Письмо Холдену Колфилду

знаешь, Холден, если я
выходил из дома
(словно Бог разлил молоко,
такая звездная россыпь),
то непременно шел на пруд
и искал там уток –
покупал vanilla ice cream
и ждал. будто
знал все наперед.
меня волновали главные из вопросов: 
кто согревает снег, ведь ему так холодно,
и зачем они убивают
тех, кого любят.
Холден, мы все тут
немного в коме.
вот сосед развешивает на балконе
рубашки мокрые. затем прикуривает.
а ночью стонет.
ему очень больно, да?
или это все злая вода
с небес?
Господи, прекрати так
плакать,
вот уже третьи сутки
разводишь слякоть,
будь мужчиной.
очередь выглядит бесконечно длинной.
я останавливаюсь
посреди супермаркета,
сзади тележки врезаются.
эта красавица
толкнет
тележку вперед.
ей нравится,
если людям больно.
и уйдет, довольная
собой и сегодняшним днем.
Холден, Холден, прием.
тем живу, что утки снова вернутся.
и они возвращаются.
только мы с ними не говорим.
слышишь, они смеются?
в детстве так бьются блюдца,
которые не вернутся
обратно на полку.
что толку?
я стою и смотрю на лед,
затем на себя – руки в липком
ice cream.
«малыш, прекращай себя
тратить
на одиночество!» -
а это женщина в парке,
седая уборщица.
в отличие от уток,
рассказывающая все другим.
да все не о том, сколько лишнего:
«не шуми», «убирайся», «тише ты».
и вот, знаешь, Холден,
вечерами так хочется
сказки тащить на цитаты,
прикусив колпачок
зеленого маркера.
но я вспоминаю людей
из супермаркета
и свои не заданные
им вопросы.
я сижу у пруда уже, кажется,
четверть века. только где же утки?
просто я не заметил,
как однажды проснулся
взрослым.
и это так страшно,
Холден, это так
жутко.