Передел

Не бомбили и стёкла не били,
не пускали в ночи «петуха»,
а дома там и сям нежилые,
будто выпустил кто потроха.

Не шпалерой кустарники – дебри
вдоль снесённых железных оград.
Без присмотра бушуют деревья
там, где был при Советах детсад.

Что случилось с тобою, Отчизна?
Кто незримо разрушил наш кров?
Снова ворона чёрного тризна
на останках орла без голов.

Поднялось, отодвинулось небо
от весенней и грешной земли.
На Балканах албанцы и сербы
сводят счёты по новой. Или

всё по старому, всё неизменно:
президенты, цари иль князья?
Не меняет название темы,
как формации суть бытия.

И, теряя главу, змей Горыныч,
словно фокусник в час ночной,
ей замену находит в корзине,
изрыгая огонь над толпой.

Перекрёстки событий опасны,
и опасны столетий углы.
Всяк дурак, помешавшись на красном,         
уж трепещет на стержне иглы.

Мы так любим, устав, перемены,
от навязанных поз онемев,
что приветствуем ссыльного с Лены,
лишь бы сбит был Орёл или Лев.

Сколько криков, желаний иначе
жить, наследство круша до конца!
Как, одумавшись, горестно плачем,
оживить норовя мертвеца!

До зарезу нужны перемены.
Но не надо с налёта, с плеча,
чтоб на смену усопшего, с Лены,
не явился фантом палача.

Июнь 2001