Костяк переломан, надорваны струны...

Костяк переломан, надорваны струны,
Душа опустела – испитый кувшин.
Ночами приходят тяжелые думы.
В огромной Вселенной – как Солнце один.

Усталый я путник на длинной дороге.
Неужто весь смысл, это просто идти?
А где же знамения, символы, боги?
Созвездия где, чтоб не сбиться с пути?

Ответом ласкают стальные ветра.
В пути, как у времени, нет остановок.
Да, был я когда-то и весел, и пьян.
Теперь бледнолико печален и робок.

Куда же пропали мечты и кураж?
Любовь, что шаталась со мною, как шалая?
И юность была ли? Иль это мираж?
Была… Но как снег на ладони растаяла.

Разменяно все, и достаточно рано
Устал я бороться, искать, достигать.
Мне молодость в опыт оставила раны –
Как трудно их в дне настоящем латать!

Нельзя залечить их живою водою,
Ведь влаги волшебной, целительной нет.
Они лишь омыты нетрезвой слезою,
Бинтами наложен обкуренный бред.

И где же те чувства, цвета, впечатленья,
Что сызмальства с жадностью я собирал?
Их память-блудница предала забвенью.
Ничто не сбылось из того, что желал.

О доме мечтал – не случилось построить.
Мечтал о любви – но не завоевать.
Стремился некстати в бойцы – но не воин.
Я счастья желал, не желая страдать.

Казалось, навеки обряженный серо
Вовек не смогу избавленья достичь…
Но ввысь меня манит великое небо
Святые лазурные бездны постичь.

И сквозь седину и жестокость забвенья
Я вновь ощущаю: осталась со мной
Возможность полета – разрыв притяженья.
Безбрежная сфера зовет в путь иной.

Зовет меня к звездам лететь, словно птица,
Крылами прорвав монолит седины,
Усталость презрев, чтобы не возвратиться,
Сгорев, но рабом не остаться у тьмы.