Попутчики

новогодняя история


До наступления Нового года оставалось двенадцать часов. Симферополь провожал скорый поезд «Севастополь- Донецк» мокрым снегом и торжественной «Варшавянкой».
Я вошел в теплое купе и с облегчением сбросил с плеча тяжелую сумку. Возвращался я от брата, где пробыл два выходных дня, и меня провожали, как редкого дорогого гостя, наполнив подарками для родных мою дорожную сумку с двойным дном.
Поезд тронулся и я, прильнув к окну, с сожалением смотрел, как быстро уменьшаются стоящие на перроне фигурки брата и племянницы. Я не был здесь пять лет и с грустью думал: как и когда судьба, с моей веселой холостяцкой жизнью, забросит меня еще раз в эти края?
Дверь купе открылась и я с удовольствием отметил, как хороша невысокого роста светловолосая женщина, шагнувшая через порог. На руках она держала мальчика лет пяти- шести, спящего на ее плече. Следом за ней, с двумя сумками, подобными моей, вошел ее спутник.
Поздоровавшись, я быстро встал и, подняв левую боковую полку, поставил вовнутрь свою огромную сумку,  освободил проход. Пакет с продуктами я положил на столик, с огорчением подумав, что выпить мне сегодня удастся, а поухаживать за милой дамой - нет.
Женщина произнесла с ангельской улыбкой дежурное: «С наступающим!» и села на скамейку рядом со мной, слегка покачивая ребенка в такт поезду.
Ее спутник, произнеся: «Слава Богу, тронулись,»-стал укладывать свои сумки под вторую полку. Я сразу отметил про себя, что они, скорее всего, муж и жена, настолько они были похожими: взглядами, улыбками, каким-то внутренним свечением, удовлетворением жизнью. Наверное, они вместе уже несколько лет и живут мирно, в дружбе и согласии.
Тем временем попутчик спустил матрац, сходил к проводнику, постелил простыни. Ребенок был раздет и уложен на небольшую подушку у стены, женщина забралась на вторую полку и, казалось, задремала.
Наконец, мы с соседом по купе спокойно сидели друг против друга и по-дорожному закону нам предстояло познакомиться.
Мне было скучно, видя, что придется провести время без женского общества, но учитывая доброжелательные взгляды соседа, я сказал:
- Разрешите представиться, Вадим. Еду до города N. -
- Алексей. Жену мою зовут… - Он больше ничего не успел  сказать .  Женщина наклонилась с верхней полки и произнесла вместо него нараспев:  Дианой.
И они оба расхохотались. Становилось весело.
- Мы тоже едем в город N. Нет, но такое совпадение должно что-то значить?- засмеялся Алексей.
Как все-таки они похожи! Не физически, нет. Но внутренним отражением действительности, мимикой, реакцией на события.
- Ну, так мы тогда обязательно должны посидеть вместе, проводить Старый год, верно?- поспешил предложить я и стал вынимать из пакета колбасу, сваренные вкрутую яйца, свежие огурцы, конфеты, апельсины.
Напоследок я достал стограммовые пластмассовые стаканчики и пол-литровую бутылку  самогонки, подкрашенную под коньяк специальным раствором из кофе и лимона.
- Угощайтесь! Прошу вас, - и я взялся за бутылку. Тишина показалась мне какой-то необыкновенной и, когда я поднял голову, то был удивлен их вытянутыми лицами, растерянностью их взглядов и даже некоторой брезгливостью - и все это в равной мере на обоих лицах.
- Что-то не так? - я не хотел торопиться и делать быстрые выводы. Не было нужды строить догадки, ведь все можно узнать из первых уст.  Да и время пути хоть как-то сократится, ведь семь часов ехать вместе. Я ждал ответа.
Ответил он.
- Видите ли, мы не пьем спиртное.-
И дальше, как бы отвечая на мое молчание:
- Мы верующие. Но перекусить, попить вместе чаю - можно, даже нужно.
Мне надоела эта канитель и я наполнил один стаканчик «домашним коньячком». Сказав: «За Старый год»- выпил один, залпом. Хорошо пошло. Я стал есть бутерброды с колбасой, аппетитно похрустывал огурцом.
За это время Алексей открыл свой пакет с продуктами и на свободном уголке стола появились домашние котлеты, сыр, зефир, хлеб, бутылка минеральной воды, салфетки. Алексей придвинулся ближе к столу и тоже пригласил:
- Угощайтесь.
Я скромно взял кусочек сыра, положил на свой бутерброд. Сосед по купе взял огурец, но есть не стал. Он взволновано и торопливо заговорил.
- Я тоже раньше выпивал. Да что там - выпивал! Пил. Злоупотреблял, так сказать.
Лицо его стало тревожным, задумчивым. Пара морщинок пролегла между черными нахмуренными бровями и я вдруг узнал его.
Да это же Лешка! Раньше он жил в одном районе со мной, за кладбищем. Наш район разделял надвое небольшой машино-строительный завод. Машиностроительный завод - это, конечно, сильно сказано. Там изготовляли тележки для комбайнов, прицепы для тракторов. Тем не менее, завод работал, на обе стороны района действовали его проходные и ходить через территорию завода было запрещено. Поэтому многие ходили через старое кладбище, прилегающее к длинной высокой стене завода.
Я тоже был не из трусливых и часто ходил по тропинкам среди могил,  сокращая свой путь, потому что считал, что бояться надо не мертвых, а живых.
И Лешка  часто ходил через кладбище. Лет пять назад Лешка был местным пьяницей и его знали почти все жители района.  Однажды ночью на этом самом кладбище с ним произошла необычная и жуткая история.
Однако, сделав это мгновенное открытие для себя, я ничего не стал говорить Алексею. Он очень изменился. теперь в нем нельзя было признать прежнего Лешку. Нужно все обдумать, послушать, что он еще скажет. Мне уже не было скучно, а  было очень интересно и я налил себе второй стаканчик.
- Не много ли?- с удивлением поднял бровь Алексей.
- Нет, - улыбнулся я - все нормально, я же закусываю.-
Алексей протянул мне бутерброд с сыром и опять торопливо заговорил:
- Тот, кто не под благославением Божиим, тот находится в руках у дьявола. Тебе надо покаяться и ты будешь под защитой Бога.
Видимо, он прочел на моем лице недоверие, потому что вдруг зачастил:
- Я тебе расскажу историю, которая произошла лично со мной. Мы с Дианой вместе закончили школу, после выпускного сыграли свадьбу. И тут я запил. Я был во власти дьявола больше года. Я приходил домой на рогах и, скажу тебе честно, бил жену. Утром я удивлялся, что она жива. Потому что помнил свое зверство, находил побитую мебель, посуду, разбросанные ножи…
Соседи угрожали расправиться со мной. Я принимал решение: все, завязываю. Но к вечеру вновь был пьян и вновь буйствовал. И тут случилось…-
Он неожиданно замолчал. А я вдруг заметил, что сижу не шелохнувшись, внимательно слушаю его речи. Мне интересно?
Или я уже пьян? Да нет, не пьян. Иначе не заметил бы этот страх в его глазах. Страх, который даже из давнего воспоминания возвращается в его взгляд, страх, который и сейчас еще так силен, что ему трудно говорить.
Я с сочувствием смотрел на него. Я не хотел спугнуть его откровение. Всегда интересно дослушать историю до конца.
- Случилось вот что. Поздней ночью я, как обычно, возвращался домой знакомой тропой через кладбище. Ночь была безлунная. Октябрьские тучи обложили все небо, но дождь не шел. Было очень темно. Я пошатывался, но шел уверено, потому что знал здесь каждую пядь земли. И вдруг я провалился в свежевырытую могилу! Откуда? На старом кладбище давно никого не хоронили.
Он перевел дыхание и продолжал:
- Я пытался выбраться, но пальцы даже не доставали до края ямы. Я сделал несколько попыток, но безуспешно. Я устал, но желание выбраться было сильнее желания отдохнуть. Вдруг сзади раздался голос: «Ты даже и не пробуй, ничего не получится!». И цепкие пальцы сжали мое плечо. Я так испугался, что завопил: «Господи!!!» и мгновенно выпрыгнул из этой ямы. Я мчался домой, понимая, что однажды вырвавшись из рук дьявола, во второй раз могу погибнуть.
Алексей умолк. Он вновь переживал страшные события, ему было не по себе. Улыбка блаженства сейчас не появлялась на его лице, и я знал, что ему нельзя предложить выпить стопочку. Теперь его лекарством была только молитва.
Я вдруг вспомнил, что, когда они жили в нашем городе, жену его звали не Диана, а Лиана. Выходя из дому, она всегда умудрялась спрятать, прикрыть синяки, но это у нее плохо получалось. Сейчас ее не узнать - цветущая, счастливая женщина, уверенная в своем будущем. А будущее ее сидело против меня, подперев ладонью щеку, и казалось пьяным без вина.
- Что же здесь особенного?- осторожно спросил я, что бы заставить Алексея очнуться от его горьких мыслей.
- Как? Разве вы не поняли? Это же дьявол меня крутил. Это он держал меня за плечо. И яма - его рук дело!-
- Почему вы так решили?- так же осторожно снова спросил я.
- Как же! Утром, когда я проснулся, я первым делом побежал на кладбище. Там оказалось  все как всегда. И нигде никакой ямы не было. Тропинки утоптаны и тверды. Правда, дождь лил, как из ведра и я промок. Но мне нужно было с кем-то поговорить. С кем-то мудрым, добрым, и я пошел к диакону Иоанну.
- В храм Святой Богородицы? -
-Да. Там я покаялся. И началась моя новая жизнь с Богом.-
- И вы уехали из нашего города?-
- Да, так посоветовал диакон Иоанн. Уехать от проклятого кладбища, от старых воспоминаний. Пятый год мы живем под Симферополем. Я служу диаконом в сельской церкви, Диана трудится в детской воскресной школе,- он вздохнул и вдруг улыбнулся чистой детской улыбкой, и мне стало ясно, что он ни в чем не обманул меня.
- За все эти годы я ни разу никому не рассказывал мою историю. Вам первому. Может быть, история моей жизни поможет вам прийти к Богу.- И он опять откровенно улыбнулся:
- Покайтесь, и приблизится царствие Божие.
Я молча налил Алексею стакан минеральной воды, а сам взялся за третий стаканчик «коньячка». Мы выпили за наступающий Новый год, за будущее счастье, стали молча есть. Подумать каждому было о чем.
Эту историю я знал, но по-другому. Некоторое время в купе был слышен только перестук колес. За окном мелькали заснеженные поля, небольшие деревушки. Трасса то подходила к железнодорожному полотну, то убегала, спрятавшись за черными посадками деревьев.
Мы молча смотрели в окно. Потом сынок Алексея заворочался. открыл глаза, позвал:
- Папа! -
Алексей с любовью наклонился над ним и малыш что-то прошептал ему на ухо.
- Да, да,- отозвался отец. Былая чистая улыбка удовлетворения вернулась на его лицо. Он обул сапожки мальчонке, взял его за руку, вывел в коридор.
Времени у нас было мало. Я встал и мое лицо оказалось на одном уровне с лицом Дианы.
- Ты ведь не спишь?-
- Нет. -
Ее глаза с опасением смотрели на меня, но она молчала.
- Я знаю, что ту яму на кладбище заказала вырыть ты. И копал ее  мой двоюродный брат Юрка с другом.-
- Ох, молчи, молчи! - застонала женщина, и в ее глазах я увидал тот же невыносимый страх, который только что видел в глазах ее мужа.
- Нет, слушай. Они еще несколько минут пробудут в туалете.- Не бойся. В этой истории есть кое-что смешное. Знаешь, кто был в той яме, когда туда свалился Лешка? Кто ему сказал: «Ты даже и не пробуй, ничего не получится.»?
Она смотрела на меня расширенными зрачками, казалось, еще чуть-чуть, и она заплачет - так велико былое напряжение.
Я пожалел ее и добродушно улыбнулся:
- Это был я. Я тоже шел ночью домой через кладбище и упал в эту яму. Не смог выбраться и уже смирно сидел в углу, когда ко мне свалился Лешка. Утром меня оттуда выудил Юрка, когда пришел зарывать вещ. док. Ты ведь ему за это дело купила мотоцикл, а Лешку увезла из города. Так?-
- Не выдавай, прошу тебя, ради ребенка. Он ведь пить перестал, сына любит…-
- Тебя не бьет?-
- Нет.-
-Не выдам,- быстро сказал я, потому что послышались шаги в конце коридора.
- Но зачем же ты рискнула приехать сюда?-
- Диакон  Иоанн умирает...
Больше ничего мы не успели сказать друг другу. Вошли Алексей и мальчонка, сели у окна. Мы подъезжали. Город начинался с построек мелиоративного техникума. Дальше шел педагогический институт, жилые микрорайоны. Отец живописно и красочно рассказывал сыну о городе, они улыбались.
Потом мы стали готовиться к выходу, доставать сумки, одеваться. Пожелали друг другу счастья и расстались. Я первым спрыгнул на перрон и поспешил домой.
 До Нового года оставалось пять часов. Что приготовил он в подарок для каждого из нас, мы узнаем в недалеком будущем.