Лондон

Откуда взялось осознание того, что этот год мне пережить – не знаю. Валялась в твоем доме на мягких подушках и вдруг поняла, что хожу сюда прощаться. Пошла к нотариусу, составила завещание, чтобы тело мое после смерти кремировали, а не закапывали целиком. И прах развеяли над каким-нибудь водоемом. Я мечтаю об Индийском океане, но, скорее всего,  даже если мои зашоренные близкие и согласятся на то, чтобы сжечь мое тело, они соберут этот прах в урну и поставят ее в какое-нибудь ужасное мраморное место. Но тут есть надежда, что рано или поздно налетят ветры буйные и путем долгих перетрубаций, мой прах-таки долетит до океана. И будет мне скромное буддийское счастье.
- Знаешь, я не доживу до конца этого года… -огорошила я тебя, - и мне надо передать кому-то из близких твой номер телефона, чтобы ты тоже узнал когда… Хотя… Если тебе это и вправду интересно…
- Не говори глупостей, - расстроился ты. - Займись делом. Слепи мне, например, бюст какого-нибудь гипсового мужика.
- Какого?
- Да, неважно. Главное запомни, что в бюсте главное нос. В бюсте нос. Сразу видно – русский язык. Игра слов. А? Какова?
- Отлично, - улыбнулась я.
Пережить тебя было бы самым страшным моим испытанием, потому что это не любовь. Это нечто гораздо-гораздо большее, когда ты знаешь не только каждую складочку на теле, но и подспудно отмечаешь каждую трещинку на потолке, каждого паучка ананси в углу, шторы, шариковые ручки, чашки, родинки, капающую из крана воду, полотенчики, сорт туалетной бумаги, мои картины на стенах,  мои вещи по всему дому. И как получается, что я до сих пор живу здесь? Здесь и в квартире по соседству, которую продала более 10 лет назад…
- Я приеду весной… - сказала я, около двери, натягивая меховую ушанку.
- Нет, - сказал ты, - раньше. Хотя сейчас я и готов тебя выгнать.
Долго-долго не приезжало такси. Я поднялась наверх.
- Раздевайся, - сказал ты, - выпей еще чаю, и, наверное, никуда уже не уезжай. Да и вообще…
Тут такси, все-таки, появилось и повезло меня домой. В дороге я придумала план. Раз я скоро умру, надо успеть исполнить хоть одну свою заветную мечту. Я всегда хотела в Рим…
Но почему-то встретила подругу, с которой мы отправились на модный боевик в пафосный кинотеатр, и та убедила меня, что я хочу в Лондон. Телефон турагенства и все контакты она впихнула мне почти что насильно, и я заказала билеты в Лондон. С подругой.
Если бы срок жизни был больше, я бы поехала с тобой в Портофино. И там бы состарилась. В этой маленькой рыбацкой деревушке мы могли бы ловить рыбу, ковыряться в огороде и быть счастливы.
А так я поеду с подругой. Если все сложится хорошо, я увижу Лондон. Пройдусь по Сохо и куплю себе кожаную сумочку на распродаже. Если нет, у меня будет мечта. Если мой самолет упадет, я умру в полете. Если я умру после Лондона, могу, умирая, песть песню Земфиры: «Мне приснииилось небо Лондонаааааа»…  А если я не умру, осенью мы с мужем заведем кошку, бенгальскую или, там, курильского бобтейла. Сын пойдет в детский сад. Я выйду на работу. И никогда больше к тебе не приеду. Потому что обещания надо выполнять…