Карнавальная ночь

Подходит к концу карнавальная ночь.
Маски сброшены. Какие ужасные лица!
И кто мог уйти, молча бросились прочь,
А те, кто остался – стремился напиться.

Карнавальная ночь – ночь безумных страстей.
Эти дикие танцы, похоти полные.
Разговор ни о чем, остроумных гостей.
И глаза лесбиянок томные – томные.

А все начиналось прилично и чинно.
Играли  оркестры и бил барабан во всю мощь,
И  каждый надеялся, пусть беспричинно,
Ему повезет в эту темную ночь.

Избрали карнавального шута,
Избрали президента, под «УРА».
Все знали, что гулять лишь до утра
И торопились выпить все до дна.

За первым тостом, следовал второй,
Без остановки третий…Уж седьмой.
Затем открыли врата ада
И понеслась волна разврата.

Совокуплялись здесь же за столом.
Рождались корпорации, союзы.
И рыжий черт, был будто – бы, попом.
Все подливал – теснее будут узы.

Наш пьяный президент уж ликовал.
Поил послов, подписывал указы.
Был, в общем, счастлив и в хмельной угар,
Он принимал от подданных наказы.

Послы, свои бумаги подписав,
Шампанское вскрывали за удачу.
Хвосты, что раньше прятали поджав,
Теперь уж всем под нос суют в придачу.

Вспотев, снимают парики и там,
Средь реденьких волос, видны рога,
А раз есть хвост, рога – скажу я вам,
Жди скоро и копыта, и пинка.

И лысый черт, с отметиной на лбу,
Принес вчерашние знамена
И испражнялся, прямо на виду,
На них. И все кричал «Измена».

Чертовки тоже не молчали,
«За новых русских!» - тост кричали.
Все выпили и отсосали,
И по команде убежали.

Оставив кое – что в разброс,
Кому предметы туалета,
Кому на память лишь засос
И канули, как будто в лета.

Вдруг ветер свечи все задул.
И грянул гром, и тишина
Сменила барабанный гул.
Все протрезвели от вина.

Но поздно каяться в грехах,
В разгуле обо всем забыв,
Теперь мы можем лишь в стихах
Испить всю грусть. И затаив

Мечту о прежних временах,
До этой карнавальной мзглы,
Вроде бы, каждый в стременах,
Но не были тогда мы злы.

И хохот – долгий и не злой,
И голос: «Вы свершили дурь».
И хохот. Чувствуем мы зной
И ожидаем новых бурь.

Карнавальная ночь давно,
Ушла, осквернив всем сердца.
Маски сброшены, но гавно
Не втереть уже нам с лица.
 
                1995 год.