Волчий пастырь

Где-то месяца два назад после неудачных экспериментов с "Воином Света 2" случайно пришла в голову идея другого мини цикла.. Вдохновленный, написал вступление и концовку.. А потом закрутилось учеба-работа.. И как то не до поэзии.. Но что-то меня задело в этих строчках.. Поэтому выкладываю далеко неполное произведение на свой страх и риск.. На Ваш суд.. Как думаете, имеет ли смысл пытаться завершить эту грустную сказку?!



Как красиво! Луна сквозь листву
Дарит свет мне волшебный и нежный.
Как легко мне дышать этой ночью в лесу
Под небом далеким и вечно безбрежным.
Прислонился к березе, травинка в зубах,
Ветер летней ночи и журчанье реки,
Что течет, огибая дремучий мой сад,
Лесом прозванный вами, простыми людьми…
Где-то там, высоко, пролетел соловей,
На верхушку присел и запел… Благодать!
Как же мне хорошо! Чести роли моей
Никому никогда не понять.
Еле слышно под лапами мнется трава,
Блеск янтарных очей, темно-серая шерсть,
Гордый волчий оскал… Вас дурачит молва!
Волк не враг, он – хозяин! Пока я здесь есть.













Оклеветали… Линчеванья час…
Меня прозвали волкудлаком! Уж увольте!
И крестный ход подняли против нас,
Всей стаи и меня. Ну что ж, посмотрим,
Что стоят ваши ружья и свинец,
Что стоят ваши топоры и вилы,
Средь вас одни крестьяне, никто тут не боец!
А мы ходить привыкли по краю могилы.
Но что я слышу! Тишину рассвета
Взорвал охотничий потрепанный рожок.
И пробил час! И началась вендетта!
Над лесом ввысь поднялся смерти бог.



Свист пуль и лязг клыков,
Блеснуло лезвие ножа,
И вспоротое волчье брюхо…
И кровь по лапам не спеша…
И в судороге волчья челюсть
Сомкнулась на лице врага.
Война пришла! И наше племя
Не возродится никогда.
Свинец в деревьях, в почве, в плоти
И человека, и зверья.
Мои глаза темнее ночи
Внезапно встретили тебя.
И рык раздался, боль по телу,
Вдруг когти, шкура – и вперед!
Тот, кто любовь убить посмел – тот
Здесь! Сейчас! Умрет!
Вражина! Ворог! Нечестивец!
Ее, которую любил,
Своими грязными руками
На ложе ласки ты убил!
Ты тот, которого любила!
Ты тот, которого ждала!
Которого не позабыла!
Хотя ведь и со мной была!
Подлец! Ничтожество! Предатель!
Иуда! Смертник! Пробил час.
Пусть будут мертвыми объятья,
Пусть смертный бой рассудит нас!
Он видит волка?! Что ж, исправим!
И тот час на его глазах
Я вновь скульптуры изваятель,
Себя создал здесь и сейчас!
Все те же сапоги и куртка,
Штаны, рубаха и платок,
Все то же украшенье в ухе.
«Ну что, узнал меня, браток?»
«Изыди, демон!» - прокричал он,
В меня швыряясь серебром,
И над собой крест поднимая;
Двустволка плюнула огнем.
Пригнулся… Не успел… Обидно…
Мне щеку обожгло свинцом,
Вторая пуля угодила
В крестьянина. И поделом.
С проворством рыси, шаг за десять,
Я оказался перед ним,
Его нательный старый крестик
Внезапно превратился в дым.
«Нечистый! Бес! Побойся бога!» -
Губами бледными шептал.
«Убийца!» - проревел я громко
И над землей его поднял.
Затихли люди, волки… Ветер,
И тот затих в ветвях берез.
Хотя осенний день был светел,
Внезапно мрак, гроза, и в нос
Ударила волна озона.
Разверзлось небо надо мной.
И молния пронзила кроны,
И небеса вступили в бой.
Потом, крестясь, они шептали,
Что в небе видели Его,
Что очи молнии метали…
Все на колени! И мое
Все естество, все тело, кожу,
Одежду поглотил туман.
И человеческая ноша
Вдруг превратилась в пепел, хлам.
Прошло. Исчезло наважденье.
Но только нет врага. Далек
Момент души освобожденья.
Он был. Теперь лишь уголек.
Я оглянулся. Что за диво?!
Откуда здесь ребенок? Что?!
Как это мило и красиво:
Волчонка тянет за ушко.
А тот зверек так осторожно
Его кусает за ладонь.
И смех в лесу, но не тревожный,
А юный, чистый и живой.
Вожак поднялся, зубы в крови,
Опалины то здесь, то там.
Какая все же сила воли!
Он подошел к моим ногам.
На кулаки, что все разбиты,
Оперся староста, и вот,
Как это странно! Чудно! Дико!
Объятья распахнув, идет.
«Прости ты нас! Мы виноваты,
Что не увидели, кто прав.
Что из-за нас твои солдаты
Погибли. Ты ведь волчий граф?»
Я отомстил. Исчезла боль,
И глянул ясно в небеса.
«Не граф» - «Но кто же, боже мой?!» -
«Я – волчий пастырь рода Пса».