Все мы могли бы

Я вижу
не просто хорошие стихи,
за что их
словно кефир на асфальте?!
Может быть вы по-хорошему свалите?!!!
Или ждёте, чем орошу?

Моё призвание – нераскрывшийся парашют.

Я вижу,
борец за НАШУ ПОБЕДУ
разорван на цитаты для ресторанов и баб.
Бабы, они же верят вдохновлённому соседу,
притопывая ножкой под бухенвальдский набат.
А он расколочен, себя чеканя,
И всё ему смех, что лужи стихами.

Да!
Можно и сантехника в ювелиры!
Крути, как вздумалось, платящей рукой.
Собаки!!
«Сердце поэта миру»
не значит «… на пирожки с требухой»!

Полярный сон, спите в оба.
Вы могли бы, да вот не вышло никак.
Доживу ли до силы камешка в обуви?
моего единомышленника.
Зачем мне черствелое «лидер продаж»?
когда можно прыгать в стороны грязь!
Я могу говорить гениальное как простой карандаш,
совершенное словно ватный матрас.
Но где то взрывное нездоровое,
чему весело уберу чеку?
Увековеченное словно кружка металлически-эмалированная,
у которой я сколотил ручку.
Любимое словно звуки гласные -
первородные, невидимые.
У меня настроение классное, товарищи!
Мною выдумана
философия идиотов
небывалая прежде,
Из неопровержимых наиопровержимая!

А вы человека режете и режете
в поисках бронзового содержимого...

Девятнадцатого февраля меня рвало овсянкой в каком-то Региональ Экспресс.
Это переживание, а не хвастанье грубыми.
И тихо не стало сильнейшего из средств
от избиения людей подпитыми группами.
Помня про перчатки и красивые масочки,
в грубом убийстве не пачкали рук вы.
Ведь грубые убийства ногами – красочней.
Всё!
Теперь можете писать с любой буквы.
                2008