кто заказывал снег
стало в городе тихо и снежно
всем машинам раздали
пушистые белые шапки
снег танцует вальсок
удивительный, ласковый, нежный
белозубо смеется
и снова сбивается с такта
мир на время оглох
под сверкающей снежной периной
ходят люди бесшумно
как будто напялили тапки
и зеленая ель
под роскошной своей пелериной
протянула партнеру по вальсу
озябшие лапки
закружил. заморочил.
заставил нас выдумать праздник
обезболил все то,
что с прошедшего лета болело
снег художник-обманщик-
болтун-хохотун и проказник
сделал мир наш светлее
и ночь-удивительно белой
Свидетельство о публикации №110011501434
но ты - независим../с/
Да, это что-то настоящее - весомее, чем независимость. - Но, если честно, это несправедливо: раньше у этих двоих могло быть наоборот. что ж теперь делать? "Теперь мы должны хранить нашу память". - "Нет, теперь мы должны жить". /с/
*
ходят люди бесшумно
как будто напялили тапки
Класс!!
*
и зеленая ель
под роскошной своей пелериной
протянула партнеру по вальсу
озябшие лапки
закружил. заморочил.
заставил нас выдумать праздник
обезболил все то,
что с прошедшего лета болело
снег художник-обманщик-
болтун-хохотун и проказник
сделал мир наш светлее
и ночь-удивительно белой
Во! Так всё и было!
*
Снег ложится на душу, на мысли ложится бесшумно,
Снег колдует любовь удивительной полночью лунной,
Снег пейзаж перебрал, словно это гитарные струны,
Отдыхает снежок на ограде, на лапе чугунной.
Письмена на стекле, как изящно замёрзшие руны,
И играют снежинки, как блики, как всплески, как луны,
И играют снежинки, как звёзды, как перстень, как песня,
И крадётся к нам ночь небывалая сказкой чудесной.
И крадётся к нам ночь небывалая, следом от лапы
Млечный Путь, весь в искрящихся снежных и звёздных заплатах,
И "Кошачьею Лапою" очередная туманность
Названа - тишина - снег да снег - тишина - безымянность.
Отдыхает снежок на ограде, на лапе чугунной,
Для тебя я настрою гитару, пройдусь чуть по струнам,
Для тебя напишу на стекле этом новые руны,
И закружимся в вальсе, как блики в снегу ночью лунной.
Фолко Торбинс 22.01.2010 17:02 Заявить о нарушении
где зарыта собака../с/
Это точно. С_Нежность, как-то думаться перестаёт - уж очень не хочется /Штирлиц - как там этого профессора звали, Плейшнер? Который, выехав из Германии, так воодушевился, что на хрен всё перепутал? - Вот опять же, никогда неясно, где собака пороется: на Плейшнера была надежда, а на пастора не было; между тем получилось наоборот/
Ужасы отошли в будущее, а пока что они брели по земле, которая лишь недавно подпала под владычество Саурона, и Черный Властелин еще не успел ее изгадить. Но хоббиты не
забывали, что клыкастая пасть его пока совсем неподалеку, хотя и спрятана за угрюмыми вершинами, и подыскивали какое ни на есть укрытие на опасное дневное время. /с/ - Это типа хоббиты. Типа которым ни по чём ни Кольца, ни... в общем, "Настоящему индейцу завсегда везде ништяк", нафиг ничё их не берёт, у них__своё__соображение
Думали, как назвать новый проулок: может, Боевые Сады, а может, Главнейшие Смиалы. Хоббитский здравый смысл, как всегда, взял верх: назвали его Новый проулок. И только в Приречье, опасно шутя, называли его Могилой Шаркича. /с/
Сколько несчитанных лиг прошли они на юг от Раздола и от родных мест, но лишь здесь вполне ощутили наступление весны. Весна хозяйничала напропалую: сквозь мох и плесень повсюду пробивались ростки, лиственницы зазеленели, из травы светло выглядывали изумленные цветы, и вовсю распевали
птицы. Итилия, запущенный сад Гондора, дивила и радовала своей красотой.
На юге и на западе тянулись теплые долины Андуина, закрытые с востока хребтом Эфель-Дуата, однако удаленные от его тени, а с севера их защищало Привражье, и только с дальнего юга свободно прилетали и резвились теплые ветерки. Вокруг огромных, давным-давно посаженных, а нынче неухоженных
деревьев весело разрастался молодняк: полонил землю душистый тамариск, росли маслины и лавры, можжевельник и мирт, кустился чабрец, извилистыми ветвями заслоняя проросшие плиты, шалфей цвел синими цветками, цвел красными, бледно-зелеными, были тут душица и свежая невзрачница и еще много разных трав, о которых Сэм понятия не имел. Провалы и каменистые скаты заросли камнеломкой и заячьей капустой. Очнулись и выглянули туберозы и анемоны, асфодель и другие лилейные цветы кивали полураскрытыми бутонами, и густой пышно-зеленой травой поросли пруды, в которых задерживались прохладные
горные струи на пути в Андуин.
Беглецы спустились вниз от дороги в зеленую гущу и с головой окунулись в запах духовитых трав и кустарников. Горлум кашлял и отплевывался, а хоббиты дышали полной грудью, и вдруг Сэм засмеялся - от радости, а не оттого, что было смешно.
/.../
Сэм разведал сток, обнюхал и потрогал незнакомые деревья, не говоря уж о кустиках и травах. За этим занятием он про близкий Мордор и думать забыл, но тот напомнил о себе сам: Сэм чуть не провалился в изгарную яму, в кучу обожженных, изрубленных костей и черепов. Яма уже заросла вереском, шиповником, ломоносом, зелень затянула следы недавнего побоища. Сэм поспешил
обратно, но открытие свое утаил: не хватало еще, чтобы голодный Горлум полез ворошить и обгрызать мертвые кости. /с/
Фолко Торбинс 22.01.2010 17:50 Заявить о нарушении
Обязательно успеют. И вообще...
Фолко Торбинс 22.01.2010 17:53 Заявить о нарушении