Мне греховность по жизни простится...

Мне греховность по жизни простится,
Не беда, что судьба больно бьёт.
Лишь дурак зимней стужи боится,
И сидит чай горячий всё пьёт.
Эх, на тройке люблю прокатиться,
Чтобы вскачь, да и грива вразлёт…
За санями поземке бы виться,
И метель свою песню споёт!

Невозможно пороком гордиться,
Даже если в душе застрял стон…
Надо каяться всем и молиться,
Запрещая греховный огонь.
На ветру обжигает всем лица,
Нальем водки, раздвинем гармонь.
По дороге идет стать-девица,
Хлопцы пьяные… девку не тронь!

Не приемлю при этом отказа,
Он приносит душевный урон.
Лучше всем поменять стиль рассказа,
В нём упрятался страстный огонь.
Спой нам сладкую песню и разом,
За душевные ноты затронь.
Садись в сани, чернявая глазом,
Нажимай-ка дружок на гармонь!

Не страшись того дева, что грубы,
Наши руки, они в труд живут.
Им любые при грешности любы…
В ласках страсти подчас оживут.
Эх, какие же спелые губы,
Нам задорную песню поют.
А под складками зимними шубы,
Глаза жадные грудь узнают!

И не надо греховно науки,
Познавать, чтобы грех отличить.
Эта тема страстей не для скуки,
Когда крик в поднебесье стучит.
Все смешалось: глаза, снег и руки,
Захлестнулась и песня в ночи…
Только стоны в степи, стыда звуки,
Не поможет никто, не кричи!

Почему же так сердце то бьётся,
Неужели удар греха в бровь?
Нескончаемо боль в душу льётся,
Наполняя страданием кровь.
Эх, любимая тройка несется,
Не поется, разбита любовь…
К облакам луна робкая жмется,
Как холодная злая свекровь!

Целомудренность в прошлом осталась,
Коль в дорогу сама в тьме пошла.
Не об этом, конечно мечталось,
Но судьба в угол дня загнала.
Тройка встала, метель надрывалась,
Честь спасти не смогла, отдала…
Страсть познанья с девицей «обнялась»,
Бил озноб, но объятий ждала!

Можно, в общем-то, вновь возвратиться,
Всем назад, не беря греха в счёт.
Отведёт пусть девицу зарница,
От познанья ненужных «щедрот».
Эх, на тройке бы мне прокатиться,
Чтобы с песней и брови вразлет…
Хоть бы как, но нужна там девица,
Пусть в ночи о любви пропоет!