8. Придворная Конюшенная церковь. В. Блеклов

                Придворная Конюшенная церковь
              Но и этого оказалось мало царю-деспоту! На вечернем совещании царя с Нессельроде, от 27-го января 1837 года, предусматривалась, скорее всего, и реализация еще одного крайне мерзкого, по своей сути, проекта. Который я разделил, - и не условно, а по ходу самих событий! -  на два самостоятельных сценических фрагмента.
              Главная суть первого из них, условно названного, мною,  “Придворная  Конюшенная церковь”, заключена, примерно, в следующем. Назван он, так, потому, что именно придворная церковь, в которой  Павел I отпевал своих родителей, так и сверкает - в пятой главе пушкинской повести!
              Первое. Пушкина, - как какого-то сверх опасного преступника! - тайно перевозят, с 31-го января на 1-ое февраля 1837года, - ровно в полночь! - под конвоем жандармов (А это, ведь, тоже осквернение Великого поэта!), неожиданно появившихся, в доме поэта, в полночь, именно в придворную Конюшенную церковь! А это, ведь, тоже издевательство над покойным. И - осквернение его!
              Второе, не менее  важное. Через ввод, в  заговор против Пушкина, именно придворной Конюшенной церкви, - идущей у Пушкина, как вы уже знаете, через тайный показ, им, всех обстоятельств перезахоронения, Павлом I, своего отца, императора Петра III, и  похорон, им же, Екатерины второй! - Николай I, через ярчайшее выделение, в концовке  заговора, именно придворной Конюшенной церкви, совершил, практически, даже не надругательства над уже мертвым Пушкиным, а самое прямое святотатство.
              Так как использовал для реализации своего мерзкого  замысла, - и для выражения своей неистовой  злобы и  ненависти  к  Пушкину! - даже церковный храм и, разумеется, сами церковные обряды! А перезахоронение и похороны связаны у поэта, - тайно, разумеется! - именно с придворной церковью. Смотрите, об этом, в моей первой книги.
              А сами “похороны” поэтом, Екатерины II,  ярко запечатлены в пятой главе “Пиковой дамы”!
              Не знаю, простит ли ему, всё это, наша православная церковь. А вот все обстоятельства этого чудовищного, по своему смыслу, святотатства вновь отразил нам, - не подозревая, разумеется, истинного смысла совершаемого, царем Николаем I, акта, оскверняющего не только поэта, но и саму придворную церковь! - А.И. Тургенев через дневниковую запись от 31-го января 1837 года, которую мы уже приводили, вам, в своих предыдущих книгах.
              Чтобы сам сценический фрагмент, концовки заговора, выделился в самостоятельную единицу, - или, точнее, в самостоятельный фрагмент николаевского заговора! - приведем вам, тургеневскую дневниковую запись, и в этой главе: “В 12-ть, то есть в полночь, явились жандармы, полиция, шпионы -  всего 10 штук, а нас  едва ли столько было! Публику уже не впускали. В первом часу ночи вывезли гроб в церковь Конюшенную, пропели заупокой, и я возвратился тихо домой”.
              Кстати, через фразу: “и я возвратился тихо домой”, А.И. Тургенев выразил нам, в дневниковой записи, своё потрясение случившимся событием.  Выразил, еще раз подчеркнем, хотя и кратко, но очень ярко, сочно и выразительно, именно через фразы: “пропели заупокой”; “и я возвратился тихо домой”!
              А задуматься - действительно было над  чем! Необычность, николаевского акта, просто поражала, -  и угнетала! - именно своей необъяснимостью, нелепостью и несуразицей! Ведь хоронили-то - Пушкина! Самого знаменитого, в России, поэта!
              А сейчас  давайте,  хотя  бы  чуть-чуть, разберемся  и  в  этом, просто  чудовищном, по своей сути и смыслу,  акте вандализма. Наиболее полный разбор чудовищного, по своей святотатской  сути, николаевского акта, только что изложенного, вам, выше, должна дать не только православная церковь, но и, на мой взгляд, русская общественность.
              Разберемся, разумеется, для наиболее полного понимания, именно вами, не только самого николаевского заговора, но и, даже, его отдельных фрагментов.
              Пушкин отразил, “панихиду” по Екатерине II, в своем тайном наследии (Конкретно, в пятой главе “Пиковой дамы”!), - помимо, разумеется, перезахоронения, воцарившемся Павлом I, своего отца, императора Петра III, и реальные похороны им же, Павлом I, своей  матери, Екатерины  второй! - именно через придворную церковь. Именно отсюда, собственно, она и возникает, у царя-”сценариста”, в концовке его заговора против поэта.
              А есть ли, - “её следы”! - в других местах николаевского заговора? Вы уже знаете, что есть! В дневниковой записи, поэта, от 16-го марта 1834 года! Записи, которая недалека, кстати, по времени, от даты опубликования, им, “Пиковой дамы”. Что, как вы понимаете, тоже важно! И запись, которую мы уже приводили, вам, в предыдущих наших  книгах:
              “Возвратившись, нашел я приказ явиться к графу Литте. Я догадался, что дело идёт о том, что я не явился в придворную церковь ни к вечерне в субботу, ни к обедне в вербное воскресение”.
              Кстати, Пушкин через эту запись отражает, - уже в николаевском заговоре против себя! - неосознанно, конечно, и придворную церковь! Так что всё, здесь, логично! И, разумеется, не случайно.
              Другими словами, перед вами, здесь, очередной николаевский сценический фрагмент заговора. Фрагмент заговора, прямо взятый царём как с “похорон” Пушкиным, в “Пиковой даме”, графини-императрицы в придворной церкви.  Так и, собственно, с реальных похорон, Павлом I, - и именно в придворной церкви! - своей матери, Екатерины II.
              Похорон Екатерины II, совмещенные, императором Павлом I, с перезахоронением своего отца, императора Петра III.
              Более подробно, об этом, смотрите в следующем разделе предлагаемой вам, сейчас, главы.
              Фрагмент, как видите уже и сами, прямо оскверняющий - нашего Великого поэта! Однако продолжим разговор о надругательствах, над Пушкиным, дальше.
                ххх
              И ещё один острый удар Пушкина, Чародея нашей словесности и искусного шифровальщика, который тоже был выделен, Николаем I, в его заговоре против Пушкина. Я обнаружил его, практически, в самом начале своего исследования, а вот выхожу к читателю, с его показом, впервые. Главная же его суть заключена в следующем.
              Вот как Пушкин, в самом начале пятой главы "Пиковой дамы", незаметно вводит - ещё один сатирический штрих, на Екатерину II, отражающий, у поэта-историка, и ещё одну реальность жития-бытия выделяемой, здесь, царицы: "Три дня после роковой ночи, в девять часов утра, Германн отправился в ххх монастырь, где должны были отпевать тело усопшей графини".
              Кстати, именно из-за слова "монастырь" я долгое время и не вводил, в свое исследование, это пушкинское предложение. Ибо именно оно и выделяло, у Чародея нашей словесности, ещё одну реальность царствования Екатерины-самозванки. Принцесса Вильгельмина Дармшдадтская, первая жена Павла, попыталась создать, при екатерининском дворе, партию, чтобы усадить Екатерину II, через неё, в монастырь или в крепость.
              Кстати, готовил домик для Ангальт Цербстской, в Шлиссельбургской крепости, и её муж, ставший императором Петром III.
              А сейчас вывожу вам, пушкинское предложение, потому, что царь Николай I, уловив и пушкинский "монастырь", - в начале пятой главы его "Пиковой дамы"! - тоже похоронил, поэта, в монастыре! Как нам известно по пушкиниане, похоронил, его, в Святогорском монастыре.
              Вот ещё один штрих, тоже не забытый, царем Николаем I, в его заговоре против Пушкина.