У памяти нет разлук

Как сквозь незатейливое смешение красок, нанесённое на холст неопытным художником, вдруг проступают уверенные мазки кисти талантливого живописца, так в изумрудную вязь переделкинского сада, где пишутся эти строки, просачивается синь большей высоты.
В ней, подобно кольчуге, звенит на мощных ветвях далёких платанов Грузии сочная и тяжёлая зелень.
Грузия! Край юности, канувшей в беспечально светлые воды времени, родина ослепительного апельсинового солнца и заповедно-высоких чувств!
Закрою глаза и вижу - проспект Руставели, плывущий мимо поток красивых приветливых лиц, слышу выразительную гортанную речь.
Неужели всё это только в прошлом, лишь ностальгия перебирает струны души?
Много лет назад вдруг обуяла сердце тоска предчувствия будущей разлуки с Грузией, и случилось это со мной во время работы над переводами стихотворений одного из лучших поэтов этой страны Галактиона Табидзе:

Минет лето. Расстанусь с музою.
Ветер травы склоняет бережно...
У души остаётся Грузия -
Не надежда, не вера прежняя.

Силы нет уповать и маяться.
Полно! Близится откровение.
Жизнь идёт, словно сон без радости,
Смерть - единственное спасение.

Неподвижны глаза незрячие
И открыты глаза незрячие.
Смотрят в небо чужбины горестно,
Неподвижно глаза незрячие.

Долгие годы провёл вдали от родины другой замечательный грузинский поэт - Николоз Бараташвили.
Перевела его известное стихотворение "Мерани"  и вновь ощутила неизъяснимую тревогу. Грядущая разлука звучала в строках:

Отчий дом покидая, приюта лишаюсь и родины,
Распрощаюсь с любимой и милой - не свидимся более.
В чистом небе звезда воссияла - сестра моя сводная.
Только с ней поделюсь, мой Мерани, любовью и болью.

Знаю, конь вороной, похоронят меня не на родине.
Не заплачет навзрыд над могилою дева любимая.
Только выклюют очи открытые черные вороны,
И развеют осенние ветры останки постылые.

Росы с неба падут в изголовье - не слезы возлюбленной,
Не заплачут друзья - кликнут в поле злорадные коршуны.
Оттого, заклинаю, не думай о доле загубленной,
Прокляни, презирая законы судьбы непреложные...

И случилась разлука с Грузией - подругой и матерью, но нет разлук у памяти, где в отрогах скалистых гор раскинул свой волшебный шатёр роскошный тбилисский Ботанический сад; там ждут меня милые друзья, и вся жизнь ещё впереди.
Пытаясь удружить, память цепко вырывает из вороха истлевших дней одно за другим любимые лица.
Георгий Маргвелашвили - известный в Грузии критик, поэт и переводчик, который помог мне с первыми публикациями в журнале "Литературная Грузия".
Запомнился единственный его совет мне, как начинающему поэту, - ничего не ждать от окружающего мира. Только писать, писать и писать.
Тогда, в двадцать лет, я не поняла и не приняла этого совета всерьёз; лишь теперь, спустя десятилетия, осознаю его мудрость.
Это ли не девиз настоящего Творца?
Давид Наумович Давыдов - Мастер фотопортрета, чьи выставки побывали во всех странах мира.
Со стен его комнаты с высоченным потолком в центре Тбилиси на меня глядели лица, лица, лица.
Творец всегда должен быть одинок. Так считал Мастер.
Только в одиночестве возможно создание подлинных шедевров духовности и таланта, какими были эти одинокие лица, выхваченные светом из тьмы будущих разлук.
Георгий и Давид, где, как не в Грузии, могли бы вновь встретиться наши тени в зыбком четвёртом измерении воспоминаний?
Память шелестит страницами улетевших дней, высвечивает ранее непонятные пустоты. Нет у неё разлук.
В ней, как в большом заброшенном доме, живут незабытые, любимые тени.
В окна дома бьёт с высоких грузинских небес сотнями пальцев по глазам апельсиновое солнце. И болит невидимая душа, как болела у поэта Шота Нишнианидзе, когда три десятилетия назад он обращался к Всевышнему:

Пошли мне жестокую боль сожаленья -
Обидеть не дай незаслуженно друга.
Прошу оскорбления и униженья,
Удары возмездья приму без испуга.

Умножь мои краткие встречи с тобою -
Иного у Бога просить я не смею.
Спаси мою грешную душу любовью,
Поведай, что будет с Отчизной моею?

Боже, спаси и сохрани Грузию!

Примечания:
 В тексте приведены отрывки моих переводов с грузинского стихотворений "Неподвижны глаза незрячие" Галактиона Табидзе и  "Спаси мою грешную душу любовью" Шота Нишнианидзе