Я один из многих

Мой ответ:

Я потерялся в этой жизни.
А, может,
просто жизнь ушла
Туда, где в крике укоризны
Не бьют в набат колокола?

Ушла оставив на прощанье
Прощальный взгляд и поцелуй.
Приму от бога наказанье -
Не поплыву уже за буй
Судьбы запретных ограждений.
Смиренным стану.
Только вы
Примите суть моих видений.
И без лукавства, без хулы
Идти тропою восхождений
Туда где блещет заревой,
Немеркнущий среди затмений,
И так всегда любимый мной,
Свет жизни,
бедному поэту
позвольте.
Я еще спою.
И новым,
ветхим ли заветам
Согласно
полог свой скрою,
Чтобы укрыться небесами,
Забывшись сладким вечным сном.

Пусть Бог с небесными весами,
Подзвездных истин астроном,
На чаши все былое сложит,
И судит, мерит и итожит
Была ль исторгнутая смесь
Дыханьем
или только спесь?

2

Я в этой жизни потерялся.
Гнетет давно уж непокой
Своей загранною чертой.
Но никогда я не смирялся
С потухшей тенью, с чернотой,
С исчадием земли греховной,
Разлитым в русской синеве.
Простор
в сплошной плакун-траве
Страны родной,
теперь уж вдовой.
Народ, оплаканный не раз,
С хмельной склоненной головою,
Повязан крепкой бечевою,
Расклеван
стаями зараз.
И телом слаб.
И былевою
Лишь тешится потугой фраз.

А лес крестов все возрастает
С молниеносной быстротой.
Народ любимый вымирает,
Забытый распрекрасной той
Отчизной.
Слово то какое! -
Как «Отче наш». -
Божественное слово!

Ложатся строки.
Будто в бездну
Летят.
И глух и нем народ.
Тогда я лишь душой воскресну
Коль перейду болото вброд,
Тропу для слова пролагая.
Теперь уже совсем вразброд
Художников лихая стая
Бредет.
Куда? –
Не разберет
Сам черт.
Напутал дьявольщины
Лукавым меченный мужчина.

Душа народа оскудела.
С уделом нищенской сумы,
Той, что когда-то богатела,
Он в бездну филистерской тьмы
Шагнул,
хребет себе ломая,
Паденья в ад не сознавая.
Рукою алчности ведом
Монеты звоном бредит он,
Продав завет святых распятий
Жить ладом, миром и добром.
Он сердцем скуп.
При всем, при том,
Ломая вехи назиданья,
Приложил все свои старанья
В умы растущих наплевать,
И за собою в ад позвать.

Растущие – былинки в поле.
И ветер просто их согнул
К немыслимо болотной доле
Да адский дух в мозги вдохнул
Душа сердечность в семядоле,
Еще в зачатии самом.
Крича по всей своей неволе
Что он их милый добрый гном,
Заботой об умах радеет.
На самом деле только зреет
Фурункул,
язвенный симптом
С бюрократическим бинтом.

И старость в поле сухостойном
Заплевана.
На божий свет
Взирать совсем ей недостойно,
Как непригодности отсвет,
Желаньем своры прокаженной
Сидящей в высших этажах,
Смиренной вроде, но прожженной
На темных дьявольских делах
Водимых в мутных водах ада,
Заменой вянущего сада.

Вот за старания
награда
Былому путнику страны.
Одна теперь ему отрада -
Радеть пустотами сумы
О жизни,
в общем, безотрадной.
И тьма, упавшая в закат,
Наполнила одним лишь смрадом
Крутой над пропастями скат.

В блистанье огненных зарниц,
Поистине взбешенных стая,
Средь громогласия, блудниц.
И над штанами возлетая,
В стремленье выпрыгнуть из душ,
Заполнив визгом микрофоны,
Сообществом лихих дикуш
Рождены «песенные» стоны
Для одурманенной толпы
Рычащей, рвущей и свистящей,
Кишащей как в аду клопы,
С кумирами шизофренящей,
С потухшим разумом, судьбы.

Слова совсем уж избледнели.
Те, что достойны, тонут в ил.
За чахлостью глухих кадил
Пропали жизни акварели
Под дрожжевым налетом прели,
Что меченый благословил.

3

Грустна мне жизнь среди сомнений.
Я вижу - доблестный народ
Среди погасших устремлений
Навряд ли силу наберет.

С потухшим взглядом, отреченный
Старик с авоською в руках,
В отчизну некогда влюбленный,
Испытывая только страх
Бредет среди чужих прохожих,
Среди уже чужой страны,
Лишь с призраками чем-то схожих.
И небеса уже бледны
Над ним.-
Без прежней синевы.

В авоське бликами играет,
Звенит беззлобное стекло.
То поколенье вымирает,
Что на горбу своем везло
Страну средь бед и разрушений,
Познав и голод, и лишений
Опальных лет тяжелый груз.
И все из лучших побуждений.
Смеялись: рыжий карапуз
Устроит жизнь себе получше.
А мы фундамент создадим.
Но, бесом меченый чинуша,
Заморским сумраком будим,
Под корень вырубил все груши
В саду взращенном у годин
Когда бы цвесть осталось саду.

Посланник…
избранного ада!

Звенит беззлобное стекло -
То мусор к пенсии прибавкой -
В авоську дедову легло.
Оно для жизни слишком сладкой
Среди сверкающих витрин,
Огней и праздных фейерверков.
Бредет старик совсем один
Под смех мздоимствующих клерков.
Под сальный хохот глупых рож
Сошедших с пьедесталов близких
И родственных тому вельмож,
Да дум их помыслами низких.

Уходит поколение отцов,
Как деды канули в безвестность.
В небытие уносит снов
Неразродившуюся честность.
Что слово «честь»? –
Забытый стон
Средь прихолустья грошевого.
Душа залитая в бетон
Восходом бума вещевого,
Теперь за тысячью замков.
Какие там уж ангелков,
Как архаизма векового,
Посулы будущей зари? -
Заплеваны все алтари

Грустна мне жизнь среди сомнений.
Да где же доблестный народ?
Ему для полных разобщений
Суды с экрана выдает
На день весь
сумраком грядущий,
По зову алчущей горсти,
В безумье ропота, ведущий.
Или густое ассорти
Бездумных и умалишенных
Прокисших шоубредоснов.
Народ лишен уже основ
Хоть что-то мыслить в этой жизни.

Ума и мысли дешевизны
От мыльных смазок день за днем.
Как по мозгам да кистенем
Вестей дневных о суициде
Страны,
в которых только виден
В прогнившем обществе развал.
Бушует
бесов карнавал.

Душа! – Под статус архаизма,
Стараньем дьявольских ветрил,
Схолощена до альбинизма.
Кто в прошлом веке говорил
Что тьма над Русью? Мгла сейчас
Разверзлась в душах омерзеньем
К всему живому. Луч погас.
Страна как остров невезенья
Для добрых лиц. И день за днем,
Я говорил уж – кистенем.

Схолощена до альбинизма
Сама страна и сам народ.
Жизнь каждого лишь дешевизна,
Все в остальном наоборот.
………………….
И, что ни встречный –
то банкрот.

Умы все склочней и развратней.
Отвратный дух везде смердит.
И с каждым годом многократней
И крепче черствости гранит.
К всему живому. Только гнусью
Заполнен этот новый свет.
Когда-то это было Русью! -
Прощенья капитанам нет

Великий ум следит за миром.
Недремлющее око. - Глаз.
Зачем свободы голос – лира?
Да, к черту всех поэтов враз!
Пускай кричат на перекрестках.
Пускай до дури горло рвут.
Живут плебейские в обносках
Кто голосист – на деле плут.
Таланты – на корне сожрут
Всей массой рвани оголтелой,
Неимоверною числом.
И вот уж голос осипелым
Стал в этом мраке голубом.

4

Грустна мне жизнь среди сомнений.
А впрочем, жизнь уж позади.
Достойно только сожалений
То, что над Русью все дожди

Евгений Сизов   17.01.2010 16:54   Заявить о нарушении

Напишите Ваш ответ прозой. Читать полемику в стихах (скверных к тому же) я не буду.

Зимин Илья   17.01.2010 16:56   Заявить о нарушении