28. Себе отводит Таня роль живца. Фраг. романа

                *              *               *
...Лишившись дара  рЕчи  гладкой,
Владимир мимикой украдкой
Дал деду знак: не выдавай!
Савелич за период краткий,
Уж возбудился через край
Вновь сексуальной подзарядкой.
Настроясь на игривый лад,
Он вперил свой несытый взгляд
В Татьяну, на  прелЕстниц  падкий.
Потом он сдвинул пятку с пяткой
И с молодечеством гусар
Излил на Таню плотский жар:

– Пусть я герой не без упрёка,
  Трубить отход не  мОй  удел!
  Тасую я колоду дел,
  Но есть и цель с другого бока.
  От вас жду вызова, как Бога!
  ПерчАтку,  мадемуазель!
  Моё оружие убого,
  Но метко нахожу я цель,
  Хотя и сам едва ли цел.
– Для вас мой вызов – полукара,
          Пока пуста моя ладонь, –
Слегка прищурившись лукаво,
Татьяна подыграла в тон.
– Вооружён, как купидон,
  Я верю: жизни век продлён!
– Так вот с чего я так икала!..

Начало флирта предрекало
Любой бы парочке гулён
Катиться дальше под уклон
Гористым вывертом лекала
В очаг интимного накала.

Дразнила Таня не глупца.
Володе с Олей ни словца –
В честь  дЕда  свой сюжет слагала…

Схватила, как предполагала,
Татьяна под руку гонца,
Он – на неё, как кот на сливки,
И оба, как из-под венца –
Шасть в парк! В охоте на живца
Себе отводит роль наживки
Татьяна, кроткая овца.
Должна дочь бравого отца,
Для избежания ошибки
И в поте юного лица,
Ждать в деле ясного конца.

«Коль ты от ужаса за друга
Теперь сама себе порука,
То  берегИсь  теперь, подруга:
Противник вовсе не замшел»! –
Смеялась Танечка в душе.
«Наживку» заглотнув, «зверюга»
Повёл себя как атташе
Мужского полового круга.

Чтоб женщин враз обворожить,
Во всём к себе расположить,
Премного важно до испуга
Их не замять-затормошить.
К испугу страсть  нельзя  пришить.

Пусть деликатно, но упруго,
Гость, недвусмысленно сопя,
Тянул Танюшу на себя,
Её бедро в свою взяв руку
И складки платья теребя…

(К какому мы готовы трюку,
Уж коль мужские носим брюки?)
Чем в духе заспанных ребят
Ждать, что тебя употребят,
Старик всегда припомнить рад,
Что он – кузнец своих талантов.
Дед с Таней не несёт затрат,
Не вносит денег за погляд.
– Нужны для нас, двух дуэлянтов,
  Пред поединком тишь да гладь.
  Что  лУчше:  перещеголять
  Бой олимпийцев и гигантов,
  Иль только  глАзками  стрелять?
  Нам не  понАдобится  рать
   Из докторов и секундантов?   
– Бой со стрельбою  нам не вдруг
  ОпределИли  б этот круг.
  Решать мы можем это дело
  Не по уставу, оголтело
  И без  свидЕтелей, мой друг,
  Но не отлепит вас от тела
  И нас не сможет разлучить
  Тут даже линия барьера.
  Уж вся растительность кричит:
  Не крайне ль тесно для пленэра
   Слепили с дамой кавалера?!
– Но без вниманья как же жить?!
– Меня хотите ублажить,
  Косясь, на что тут, для примера,
  Другую  руку возложить?
– Мой долг – поддерживать, учить…
  Учить  дуЭльным  лишь манерам.
– Ваш долг не крайняя же мера!
  Он свыше меры… нарочит…
  Ах! А нельзя ль без представлений?!
  Не становитесь на колени!
  В моих глазах вы – патриарх,
  Амурный патриарх селений…
  При ваших огненных губах
  Ещё и  целовАться!  Ах!
  Я ваших громких откровений
   Боюсь – тут  эхо,  как в горах!

Амурных собственных историй
И упоительных викторий
Вполне  достоин  патриарх.
Как ухарь и  кобель  матёрый
Он волен сделать дерзкий шаг,
Чтоб мир стоял весь на ушах.

Ужель довольствоваться долей
Морщинистого старика,
Коль пред девчонкой плоть крепка?!
Знаток ли чувственных паролей
И режиссёр своих ролей,
Актёр ли ветреных гастролей
Иль бог амурных кренделей –
Считался ль он с девичьей волей?
Потенциальный спермолей,
Он с Таней рьян, как прежде с Олей.

Чем дальше поперёк аллей
Сестёр таскал прелюбодей,
Тем меньше думалось о сварах,
А чем плотнее  укрывАл их,
Как расшалившихся макак,
Союзник парк от всех  зевак,
Тем откровенней на овалах,
На полусферах, перевалах
И на  живОтиках,  чуть впалых,
Ну, словом, на телах девах
Отыгрывался «патриарх».
            .        .         .