Поздно!

Серая грязь на оконных стёклах,
Серый подъезд и серые шторы.
Насквозь под ливнем серым промокнув,
Она добралась для унылого спора.
Серый светильник моргнул как обычно,
Хмуро, и будто бы даже с опаской,
Всё было серым и очень привычным,
Спор был, однако, не серый, а красный.
Огненный взгляд, обжигающий голос,
Жаркие речи от гнева и лжи…
Она была точно как слабенький колос,
Ветром ведомый в морях спелой ржи.
Кто же был прав? Он, она или полночь,
Что поглощала эмоции их?
Ливень, водою весь город наполнив,
Стал уменьшаться и вскоре затих…
Ливень затих. Ну а спор разгорелся,
Ярче, сильнее, обидней слова!
Полночь ушла, вдруг рассвет загорелся,
Заполыхал, как сухая трава…
Он был сердит, на эмоциях, в гневе,
И, понимая, что точно не прав,
Быстро и резко, как молния в небе,
Сильно толкнул… А за ней стоял шкаф…
Стёкла звенели, посыпавшись на пол,
Вскрикнув, упала она на колени.
Медленно вниз ручейками закапав,
Кровь расползлась, как вечерние тени…
Пол покачнулся. Поплыли все краски,
Дом был пронизан молчанием грозным,
Он отошёл от неё и с опаской
Глянул на то, что вернуть было поздно.
Поздно! Плохое, тяжёлое слово.
Как клетка из камня оно человеку!
Не скрыться. Поэтому снова и снова
В зиме он рисует лишь мнимое лето…
Так поздно, что хочется сесть и заплакать!
Всё начинало казаться неверным.
Кровь перестала тем временем капать,
День надвигался на Грешную землю.
И сразу, как только несмело и робко
Лучики солнца скользнули в ладошку,
Высохла кровь, стали целыми стёкла,
Свет начертил в Небеса ей дорожку.
Выросли белые сильные крылья,
Небо с любовью раскинуло руки,
И, оставляя лишь облако пыли,
Она полетела без страха и муки.
Ну а виновник сего преступленья
Бился о стенку весь день напролёт.
Радости светлой скупые мгновенья
Вдребезги он уничтожил об лёд.
Ну а когда день клонился к закату,
Он подошёл и в окно посмотрел.
Глядя на небо, он тихо заплакал:
Тёплым огнём её образ горел.
Он сожалел, он просил, он молился
Чтобы вернуть её снова на землю,
Поздно! – поток этих звуков пролился
С Неба. Спокойного, мудрого, верного…