Свою прокуренную кухню.

Пора будить жену, чтоб завтрак
Готовила, где я творил.
Проснусь к обеду, чтоб назавтра
Набраться новых свежих сил

Опять писать. Сидеть на кухне.
И думать, думать. Но о чём?
Что кто-то с голодухи пухнет?
Нет, нынче, верно, о другом…


1982 г.