Таллинн

сквозь сладость утреннего дрема,
внезапно выплыв из-за дома,   
златой развяжется клубок.
на редкость мрачен и убог.
раскромсан вмиг, едва взойдя,
замерзших взглядов острием.
застыл во взгляде городском   
взмахнувший молотом судья.


средь перекрестка серых кружев,
что суетой дневной запружен,
людские полчища снуют.
и с ними я бреду в строю,
пытаясь нить нащупать для
разорванных в смятенье швов,
чтобы иглой звучавших слов
скорей заштопать веки дня.


минутой сладкой дух мой движим.
в белках узор смиренья выжжен.
холодный город, взмах крыла.
полет, поют колокола.
но руки стрелок так грубы.
лечу стремглав стрелою вниз,
заляпав кровью свой эскиз,
в ряды измученных рабынь.
 

отжав со старта жизнь, до капли,
в закат мой образ кровью вкраплен.
а город зрит на свой улов,
на сонм опущенных голов,
что извивается в сетях,
седой зимой среди руин.
его, каким он есть, храним,
любовь к нему сквозь боль растя.