Стихи из сборника ступени к храму

ВАЛЕНТИНА  ЭФЕНДИЕВА

(«СТУПЕНИ  К  ХРАМУ»)
Грация и шпага

                Идёт она пленницей ритма,
                который настичь невозможно,
                с тоскою в серебряном сердце,
                с кинжалом в серебряных ножнах.
                Ф. Гарсия Лорка
                «Поступь сигирийи».

Ток страсти, созревший румянцем,
Взыграл в молодой моей крови.
Я был в прошлой жизни испанцем,
В «хитано» - отважный и кроткий!

Земля сотрясалась от ритма
И серые горы теснились.
А Лорки фигурные рифмы
Под взглядами гурий искрились!

В движениях чётких и стройных
Присутствовал дух пантомимы.
Я стягивал тела не струны,
А страсти, что в сердце томились!

Один экзотической птицей
Порхал я на сцене под солнцем.
Искусство фламенко – страница
Для тореадора и горца,

В истории бурной корриды
Они совместимы, как шпага
И сердце. А если в крови ты,
То здравствуют боль и отвага!
               
Таинственный амулет

Два смельчака скрестили шпаги –
Красавец справа, гордый слева –
В цветных камзолах, не во фраках,
А между ними королева.

Кто понесёт ковчег Завета?
А Бог не терпит своеволья.
Таинственна Елизавета,
Монахиней  на богомолье.

История превыше краха
В ужасных времени поколах.
Лицо восторженного графа
Сияет в царственных покоях.

Любовь пьянит, как алколоид,
А жизнь - сраженье лобовое,
Где Роберт Эссекс  полководец –
Ан  незадачливый любовник!

Лежит в тени ковчег Завета.
Душа, исполненная плача,
Приемлет страсти и наветы.
А впереди – помост и плаха!

Когда-то королева перстень
Ему на счастье подарила.
Он для Эссекса, словно крестик –
В нём потаённой страсти сила!

В пылу альковном королева
Шептала: «мир так глуп и пресен,
Как станешь подданным галеры
Немедля отошли мне перстень!»

Граф осуждён за вольнодумство.
Ликует светская богема.
К нему,  несчастному безумцу,
Пришла графиня Ноттингема.

Вняв чутко исповедь мужчины:
Вернуть оказией подарок.
Но время – веская причина,
Дошёл,… увы, визиткой старой!

Четыре долгих дня…. И пусто
На сердце…знать не вышел «ростом».
Как срубленный кочан капусты,
Слетела голова с помоста.

Отверженный монаршей властью,
Граф Эссекс умер. Чаши гнева,
Как раньше хризантемы страсти,
Обрушились на королеву.

Графиня Ноттингема   пресно
Поведала ей перед смертью,
Что у неё остался перстень.
Хотелось королеве верить:

Как будто рук его касанье
Забытую любовь вещает…
С полубезумными глазами
Мать-королева смерть встречает.

Безжалостней и безотказней
Голгофа не имела версий:
Граф Эссекс мог избегнуть казни,
Дойди до королевы перстень!

Венецианский карнавал

                «…Жеманясь и  касаясь лишь слегка
                Утех любви, мы были смешноваты.
                Амур суровой требует расплаты –
                А кто осудит юного божка?»
                «Последнее изящное празднество»
                Поль Верлен

Спесива матушка Европа
Во все эпохи и века,
И только время, словно лопасть
Кружит, как бурная река!

Круты историй повороты,
А персонажи в них – шуты! –
Ан пересмешники «уродов»,
Ан перед Господом – плуты!

Здесь, право, дьявол мог смутиться,
Здесь, королём взойдёт бедняк!
В туманном кружеве столица
Полна насыщенного дня!

Ничто не чуждо под вуалью:
В монастырях сплошной разгул –
Соблазн теснится между талий
Под  хохот  страстный, странный гул.

Шуршат плащи – златых нарядов,
Жжёт аромат любви тела.
Здесь  даже Смерть гуляет рядом –
И жизнь, так сказочно-мила!

И вновь  застынет наважденье,
Как вечный  призрак  пустоты!
Здесь места нет для рассуждений.
Здесь Бог и дьявол! Я и ты!