Опять сезон дождей. И вновь безделье...

Опять  сезон  дождей.  И  вновь  безделье 
заполнило  всё  целеустремленно
И  пью  воспоминаний  злое  зелье 
безвольно,  как  алкаш,  но  и  влюблёно.

Когда  работа,  измотав,  придушит, 
в  запое  быть  не  то,  что  нерезонно, 
а  просто  делоделанье  не  сушит.
Жаль,  что  бывает  это  посезонно.

Сейчас  дожди,  и  не  придумать  дела, 
чтоб  заглушить  бездумье  подсознанья.
И  вот  оно  пытает  оголтело 
меня,  плюёт  на  все  мои  старанья 
быть,  по  возможности  реально  объективным 
в  оценке  прошлого,  в  его  переоценке 
и  не  казаться  самому  себе  кретином, 
и  не  выкалывать  себе  же  зенки 
за  несогласье  взглядов  на  событья, 
в  которых  то  ли  принимал  участье, 
то  ль  сбоку  был;  но  не  могу  забыть  я, 
коль  в  них  сплетенье  счастья  и  несчастья.

Как  тяжело  в  себе  нести  вину 
чужих  грехов,  своими  признавая, 
но  я,  как  все! – любил  свою  страну, 
по  сути  ничего  о  ней  не  зная.
И  был  её  адептом  и  послом, 
строителем  рутиности  и  быдлом.
Мы  все  умнеем  задним  лишь  числом, 
но  страшно  думать,  что  такое  было: 
репрессии,  гулаги,  и  при  том –
энтузиазм,  сплавленный  с  идеей, 
в  народе  под  грузинским  сапогом, 
и  это  принимающим,  балдея.

Воспоминанья  кислотою  жгут, 
и  кровь  из  вен,  разъеденных,  сочится.
И  лишь  любовь,  целебный  в  жизни  жгут, 
ей  помогает  приостановиться, 
любовь,  прошедшая  со  мной  через  года, 
и  светлой  памятью  струящаяся  ныне.

И  обращаюсь  к  ней  я,  как  к  святыне, 
и…  улыбаясь  засыпаю  без  труда.