Жестокость Принесла Тебе Орхидеи

(CRUELTY BROUGHT THEE ORCHIDS)

“Слушай меня немедленно!
Всё мои преступления должны высоко цениться,
Если они каким-то образом доставляют тебе удовольствие”

Порочный тёмно-розовый атлас
Покрывал Её груди,
Словно кровь на снегу.
Ободок из топаза
Блестел на Её шее.
Пробудившись, выгнанный из могилы,
Её дух освободился, затмив луну,
Которую Она затмила подобно падшей звезде.
Королевское украшение, брошенное с далёких небес.

Её портрет висел в тёмной галерее
Излучая тревогу и требуя Смерть дышать…

Среди вихря и фауны дневного света
Придворного общества
Элизабет ослепляла своим блеском, Её присутствие требовало оваций,
Хотя Её тень при свете факелов,
Что Она бросала на сырые стены подвала,
Вызывала лишь отчаяние у её рабынь.

Тринадцать зимних солнцестояний осветили
Ей мрачную тропу, которую тьма пометила своим владением.
Она кастрировала духовника,
Чью ласку Она уже познала
Как и плеть в логове этого Пса,
Её холодная ****а была единственным лакомством на Её исхудалой плоти.

Она была изнасилована верой,
Самовлюблённую Элизабет охватило волнение,
Застывшее в отражении Её лица.
Имея в крови эту надменность,
(Ведь эта Распутница была знатного происхождения)
Она стремилась сохранить то, что потребует от неё возраст.
Душа её была продана, и за эту плату
Загорелись вонючие костры
Исполнив Её прихоть
Элизабет, таинственная,
Жестокость принесла тебе орхидеи
Из недр бездны.

Однажды в жестокую ночь были слышны душераздирающие крики девиц,
Им подобно рунам на дереве, вырезали краснеющие лона,
Выкопанные ясновидящими глазами.
На Элизабет нашло безумие.
Подобно семени любовника,
Капли свежей крови, выпущенной во время пытки
Брызнули на Её кожу,

И Её бледное мёртвое отражение
Как будто заблестело,
Словно ангел, согретый свечой,
Оставившей эротические пятна.
И вот демоны тащили эту распутницу,
Она страстно кричала, чтобы Её отпустили
Она требовала привести к Ней хорошеньких девиц
Ибо это являлось Её капризом

Требуя к себе почтения,
Элизабет окидывала взглядом
Тела Своих служанок,заключённых под стекло
Столь хладнокровная госпожа, нежели Луна,
Чьи угрозы затмить Элизабет
Встречались пытками, доводившими Её до обморока.

Её ровная спина
Была прекрасной добычей
Для кучи стихов и проклятий,
Преследовавших Её во снах.
В Её подсознании полночный кошмар
Пробил тринадцать часов,
И все Её лицо покрылось рубцами
Годы позора зашипели у Неё за спиной.
Берцовая кость Её была раздроблена
Вызывая овации у волков, Элизабет мчалась верхом
На Дьяволе,
По небу, что корчилось и краснело от стыда.

Но небеса бесконечны,
Она явилась, и с небес обрушилась гроза…

Она оставила в качестве знака змей
Внутри каждых врат,
Чтобы они зализали праведные отверстия
Ослеплённых верой Лордов
Где осквернённые девственницы, принудительно разодетые догола,
Стояли на содранных коленях задом наперёд,
Избитые и изнурённые
Менструацией и в припадке удушья умоляли:

"Ещё, шлюха, ещё
Твоё подёргивание безумно возбуждает меня
Тело трётся, сдирая кожу"

Жестокость и Зверь.