Россия внутренний диалог. Часть 5. 3 Пятница 1 Эко

Пять-ница.
     Светило Солнце как-то равнодушно. И равнодушно было на душе. Наступил ли новый день? Трудно было понять. Но умные люди с достаточно умным видом утверждали, что наступила Пятница. Видимо, она наступила очень незаметно, и я даже не почувствовал. Либо я, за короткую свою жизнь, успел потерять всякую чувствительность и уже не нуждался в сочувствии. Тем более, что мне никто и не сочувствовал. Вот и Григорий Явлинский вспоминал в 2004 г., а Павел Хлебников слушал и они поражались, «как мало реформаторы вроде Ясина и Гайдара заботились о простых россиянах. В общем и целом, по мнению Явлинского, люди, правившие страной во времена Ельцина, были и бессердечными, и безжалостными». Возможно, Хлебников был американский шпион, и безымянный патриот застрелил его. Не знаю. И не имею на это права. Ведь и Смирнов Г., узнав «Заветные мысли» Д. И. Менделеева говорил: «В самом деле, можно ли всерьез считать источником внутренней российской неустроенности то, что добрая половина русских государственных людей «в Россию не верит, России не любит и народ мало понимает, хотя все… действуют и мыслят без страха и за совесть?». Элегантной, заграничной походкой прошелся однажды по «России» Менделеева и Солоневич И. Л.(1891-1953). И он заметил, что «свою знаменитую книгу Д. Менделеев назвал «К познанию России». И что «эта книга действительно много сделала «к познанию России». Но Россия, в том, разрезе, в каком ее рассматривал Д. Менделеев, оказалась только пространством, территорией, страной, в которой некий, нам, в сущности, вовсе неизвестный народ «Х», строил, строит и будет строить свое хозяйственное бытие». Солоневич хотел видеть лицо народа и недоумевал, каким образом в истории наших историков и философов «народ остался без ЛИЦА. Без характера и воли: бессильная щепка в водовороте явлений, событий, влияний и условий. Слепое и тупое оружие в руках гениев, царей, полководцев и вообще деятелей». И пока Солоневич рисовал ЛИЦО русского народа на левой груди монарха, а на правой – Маринку анфас, я присел отдохнуть. В-СУЕ я был у-ВЕРЕН, что Солоневич нарисует ангельское русское лицо, ведь ему не доводилось беседовать уважительным ТОНОМ с министром финансов и лидером федералистов, ГамильТОНОМ А. (1757–1804), который мог себе позволить, в присутствии Дж. Вашингтона неуважительно отзываться об американском народе. «Народ – это всего лишь огромный зверь, - рис(к)уя, утверждал Гамильтон, - с которым мудрому правителю следует считаться в той мере, в какой раздоры и недовольства могут угрожать его власти». Всем (не)известно, кто застрелил Гамильтона. Но и я не знал, что загадочная американская душа в 1905 году не даст покоя Рузвельту, будет нудить  и вы-нудит его написать своему другу: «Когда мысли о демократии приводят меня в уныние, я утешаюсь тем, что представляю себе полную непригодность идеального абсолютизма (в России)», и «чем больше я смотрю на царя и кайзера, тем больше люблю сенат Соединенных Штатов».
    И вообще, зачем Солоневичу понадобилось лицо народа? Не понимаю! Зато мне вспомнилась поговорка: «Если тебя ударили по лицу, подставь другое». И, минут пять я заливался звонким смехом, а  когда залился, мне вдруг стало до ужаса тоскливо и я призадумался, почему Бакунина М. А.(1814 – 1876 гг.) в России не сделали национальным героем, но обозвали каким-то антихристом. Или анархистом? А ведь Бакунин так самоотверженно пытался разрушить Европу. Помогал довести ее до заката. Он даже умер на передовой, в Берне (Швейцария), в больнице для чернорабочих. Но дело его воскресло в 1968 году в ФРГ, и Фракция Красной Армии вступила в борьбу с капитализмом. Об этих ребятах можно было сказать словами Нейро-Лингвистического ист-о-рика А. Сахарова: «Бросая бомбы, убивая кинжалом из-за угла, стреляя из револьвера в одних, они хотели сделать счастливыми других. Эта «социальная философия» не имела ничего общего с христианством, утверждающим самоценность каждой человеческой жизни. Их отличала фанатическая ненависть к общественному устройству в России, (т. е. Германии). Им не нужны были преобразования, они мечтали о крушении. Во имя осуществления этой мечты молодые люди шли на самые невероятные поступки, жертвовали карьерой, а нередко и жизнью (и не только своей)». Они не могли, подобно Петру Лаврову, прочитать литографированное издание произведения Л. Н. Толстого «В чем моя вера?» Им была не известна проповедь смирения и «непротивления злу». Безумные (народо-Я ВОЛЬ-цы). Меня тошнило. Как я мог притащить из девятнадцатого четверга в двадцатую пятницу эту заразу? Или мне врали, что наступила пятница? Но кто-то стоял у меня за спиной.
    Но кто стоял за спиной Бакунина и террористической немецкой РАФ? Да вроде сами по себе. А за Лениным стояли немцы? И Гарвардский проект? Конечно! Иначе и быть не может! Нелегко быть России сильной. Вот и Бакунин не удержался на свободе и написал: «Когда обойдешь мир, везде найдешь много зла, притеснений, неправды, а в России, может быть, более, чем в других государствах. Не от того, чтоб в России люди были хуже, чем в Западной Европе; напротив, я думаю, что русский человек лучше, добрее, шире душой, чем западный; но на Западе против зла есть лекарство: публичность, общественное мнение, наконец, свобода, облагораживающая и возвышающая всякого человека. Это лекарство не существует в России. Западная Европа потому иногда кажется хуже, что в ней всякое зло выходит наружу, мало что остается тайным. В России эти все бо¬лезни входят внутрь, съедают самый внутренний состав общественного организма. В России главный двигатель страх, а страх убивает всякую жизнь, всякий ум, всякое благородное движение души... Русская общественная жизнь есть цепь взаимных притеснений: высший гнетет низшего; сей терпит, жаловаться не смеет, но зато жмет еще низшего... Хуже же всех приходится простому народу, бедному русскому мужику, который, находясь на самом низу общественной лестницы, уже никого притеснять не может и должен терпеть притеснения от всех...». Остается только пинать фуфайку, либо пенять на себя.  Нам же лучше, что бы народ остался без лица, а то мы можем дойти до «единственного» Макса Штирнера и тогда опять цепь замкнется на анархисте Бакунине. А народ хочет умерено и уверенно жить в государстве, которое защитит его от любого, хрустящего химерою антихриста  анархиста. Народу нужен заботливый король, а если по неосторожности народа короля не станет, то допускается надежный протектор.
     В детстве, когда  меня доводили до… мне доводилось слышать после, как сильный Оливер Кромвель (1599 - 1658), обращаясь к Богу, говорил: «Боже, сними с меня власть над этим могучим народом — народом Англии, ибо бремя это слишком тяжело, чтобы плечи мои могли его вынести…» А на могучих этих плечах сидели (интеллигент) Лилберн и компания  левеллеров. И ладно бы сидели молча, нет же… они писали  памфлеты. Один из них назывался «Вторая часть новых цепей Англии, или Печальное представление о ненадежном и опасном положении республики, направленное к высшей власти Англии — народным представителям». И опять обвинения: «несправедливость, алчность и честолюбие тех, кого народ избрал своими представителями…» «Эти люди, которые раньше делали вид, что они борются за свободу в целях уничтожения общественных бедствий, оказались способными быстро выродиться и усвоили грубейшие принципы и практику старых тиранов…» «Вероломные и изменнические действия в отношении армии, парламента и государства…» И угрозы: те, кто захватил в республике власть, «будут сброшены с высоты их узурпированного величия», ибо «они уже потеряли расположение всего народа и держатся теперь одной лишь силой». А это уже угроза Единой Англии. Я даже не сомневался, что их арестуют. А в 1980 году, Т. Павлова для советского обывателя решила написать: «Арест Лилберна и его друзей-левеллеров вызвал новые смуты. Толпы петиционеров шумели перед зданием Вестминстера. Под петицией, поданной 30 марта в парламент, стояло 30 тысяч подписей. В апреле произошла и совсем невиданная демонстрация: взбунтовались лондонские женщины. Добродетельные хозяйки, жены и матери вышли на улицы требовать гарантии народных прав и освобождения заключенных — Лилберна, Уолвина, Принса, Овертона. Женщин собралось несколько тысяч. Драгуны, сторожившие двери парламента, беззлобно отбивались от их ярости прикладами. Наконец двадцати представительницам разрешено было войти внутрь. К ним вышел депутат. С истинно мужским превосходством он сказал: «Не женское это дело — подавать петиции. Идите лучше домой и мойте там свои кастрюли». Одна из них выступила вперед: «Если у кого кастрюли еще и остались, — сказала она, — то не осталось, что класть в них». Подошел другой депутат: «Неслыханное это дело, чтобы женщины подавали петиции в парламент». «Неслыханное дело, говорите вы? — Еще одна женщина, более бойкая, взмахнула рукой перед самым его носом. — Сэр, то, что является необычным, не является еще поэтому незаконным. Вы ведь отрубили королю голову — это тоже неслыханно. Тем не менее я полагаю, вы это оправдываете»?
    Кромвель вышел на порог. Шум, выкрики, брань усилились. Совсем близко от себя он увидел разъяренное лицо, растрепанные волосы под покосившимся чепцом, горящие ненавистью глаза: «Почему вы не хотите принимать от нас петиции? Когда вам нужны были наши деньги и наша кровь, вы нас слушали! Вы думаете, что у нас теперь больше ничего нет, но кое-что осталось, да не про вас»!
   Кромвель чувствовал себя обескураженным. Здесь не выхватишь шпагу, не бросишься в толпу с кулаками. Сражаться с женщинами ему, воину? Он спросил: «Чего вы хотите»?
   Чьи-то цепкие руки схватили его за плащ: «Чего мы хотим? Тех прав и свобод нации, которые вы нам обещали! Вы нам ответите! Мы расправимся с вами, если вы хотя бы пальцем тронете арестованных! Вы должны их освободить»!
    Напрасно он говорил, что они арестованы по закону, что имеется соответствующий указ парламента, что судить их будут открыто и по праву. Они не слушали: «Сэр, — кричала все та же разъяренная фурия, — если вы лишите их жизни, мы не успокоимся, пока не лишим жизни тех, кто это сделал! Сэр! Мы лишим жизни и вас, если вы убьете их!..» Вот это английские женщины… даже Кромвеля на скаку остановят.
   Это и не удивительно. Гражданское общество, оно и в XVII веке гражданское?
   Однако, все это может быть и не правда и не известия. Зевнув, я развернул засаленный клок бумаги с информацией по ХХ! веку российского бытия. Новые Известия, а известия совсем не забытые старые. «Вчера первый заместитель руководителя столичного Департамента образования Лариса Курнешова заявила, что со следующего года столичные власти планируют повысить плату за посещение детских садов. Между тем многие родители, и не только в Москве – по всей России, и готовы бы платить по двойному и даже тройному тарифу, но не могут – для их детей не находится места в детских садах (между прочим, одной из самых взяткоемких сфер образования). И хотя во многих регионах России с каждым годом рождается все меньше малышей, дефицит мест в дошкольных учреждениях постоянно увеличивается. Но, похоже, проблема воспитания самых маленьких граждан нашего общества вообще не волнует российские власти. Ни один из федеральных чиновников, опрошенных «НИ», не увидел проблемы в отсутствии детских садов». Действительно, стоит ли из этого делать проблему, если никто не арестован. К тому же, на государство не надо рассчитывать, с государством нужно рассчитываться. Ведь мы не варвары.  Думаю, Кромвель только позавидовал бы российской власти. Хотя вряд ли! Ведь он, не любил охвостье… Тем более заседающего безда… да безре…зультатно двадцать лет… Сам бы он такого не допустил. Но, зачем Оливеру завидовать русской власти, если в Англии есть клуб «Челси» и хорошая музыка! Уж лучше переживать за ди-джея Genix(а), отыгравшего в английском клубе Beavers Bar самый длинный сет - 84 часа. Это рекорд…
    Вот Д. Джей (1745 - 1829) позавидовал бы Genix(у), если бы не был одним из очень занятых отцов-основателей США. Этот  Джей, находившийся после Войны за независимость в гуще событий, писал Вашингтону, наслаждающемуся прелестями сельской жизни: грядет «революция». Он объяснил: «Люди в массе не мудры и не хороши, добродетель, как и другие ресурсы страны, может проявиться только на переломе, созданном умелым маневрированием, или вызвана к жизни сильным, талантливо руководимым правительством». Вашингтон был согласен, хотя не в связи с откровениями Джея. В это время он сам философствовал: «Мы, вероятно, придерживались слишком хорошего мнения о человеческой натуре, когда основывали конфедерацию. Опыт, однако, научил нас, что люди не примут и не будут выполнять меры, наилучшим образом рассчитанные для их собственного блага, без принуждения. Я не думаю, что мы сможем долго просуществовать как нация, не установив эффективной власти над всем союзом». Одно дело философские рассуждения, другое — действия… Штаты были на пороге, либо монархии, либо – анархии. Вашингтон не оправдал ни чьих надежд и умудрился стать в 1789 году президентом. Настоящим президентом, а не царем-президентом. Это его личное дело. (Конечно, как американец, он сам бы до этого не додумался, да и нам додумывать нечего). Впрочем, это никого не удивило. Конечно, ни кого не удивило и то, что в это смутное время купцы и промышленники имели возможность выгодно помещать капиталы в приобретаемые по дешевым ценам конфискованные земли тори. А вот советским эКО(ММУ)НомИСТАМ, будущим реформаторам было чему поучиться у стародавних капиталистов. «Спекулянты, СКУПАЯ ЗА БЕСЦЕНОК солдатские СЕРТИФИКАТЫ на право получения земли, сосредоточивали в своих руках огромные земельные владения, которые они затем перепродавали с лихвой мелкими участками. Нажитые таким путем капиталы также положили основание ряду крупных состояний». Такая игра помогла американцам построить Америку. Такая игра помогла русским разрушить Россию. Такое мое больное воображение. Ведь у наших солдат не было сертификатов, так как они не воевали за независимость. А у граждан самой читающей страны, были самые настоящие ВАУЧЕРЫ. Кто их купит за бесценок? Да, никто. А кем мы после этого будем? Да, никем. Эх, мне бы хоть немножко «Здравого смысла» Т.оварища Пена, тогда я сумел  бы увидеть, что господа Цинноберы бездарные экономисты и очень опасные политические уродцы.
     Мне вспомнился далеко не молодой человек, который знал П. Хлебникова. И ведь не боялся этот, далеко не святой  Павел «Крестных отцов Кремля» и перестройки.  Не молодой человек его не хотел слушать, а он все говорил и говорил в 2004 году о том, что «Превращение России из мировой сверхдержавы в нищую страну — одно из самых любопытных событий в истории человечества». Это крушение произошло в мирное время всего за несколько лет. По темпам и масштабу этот крах не имеет в мировой истории прецедента. Когда Михаил Горбачев начал перестройку и когда Борис Ельцин стал первым демократическим президентом России, Хлебников ожидал, что Россию охватит тот же всплеск энергии, который испытал Китай во времена реформ Дэн Сяопина. Он ожидал экономического подъема, какой последовал за деколлективизацией сельского хозяйства, проведенной Петром Столыпиным почти век назад. Но вскоре Хлебников понял — все в России рушится. Правительство Ельцина отпустило цены, и вслед за гиперинфляцией в мгновение ока обеднело большинство населения страны. Появился свободный рынок, но экономика не стала работать эффективнее, наоборот — началось неумолимое сползание в пропасть. В результате приватизации обогатилась лишь небольшая группа «своих». Страну разграбили и развалили новые собственники.
    Тогда человек ему и сказал, что критиковать каждый может, а вот дельного подсказать – никто! А потом этот человек пошел забирать свою машину «Жигули» из ремонта (дверь плохо закрывалась. Я же слышал, что эти машины делают на стекольном заводе по производству ВАЗ). Пришел, видит, что машина его вся разбита и восстановлению не подлежит. Он, конечно, стал ругаться, а ему и говорят с умным видом: «Орать вы все мастера, лучше подскажи, как сделать». Вот человек  с гр(л)уппой товарищей и устроили им  «Прорыв». И там где ремонтировали корабли, стали делать японские и КОРЕЙСКИЕ авто. Все остались довольны. Кроме меня. Не люблю я такие истории. Но свою историю, говорят, надо знать, чтобы не повторять ошибок. Особенно любят это говорить те, кто истории вообще не знает и не желает знать. Да и кто на своих ошибках учится? Не одному богу известно. Выпал из рук моих Гусь-Хрустальный и разбился…
    Тем временем хор пел. Студенческий хор тем и хорош, что хорош дирижер. Коллективное сознание хорошо тем же. Так будем петь под сводами Альма-матери: «Крах перестройки стал реальностью осенью-зимой 1991 г. Ее результат оказался вовсе не таким, на который рассчитывали М. С. Горбачев и его едино-россы, т. е. едино-мышленники. Им не удалось ни вывести СССР на мировые рубежи в промышленном производстве и НТП, ни модернизировать одряхлевшую советскую систему, ни создать новую модель социализма. Имя Горбачева в массовом сознании прочно связывается с крушением привычного уклада, со всеми невзгодами и потрясениями, обрушившимися на страну в конце 80 – начале 90-х гг». НейроЛингвистическая История – это незаметно, но очень замечательно. И когда хор умолкнет, станет всем ясно, что крах перестройки стал реальностью осенью-зимой 1991 г… Но, дальше появляется что-то диссонансное, и мне слышится, что «в ноябре 1991 г. Б. Н. Ельцин сформировал новое правительство, основное ядро которого составили молодые экономисты-рыночники: П. Авен, А. Нечаев, А. Шохин, А. Чубайс. Вице-премьером этого правительства был назначен 35-летний экономист Е. Гайдар. Молодых кабинетных ученых пригласили в правительство исключительно из-за глубины кризиса, в котором оказалась страна, из-за нежелания многих опытных экономистов и управленцев «разгребать авгиевы конюшни». Конформистам следует поучиться писать учебники у академиков. Тогда вы будете востребованы при любой власти. Но в принципе, власть в России никогда качественно не менялась. В нужный момент (за)менялась лишь точка сборки, т. е. зрения. «(Гайдар с коллегами считали), что в России живут, как они называли, одни «совки», и все, что в России существует, нужно уничтожить и потом вырастить новое, (для сВ.оиХ. «закомплексованных») — с негодованием говорил Явлинский. — Ради этого любые методы и меры хороши. И пускай все уничтожит инфляция. Никакая не проблема, потому что все равно нежизненно, потому что все это не нужно. Это так же, как Гайдар говорил: «Наука может подождать! Север нам не нужен! Старое поколение провинилось...» Парадокс этого периода реформ заключался в том, что они чисто большевистскими методами проводили капиталистическое строительство. Большевик — человек, для которого цель имеет значение, а средства достижения цели не имеют значения. У Хлебникова было такое же ощущение. И он высказался: «Для России эра Ельцина обернулась крупнейшей катастрофой (экономической, социальной и демографической), какой страна не знала со времен нацистского вторжения в 1941 году». Что касается свободы слова и демократических завоеваний, эти принципы в основном установились еще в конце эпохи Горбачева. Ожидалось, что Ельцин и дальше разовьет идеи гласности и перестройки, но ни свобода слова, ни демократические завоевания серьезного развития при Ельцине не получили. Слово «демократия» вообще стало бранным, по сути дела, синонимом слова «мошенник». Две концепции, призванные обеспечить России будущее на западный манер, — приватизация и демократия — были дискредитированы. На улицах российских городов стали говорить о «прихватизации» и «дерьмократии».
    Но это взгляд Хлебникова, а историк от академии, или академик от истории (я в этом не понимаю) А. Сахаров говорит о взглядах народа. И преподаватели должны донести эти взгляды до молодого поколения. Я же стал мечтать о том светлом дне, или твердом?., когда ученики, изучив уче(б)ники истории (б)удут отвечать на вопрос: «Кто развалил СССР»? И (б)удет три варианта ответов: А.) Чу(б)айс; б) Горбачев; в) «Гарвардский проект». Правильный ответ, (б)удет конечно (б…)! Ну и немножко (в)!
    За буквой «А» нужно сохранить место для полезных людей. ЛИГА «полезных людей» даже процитирует вам Лилиан Глас и вы узнаете, что «Полезные люди держат свое слово. Когда они говорят, что собираются сделать что-то, они делают это. Вы всегда можете на них положиться. Они не станут говорить расплывчато. Их слова ясны. В них нет ни капли хитрости или коварства, и эти люди никогда не станут манипуляторами. Они идут вперед прямо и честно. Уверенность, что вас не обманут, снимает напряжение». Здесь же вас немножко познакомят с биографией президента Альфа-Банка и успешного человека П. Авена: «Закончил  Московскую физико-математическую школу №2, где училась аристократия не родовая, а номенклатурная… А ещё эту школу называли массонской ложей, после ее окончания выпускникам выдавался специальный значок, он посильнее многих орденов был. Надевают его многие выпускники до конца жизни, на всякие важные тусовки. По нему определяются «СВОИ». Если ты, имея этот знак, обратишься с просьбой к так сказать коллеге, он тебе обязательно поможет… Большинство выпускников «Второй школы» сейчас живет и работает в США, Израиле, Канаде, Англии и Германии. (Для России оказались неполезными). Они часто обсуждают свою молодость на интернетовских сайтах. На одном из них было найдено описание того, как воспитывались одноклассники Пети Авена: «Основная мода состояла в том, что ученикам внушался «гарвардский комплекс»: «мы - второшкольники, мы должны во всем и всегда быть круче дебилов, учащихся в обычных школах». (В 1983 г. Роман Абрамович закончил городскую школу №2 с хорошими отметками и поступил в Индустриальный институт. Отучившись два курса, он был призван на службу в Советскую Армию.)
     Известно, что известный, и где-то даже великий американский финансист Дж. П. Морган в молодости (1856) учился в Германии в Геттингенском университете и потом у него был нос с хорошей интуицией, а « гарвардских комплексов» не было. Его сын, Джек, учился в Гарварде и в первый год чувствовал себя несчастным и жаловался матери: «Как мне хочется, чтобы эти четыре года поскорее закончились, и я мог бы убраться отсюда». Чарльз У. Элиот превративший Гарвард в первоклассный академический университет, считал, что крупный университет должен отстаивать «приоритет интеллектуальных и духовных устремлений и культивировать у своих студентов отвращение к жажде материальных благ и роскоши», а большинство преподавателей Гарварда на коммерцию смотрели с пренебрежением. Когда один из педагогов Джека, узнав, что тот после колледжа собирается служить в банке, «презрительно усмехнулся», Джек с грустью написал Фани (а та с горя, стала стрелять в товарища Ленина, хотя, это может и не та Фани…): «Я НЕ ЗНАЮ, почему для такого большого количества людей (главным образом это преподаватели и вообще гуманитарии), бизнес это что-то вроде канализации, где интеллигентность и все возвышенное исчезают, превращаясь на выходе в одно лишь добывание денег. Должен признаться, что не вижу ничего плохого в том, чтобы делать деньги, разумеется, честно и в разумных пределах». Зеленые…
     А на зеленых листьях цветущего социализма Жукова Л. в 1983 году рассказывала люб(о)пытному советскому чита-т-(е)-лю, который в скором будущем будет пытаться построить капитализм, что «годы юности Эдисона - это также тяжелая и печальная борьба за существование, за право выжить, за место под солнцем в этой обширной стране, где не так уж много пока людей, но зато каждый из них прибыл сюда с пустым кошельком и с яростным желанием разбогатеть — стать, как Морган, Рокфеллер, Форд и еще несколько знаменитостей Нового Света, миллионером. (В 1891 году Форд становится инженером электрической компании знаменитого изобретателя Томаса Эдисона, где спустя пару лет достигает должности главного инженера – Х. В.) Правда, всем были известны источники их миллионов: почти все крупные состояния XVIII и начала XIX века сколочены прежде всего на торговле черными рабами и пиратстве, которые прикрывались общим словом «морская торговля». В мире торгашей не выживет добрый, честный, благородный. Это Тому рано дали понять». (напрасно) Думаю, во «Второй школе» таких книг не читали. Поэтому можно пред-положить, что ребята с «гарвардским комплексом», были выше этой советско-гарвардской морали. И как следствие, СССР погубил не «Гарвардский проект», а «гарвардский комплекс»… Комплекс превосходства над «д…» обычно-школьными русскими и комплекс неполноценности перед Гарвардскими американцами. Но кто же лучше справился со своей задачей созидания: «кухарка» Ленина или «образованный реформатор» Ельцина? Я конечно не знаю. Да и нет у меня такой цели и задачи… А когда нет цели и задачи, то можно и не знать! А когда не знаешь, то это всегда для кого-то очень хорошо. Поэтому своим не знанием мы хоть не многих, но можем сделать счастливыми! И нам только в плюс плохая память. И никогда никого ни с кем не сравнивайте! Ведь всегда могут сровнять и вас…
     НО ВСПОМНИМ, (я уже с трудом) что «в ноябре 1991 г. Б. Н. Ельцин сформировал новое правительство, основное ядро которого составили молодые экономисты-рыночники: П. Авен, А. Нечаев, А. Шохин, А. Чубайс. Вице-премьером этого правительства был назначен 35-летний экономист Е. Гайдар. Молодых кабинетных ученых пригласили в правительство исключительно из-за глубины кризиса, в котором оказалась страна, из-за НЕЖЕЛАНИЯ многих опытных экономистов и управленцев «разгребать авгиевы конюшни». Нужно понимать какой это тяжелый и неблагодарный труд. Долго не выдержишь грязного воро-тничка и не удивительно, что уже «22 декабря 1992 года Авен подал в отставку с поста министра. Его пресс-секретарь Павел Кариков тогда заявил: «Авен считает свой уход предопределенным отставкой Гайдара и не видит для себя возможности работать в правительстве Черномырдина. Он никуда не собирается уезжать и вернется в науку». 24 декабря отставка была принята. В науку Петр Олегович так и не вернулся. Уже на следующий день, 25 декабря, он вернулся к своим бывшим научным руководителям - Березовскому, Дубову и Красненкеру в должности советника президента АО "ЛогоВАЗ". Где и проработал чуть больше года, до 28 февраля 1993-го. Дело личное. А «конюшни» государственные!
     СРАВНИМ с тем, что рассказали в 1995 году Наговицин А. Г. и Иванов В. В. не знаю кому о «Достижении стабильности. Опыт ФРГ». Вот кто-то и узнал, что «Началом конвертируемости немецкой марки следует считать 21 июня 1948 г., когда была проведена денежно-валютная реформа. Существовавшие деньги гитлеровских времен - рейхсмарки (РМ) - были заменены немецкими марками (НМ) - дойче марк». А кто разгребал «авгиевы конюшни»? Вы улыбнетесь и заметите, что над разбомбленными «авгиевыми конюшнями» Германии, развивался красный флаг. Разгребать ничего не надо, - только строить. И не важно где, в ГДР или ФРГе. Однако,  в России тоже любят разрушить все до основания… И без чужой помощи… Вот и «Апокалипсис нашего времени», написанный Розановым В. В. (1856-1919) г(о)ласил: «Чтобы убить Россию по — дьявольски, т. е. с наименьшими средствами и с наибольшим соблюдением приличий, достаточно предоставить Россию самой себе. В самой России сложился губительный яд, сжигающий ее медленно, но верно: народная анархия, развязанность от культуры, религии и совести. Идет великое самоистребление народное...» А потом «опытные не желают строить», строят «молодые». А опыт, как нам известно, сын ошибок трудных… И не нужно ничего усложнять. Иначе получиться как у ненашего Д. Дьюи (1859-1952): «Жизнь есть хаос реальных событий, основа для осмысления разными способами… Опытная ситуация всегда проблемна. Научное исследование рождается из попыток видоизменить ситуацию, устранить проблемы, то есть решить их».
    Может быть, поэтому в ФРГ «о внимании, которое уделялось подготовительному этапу, свидетельствует существование в стране более 30 проектов денежно-валютной реформы; их разработчиками стали члены правительства и парламента, все партии, профсоюзы, другие общественные организации. Тщательное обсуждение проектов в течение 3 лет, начиная с 1945 г., проходило в несколько туров, на которых выявлялись недостатки и положительные стороны каждого проекта. Экспертную проверку всех 30 проектов осуществляла специально созданная комиссия по финансам и кредиту - Комиссия экспертов по подготовке денежно-валютной реформы во главе с Л. Эрхардом. Работа Комиссии носила исключительно профессиональный характер и не была связана с парламентской либо с политической деятельностью (Л. Эрхард вступил в ряды ХДС/ХСС лишь после проведения реформы, возглавив сначала Министерство экономики и транспорта Баварии, а затем став федеральным министром экономики). Денежно-валютные преобразования в ФРГ с методологической точки зрения следует рассматривать как мобильный процесс, в котором краткосрочные меры увязывались с задачами на длительную перспективу исходя из логики самой экономической реформы. В частности, свободное конвертирование валюты для коммерческих операций вводилось на протяжении 10 лет после денежно-валютной реформы, вплоть до 1958 г., когда немецкая марка стала, наконец, конвертируемой…» Возможно немцев сплотило постигшее несчастье? А русских разъединило  возможное счастье? И, думаю, нет смысла строить планы и говорить о их роли. Пастухов В. «На трибуне реакционера» (2007 г.) заметил: «Россия была и остается для европейцев «чужой». Именно поэтому для «побежденной» в холодной войне» России в отличие от побежденной во Второй мировой войне Германии не было предложено никакого «плана Маршалла». История России 1996 г. тоже заметила и: «План Маршалла» был предложен и Советскому Союзу, однако сталинское руководство не могло не отвергнуть его, так как развитие демократии, частного предпри¬нимательства и соблюдение прав человека было несовместимо с тоталитарной концепцией управления страной, которую осуществ¬лял Сталин».
     Тем (далеким) временем англичанин Карлейль, люто-ра-турно защищая немца Лютера, писал «Как известно, вслед за Реформацией наступили великие войны, распри, наступило всеобщее разъединение, и все это длилось до наших дней и в настоящее время далеко еще не завершилось вполне. По этому поводу было высказано великое множество разных суждений и обвинений. Несомненно, все эти распри представляют печальное зрелище; но, в конце концов, какое отношение имеют они к Лютеру и его делу? Странно возлагать ответственность за все на Реформацию. Когда Геркулес направил реку в конюшни царя Авгия, чтобы очистить их, то, я не сомневаюсь, всеобщее замешательство, вызванное таким необычайным обстоятельством, было немалое, но я думаю, что в этом повинен был не Геркулес, а кое-кто другой! С какими бы тяжелыми последствиями ни была сопряжена Реформация, она должна была совершиться, она просто-напросто не могла не совершиться. Всем папам и защитникам пап, укоряющим, сетующим и обвиняющим, целый мир отвечает так: раз и навсегда — ваше папство стало ложью. Нам нет дела до того, как прекрасно оно было некогда, как прекрасно оно, по вашим словам, и в настоящее время, мы не можем верить в него; всею силою нашего разума, данного нам всевышним небом для руководства в жизни, мы убеждаемся, что с этих пор оно потеряло свою достоверность. Мы не должны верить в него, мы не будем стараться верить в него,— мы не смеем. Оно ложно. Мы оказались бы изменниками против подателя всякой истины, если бы осмелились признавать его за истину. Пусть же оно, это папство, исчезнет, пусть что-либо другое займет его место; с ним мы не можем более иметь никакого дела. Ни Лютер, ни его протестантизм не повинны в войнах; за них ответственны те лживые кумиры, которые принудили его протестовать. Лютер поступил, как всякий чело¬век, созданный Богом, не только имеет право поступать, но и обязан в силу священного долга: он ответил лжи, когда она спросила его: веришь ли в меня? — Нет! Так следовало по¬ступить во всяком случае, даже не входя в рассмотрение, чего это будет стоить. Я нисколько не сомневаюсь, что наш мир находится на пути к единению, на пути к умственной и материальной солидарности гораздо более возвышенной, чем всякое папство и феодализм в их лучшую пору, что такое единение неизбежно наступит. Но оно может наступить и осуществиться лишь в том случае, если будет опираться на факт, а не на призрак и видимость. До единения же, основанного на лжи и предписывающего людям творить ложь словом или делом, нам, во всяком случае, не должно быть никакого дела. Мир? Но ведь животная спячка — также мир; в зловонной могиле — также мир. Мы жаждем не мертвенного, а жизненного мира». Конечно, Горбачев не Лютер, а наши интеллектуалы пусть ими и остаются! Будущий руководитель освободительного движения Новой Англии Сэмюэль Адамс(1722-1803) (в качестве политического лидера колонии Массачусетс создал тайную антибританскую организацию «Сыны свободы», одной из акций которой было Бостонское чаепитие)  при окончании Гарвардского колледжа в 1740 г. посвятил диссертацию обоснованию тезиса «о законности сопротивления высшим магистратам».  Однако, по некоторым сведениям, он не закончил колледж.
    Но давайте, же упрекнем (говорю я себе) и Виктора Цоя, и выбросим слова из его песни: «Мы ждем перемен»… И давайте согласимся с историком и академиком А. Сахаровым: «Символом перемен стало избрание 29 мая 1990 г. Б. Н. Ельцина Председателем Верховного Совета России. Одновременно народ все более отказывал в доверии М. С. Горбачеву». А потом, страшась коммунистов, с большой любовью переизбрал Ельцина на второй срок.
    Давайте не согласимся с ФИЗИКОМ (историки кое в чем с ним согласны) и академиком А. САХАРОВЫМ (1921-1989) в «Неизбежности перестройки». Но кто мог видеть подводную часть айсберга? Вроде все было хорошо. И все же он пишет: «Предпринятая Хрущевым и его помощниками попытка реформ так же, как экономическая реформа 60-х годов, встретила сопротивление «номенклатуры» и оказалась (особенно последняя) почти бесплодной. Эти неудачи в значительной степени предопределили психологический климат последующих десятилетий. Еще одна попытка «перестройки» в пределах соцлагеря была подавлена танками в 1968 году. И все же после XX съезда КПСС система избавилась от крайностей и эксцессов сталинского периода, стала более «цивилизованной», с лицом если и не совсем человеческим, но, во всяком случае, не тигриным. Более того, в каком-то смысле эта эпоха была психологически комфортной для некоторой части населения. И в то же время она действительно была эпохой застоя, страна все более и более заходила в тупик! В этот период возможности экстенсивного развития хозяйства уже исчерпали себя, а к интенсивному развитию система оказалась неспособной. Технический прогресс невыгоден хозяйственникам, действующим в рамках административно-бюрократической структуры, новинки не внедряются и даже не разрабатываются (так как бюрократизация захватывает и сферу науки). Большая часть научно-технических идей приходит с Запада, при этом часто с опозданием на годы и десятилетия. Фактически страна все больше выпадает из общемировой научно-технической революции, становится ее «ПАРАЗИТОМ». Эффективность вложений в народное хозяйство катастрофически падает. В строительстве преобладает «долгострой». Общий итог всего этого мы находим в недавнем заявлении М. С. Горбачева — уже четыре пятилетки нет абсолютного прироста национального дохода, а в 80-е годы наблюдалось даже его снижение. Сельское хозяйство страны находится в состоянии перманентного кризиса, в результате — низкое качество питания населения, скудость ассортимента продовольственных магазинов, необходимость закупок зерна и других продуктов сельского хозяйства за границей. Бюрократия при этом с особой силой противостоит всем инициативам, направленным на усиление самостоятельности низших звеньев хозяйственного механизма и реальной материальной заинтересованности людей в конечном результате их труда. Так был уничтожен Худенко, один из предтеч перестройки; как известно, он был обвинен в нарушении финансовой дисциплины и погиб в лагере. Другая сторона эпохи власти бюрократии, тесно связанная с экономическими уродствами, не менее трагическая — нравственная деградация общества. В прессе, радио и телевидении, в школе, комсомоле, вузе, семье процветают лицемерие и ложь. Многократно обманутые красивыми словами люди больше не верят им, общество охватывает всеобщее безразличие. Особенно тяжело эта давящая психологическая обстановка сказывается на молодежи, разлагая и развращая ее. Бюрократия далеко не бескорыстна. Прикрываясь демагогической фразеологией, (вспомните мышление иезуитов) она попирает социальную справедливость во всех сферах материальной жизни — таких, как проблема жилья, качество здравоохранения (большая часть населения, в частности, лишена возможности приобретения современных лекарств), качество образования и др. Зарплата значительной части трудящихся искусственно занижена, что означает фактически СКРЫТЫЙ НАЛОГ, основная тяжесть которого ложится на людей с меньшим уровнем дохода. Особенно занижена зарплата в наиболее массовых интеллигентных профессиях. Постыдно малы пенсии у подавляющей массы пенсионеров. Одновременно существуют элитарные группы населения, обладающие огромными социально несправедливыми привилегиями. Социальный портрет эпохи застоя будет неполным, если не отметить колоссального развития различных форм коррупции; возникают чисто мафиозные группы, сращенные с местным партийным и государственным аппаратом, от которого, как правило, нити тянутся вверх». 
    Если Горбачев, (отменив крепостное право) разрешил народу говорить, то, конечно, он очень виноват перед этим немногословным народом. Если «летом 1989 г. перестройка стала делом миллионов, - как говорят историки, - и в этом качестве обрела новых лидеров, новые цели и задачи», то и здесь он конечно, виноват. «К осени 1989 г. идея многопартийности, первоначально прозвучавшая как крамола, находила все большую поддержку во всех слоях общества. В начале 1990 г. настроения в пользу отмены 6-й статьи Конституции приняли массовый характер». Ее отменили. Виноват. Ведь только Гамильтон, да Сталин знали, что «народ – большой зверь». И зазвучал у меня в голове голос В. Высоцкого: «Мне вчера дали свободу, что я с ней делать буду»? А кто-то Иисступленно орал: «Они в ответе за тех, кого П(р)еруЧили»! Это был шабаш… А потом августовский пунш в виде ГКЧП… И в учебниках 2008 г. появилась информация: «Августовские события ускорили окончательный распад Советского Союза… Проходившие 8 декабря 1991 г. в Беловежской пуще совещание глав трех республик Украины, Белоруссии и России констатировало распад Союза как свершившийся фак-т и объявило о создании Содружества Независимых государств (СНГ). Беловежское соглашение не имело под собой достаточных легитимных оснований. («25 декабря 1991 г. Президент СССР М. С. Горбачев сложил свои полномочия».) Руководители трех республик, его подписавшие, представляли лишь часть сторон». А потом добавили с пониманием: «тяготы жизни настраивали значительную часть населения России против либеральных реформ. В этих условиях Б. Н. Ельцин ЯВНО не хотел «раскачивать лодку». И это радует. Но все же: «Причины, приведшие к распаду СССР, сказались в усилении сепаратистских настроений внутри России. Угроза распада России нарастала в течение всего 1992 г.»
     А если взглянуть на эти события глазами П. Хлебникова, то можно увидеть, что «из августовского путча 1991 года Ельцин вышел победителем, и теперь его первостепенная задача заключалась в том, чтобы избавиться от конкурента, претендовавшего на руководство страной: президента Михаила Горбачева».  Мне только не понятно, «почему вместо того, чтобы заняться обустройством собственной жизни, как пишет  Петр Авен в «Сочинении по мотивам романа» - посадить дерево, построить дом, постирать носки, прочитать на ночь сказку ребенку, надо сначала долго нечего не делать, а потом, бухнув, взять палку и раздолбать все вокруг..» и он чувствал «даже не столько ненависть, столько брезгливое изумление». Возможно, было уже так много построено, что ТАНАТОС не выдержал? Конечно, это другая история… «Но Горбачев занимал свой пост на законных основаниях, в соответствии с Конституцией страны. И тогда в начале декабря Ельцин прилетел в Белоруссию, в охотничий заповедник Беловежская пуща, где встретился с лидерами двух крупных славянских республик — президентом Украины Леонидом Кравчуком и президентом Белоруссии Станиславом Шушкевичем. 8 декабря они решили упразднить Советский Союз и объявить о независимости своих стран. Это решение, принятое через 9 месяцев после национального референдума, в ходе которого 76 процентов граждан проголосовали за целостность Союза, было неконституционным и антидемократичным». Но не стоит вникать в детали… Даже если эти детали не Саяно… Есть факт и этот факт подписан… двумя президентами и Борисом Николаевичем. Загадочная русская душа. И много(э)страдальная демократия!
    Историки же наполняют мои дырявые паруса оптимизмом: «в декабре 1991 г. с крушением коммунизма в СССР в истории страны начался современный период развития. Смена вектора общественного развития страны в последнем десятилетии ХХ в. не случайность, а закономерное следствие всего послеоктябрьского развития, шанс продолжить прерванный в 1917 г. путь к демократии и свободе». Без Советского Герба-рия и  без Горбачева!
    Перед моим взором проплыли в лодке царь, который отрекся… ген. сек., который отказался… Керенский, который хотел… Первый президент который хотел… Ленин, который разрушил до основания капитализм… Ельцин, который разрушил до основания социализм… Все уплыли… А я ЛЕНИ-во лежал после «шоковой терапии» на песочке возле своей бочки и ни о чем не думал. Пусть правительство думает. И Хлебников, если жить надоело: «правительство Ельцина не захотело вводить временный валютный контроль, как это успешно сделал Китай в годы экономического бума в 80-е и 90-е годы». Но мы не Восток!!! И почему это должен был делать Ельцин? Это должен был делать Горбачев! А Хлебникову сказали, закуривая и надевая широкополую шляпу (пародия на Джеймса Кэгни): «У нас сейчас, как Чикаго в 20-е годы». И «Алиса» заплакала…
    Ходили слухи, что «поучаствовать в распределении богатейших природных ресурсов России жаждали все. Коммунисты и националисты хотели, чтобы собственность по большей части осталась в руках государства. Политики регионального уровня мечтали распределить собственность среди своих. Чубайс решил опереться на небольшую группу бизнесменов с хорошими связями. По мнению Гайдара, этот ход был верным. «В тяжелейших условиях Чубайс сумел разработать регулирование, которое позволило упорядочить процесс приватизации в России, — говорит Гайдар. — Он очень четкий администратор, очень хорошо умеет ставить задачи и контролировать исполнение». Настоящий министр финансов.
     Яковлев Н. в 1973 год писал о капиталистах: «Поставив Гамильтона министром финансов, Вашингтон не ошибся как в расторопности молодого человека, так и в том, что все его помыслы будут направлены на защиту богачей. Гамильтон давно изучил склонности президента, еще в бытность его генералом. Политические воззрения Вашингтона были для него открытой книгой — президент всей душой за обеспечение привилегий имущего меньшинства. Не менее отчетливо министр видел — старик устал, ему чужды административные восторги, и он охотно передоверит ведение дел тому, кто окажется энергичным, действуя, разумеется, в рамках политической философии Вашингтона. Гамильтон счел, что на его долю выпал счастливый жребий — определить на многие годы курс только что спущенного со стапелей американского государственного судна. Гамильтон предложил, чтобы федеральное правительство взяло на себя оплату по нарицательной стоимости всех внешних и внутренних долгов конгресса и штатов. Объявлению мужественного решения министра финансов предшествовал бум скупки спекулянтами обесцененных сертификатов. Доказано, что о плане Гамильтона, по крайней мере, некоторые из них знали заранее. Претворение его в жизнь (и это превосходно знали) приведет к обогащению банкиров Новой Англии. Гамильтон, не оспаривая правильности обвинений, отчеканил: «Так лучше для блага страны». По его логике выходило, что в руках спекулянтов деньги дадут им капитал для вложения в новые предприятия, что принесет народу больше благ, чем компенсация тысяч мелких владельцев. Что толку для США, если фермер прикупит несколько акров или приобретет новую мебель для своего домишки? Выплата до цента внешних долгов поднимет уважение к США за рубежом. В общем, доказывал Гамильтон, «общественный долг — общественное благо», кредиторы сплотятся под национальным знаменем. Спекулянты бешено одобрили план Гамильтона. Простой люд негодовал, задним числом сожалея, что расстался за бесценок с сертификатами».
     Летом 1992 года президент Ельцин познакомил страну с идеей ваучерной приватизации: «Нам нужны миллионы собственников, а не горстка миллионеров. В этой новой экономике у каждого будут равные возможности, остальное зависит от нас... Каждый гражданин России, каждая семья получат свободу выбора. Приватизационный ваучер — это для каждого из нас билет в мир свободной экономики»
    Красиво! И радостно, что …солидным игроком на рынке ваучерной приватизации была «Альфа», коммерческая фирма с хорошими связями. Ее владельцы сделали большие деньги в 1992 и 1993 годах на экспорте нефти и металлов, ввозе сахара и торговле другими сельскохозяйственными товарами. В декабре 1992 года министр внешних экономических связей Петр Авен, в чьем ведении находились торговые компании, подобные «Альфе», оставил министерское кресло и стал президентом «Альфа-банка», разделив власть с двумя молодыми людьми, имевшими хорошие связи. В тот же месяц «Альфа» создала свой собственный чековый инвестиционный фонд — «Альфа-капитал». Этому фонду удалось собрать 2,5 миллиона ваучеров, и он стал одним из крупнейших в стране.
   Многие лучшие российские компании были выкуплены их директорами эпохи Советского Союза. Обычно это были люди, которые раньше втихомолку откачивали деньги из собственной компании и теперь на эти средства либо скупали ваучеры для участия в торгах на первичном аукционе, либо пытались выкупить акции у собственных подчиненных на вторичном рынке. Поскольку рабочие часто получали мизерные зарплаты с месячными опозданиями, они с удовольствием продавали свои акции за наличные, и акции эти скапливались у своей же администрации. Наиболее ярким примером таких тихих захватов стал «Газпром». Ему принадлежала треть газовых ресурсов всего земного шара, он был единственным поставщиком газа по бывшему Советскому Союзу и основным поставщиком газа в Западную Европу, богаче компании в России не было. Вполне возможно, что это была самая богатая частная компания в мире. Будь «Газпром» западной компанией, только его газовые ресурсы стоили бы на рынке от 300 до 700 миллиардов долларов. А его продали на ваучерных аукционах за 250 миллионов долларов. По сути, аукцион был подтасован. Во-первых, многие торги проходили в отдаленных сибирских городах, где всем заправлял «Газпром». Во-вторых, иностранцам было запрещено покупать акции. В-третьих, управляющие получили право первого выбора при любой перепродаже акций «Газпрома» на вторичном рынке, им также разрешили отказывать в регистрации акционерам, если те им не нравились.
     Не знаю, чего добивался Хлебников в 2004 году, рассказывая вышесказанное, но это все для официальной истории не должно иметь значения. Конечно, нужно знать свою историю, чтобы не повторять ошибок, но такая история нам не нужна. Иначе дети нас перестанут уважать. Ведь с этого начинается крах всех добрых начинаний.
     Ради спасения всех святых можно забыть и то, что 25 марта 1988 года, вырисовывая картину тупика, застоя, как она проявилась к середине 80-х годов, физик-академик А. САХАРОВ говорил: «К счастью, в СССР нашлись здоровые силы, осознавшие, что дальше так продолжаться не может. Лозунги перестройки, ее идеология известны. Это экономическая реформа, гласность, демократизация, в особенности новые принципы выдвижения руководителей, социальная справедливость, новое политическое мышление, провозглашающее приоритет общечеловеческих целей выживания и общемирового развития над всеми государственными, классовыми, национальными, ведомственными и частными интересами.
    Реальна ли программа перестройки? Этот вопрос волнует сейчас всех.
    Прежде всего я хочу подчеркнуть, что убежден в абсолютной исторической необходимости перестройки. Это как на войне. Победа необходима. Но неизбежны большие трудности и препятствия экономического, психологического, организационного характера. Народ проходил на протяжении десятилетий развращающую «антишколу», приучавшую многих не работать, а только создавать видимость работы, приучавшую к лицемерию, лжи, эгоизму и приспособленчеству (говоря «народ», я имею в виду и интеллигенцию). Сохранились ли в нем достаточные внутренние нравственные силы? Если этих сил мало, то наш путь будет медленным, противоречивым, с отступлениями и падениями. Но я верю, что в народе всегда, в особенности в молодежи, под наносной оболочкой горит живой огонь. Он должен дать о себе знать. Это зависит от всех нас. Нужна нравственная и материальная мотивация перестройки, заинтересованность каждого в ее успехе! И еще – чувство большой общей цели, такое по заказу и уговорам не получается, но без этого все повиснет в воздухе. Народ должен поверить, что ему говорят правду, – а для этого нужно одно – говорить только правду и всю правду и всегда подтверждать слова делами.
    Но и в любом, даже самом благоприятном случае будут большие трудности. Уже сейчас переход к самоокупаемости и самофинансированию, к новым системам снабжения и кооперирования приводит к потере многими части их доходов и даже работы. А ведь это только начало трудного пути. Поменьше бы при этом глупостей и побольше здравого смысла и чувства ответственности. Главные препятствия перестройки – в общей косности сложившейся десятилетиями административно-бюрократической системы, в реальных интересах миллионов ее деятелей на всех уровнях. Саморегулирующаяся эффективная система им просто не нужна, они окажутся как бы не у дел. Отсюда опасность того, что кто-то активно или пассивно, по неумению, будет мешать перестройке, искажать, карикатуризировать ее. И представлять ее временные трудности как окончательный провал. Через все это придется пройти…» И я прошел…
   И оказался на базе военно-воздушных сил Эдвардса в Калифорнии, где в 1949 году исследовались причины целой череды аварий самолетов. Служивший на базе капитан Эд Мэрфи-младший оценивал работу техников одной из лабораторий одним и тем же мрачным присловьем: «Если можно сделать что-то неправильно, то эти техники непременно только так и сделают».  Дж. Никольс, работавший тогда руководителем проекта от компании «Нортроп», назвал рок этих постоянных неполадок «Законом Мэрфи». Закон Мэрфи в его собственной формулировке звучит: «Если существуют два и более способов сделать что-либо, причем использование одного из этих способов ведет к катастрофе, то кто-нибудь изберет именно этот способ». Я посмеялся над американцами!
     Да и стал читать Валишевского К. (1908): «Отдельные реформы, уничтожение монополий и привилегий, принадлежащих некоторым купеческим обществам, отмена таможенного откупа, - все это немного увеличило доходы государства. Но в общем они стояли еще очень низко: они не превышали 17 миллионов рублей. А между тем этот доход должен был соответствовать политике Екатерины, которая стремилась к тому, чтобы Россия не уступала ни в чем великим европейским державам, ни Франции с ее бюджетом в полмиллиарда франков, ни Англии с бюджетом в 12 миллионов фунтов стерлингов. Впрочем, и это казалось Екатерине мало: она хотела не только сравняться со своими соперниками на Западе, но и превзойти их! Ей хотелось, чтобы ее многочисленные внешние предприятия, пышность ее двора, подарки, которые она щедрою рукой раздавала толпе своих поклонников в Европе, - а их было там так много, - золото, лившееся широким потоком на ее фаворитов, (Новогодняя Елка) - чтобы все это затмило век великого короля, Короля-Солнца, блистательное царствование которого не давало ей спать. И ей почти удалось это! Одна первая турецкая война стоила ей 47 с половиной миллионов. А после небольшого промежутка в несколько лет великие войны следовали уже непрерывно одна за другой до самой смерти Екатерины: завоевание Крыма, вторая турецкая война, война со Швецией, раздел Польши, Персидский поход и т.д. Внутренняя жизнь государства требовала со своей стороны не менее расходов. На двор, при беспорядке и грабеже, царивших повсюду, уходили громадные суммы. Содержание одного петергофского дворца за время от 1762 до 1768 года стоило, как стояло в росписи расходов, - 180.000 рублей, но когда Екатерина приехала в Петергоф в июне 1768 года, то нашла дворец в полном запустении. Деньги, очевидно, пошли на что-то другое. В 1796 году Екатерине приходилось иметь дело с бюджетом уже около 80 миллионов рублей. И она сумела найти для него деньги! Она платила за все и всем: и за обучение Алексея Орлова во флоте Архипелага, и за безумства Потемкина, и за энтузиазм Вольтера. Золото так и таяло у нее в руках, а между тем она никогда не имела в нем недостатка, или, по крайней мере, делала вид, что оно у нее есть. Но как она достигла этого? Каким колдовством? Объяснить это легко, но для того, чтобы понять это объяснение, надо знать одну тайну, проникнуть в которую сумела Екатерина своим ясным умом или своим гениальным инстинктом. Было бы странно, если б в борьбе с финансовыми затруднениями, о которых мы говорили выше, правительству России не пришло в голову средство, оказавшееся, правда, очень разорительным на практике Западной Европы, но которое должно было тем не менее сильно соблазнять умы. Действительно, вступив на престол, Петр III сейчас же издал указ об учреждении банка и о выпуске бумажных денег на 5 миллионов рублей. Эта идея императора вначале не понравилась Екатерине. Она не видела ничего хорошего в ассигнациях, в значении которых не отдавала себе вполне ясного отчета. Но в 1769 году турецкая война заставила ее подавить в себе эти сомнения. С тех пор и было найдено орудие финансового могущества Екатерины, та волшебная сила, которая с 1769 года создавала счастье и славу великой государыни, поддерживала колоссальную работу ее царствования и давала ей средства для расточительности. За двадцать семь лет Екатерина выпустила  ассигнаций на 157.700.000 рублей. Если прибавить к ним еще круглые суммы в 47.739.130 и 82.457.426 рублей - внешние и внутренние займы, заключенные за это же время, - то получается общий итог в 287.896.556 рублей, т.е. около полутора миллиардов франков государственного долга. Вот откуда Екатерина доставала деньги. Но у читателя, вероятно, уже мелькнула при этом мысль, что ведь система Екатерины - не исключительное явление в истории современной Европы. Бесспорно, не Петр III изобрел ассигнации, и не одна Екатерина пользовалась ими. Но только всем известно, к чему привела эта система в других странах: банкротство, уродливое банкротство, о котором говорил Мирабо, было приговором над народными иллюзиями, скрепленными печатью правительства, а вскоре и само это правительство должно было предстать перед судом общества и признать себя несостоятельным перед надвигающейся революцией. А в России - в этом и заключается особенность, колдовство и таинственный секрет Екатерины, о котором мы говорили выше, - о банкротстве не было и речи ни в царствование самой императрицы, ни при ее приемниках. Да его и не могло быть по очень простой причине: оно произошло во Франции оттого, что злоупотребление кредитом привело к более или менее скорому, по роковому истощению наличного капитала и недвижимостей, служивших залогом для выпуска бумажных денег и для займов. А в России этого не случилось, как не может
случиться и теперь, потому что этот залог, т.е. та единственная гарантия, на которую опирается и внутренний, и внешний кредит страны, в ней неистощим. Гарантия эта не имеет в России границ, по крайней мере материальных. И до сих, пор казалось, что она не имеет их и в моральном отношении. Если России и приходилось переживать иногда трудные минуты, то это выражалось лишь в том, что источники, откуда черпает свои средства государство, временно сокращались, но они никогда не иссякали вовсе. Но что же служит в России этим волшебным залогом? Живший при Петре I полудикий философ Посошков, в необработанном, но очень глубоком уме которого уже вставали все эти проблемы, дает ему такое определение на своем образном языке. Он говорит, впрочем, не об ассигнациях, а о чеканке денег: «Мы не иноземцы, не меди цену исчисляем, но имя Царя своего величаем; нам не медь дорога, но дорого Его царское именование. Того ради мы не вес в них (монетах) числим, но исчисляем начертание на ней... И того ради мы не серебро почитаем, ниже медь ценим, но нам честно и сильно именование Его Императорского Величества; у нас столь сильно Его Пресветлого Величества слово, ащеб повелел на медной золотниковой цате положить рублевое начертание, то бы она за рубль и в торгах ходить стала во веки веков неизменно». Вся теория общественного кредита, как она применялась в эпоху Екатерины, и как она применяется в России и в наши дни, заключается в этих словах». Книга выпала из моих рук, а я и не заметил, как на душе у меня стало спокойней. С нами ничего не случиться! Никогда! Источник не иссякнет! А иллюзии, - как приходят, так и уходят … И правители. Остаются лишь воспоминания и грусть…
    Вот и националист и монархист Меньшиков М. О. (публицист: «Новое время» А.С. Суворина), узнав о расстреле бывшего самодержца, писал: «Жаль несчастного царя — он пал жертвой двойной бездарности — и собственной, и своего народа» — и далее рассуждал по поводу отречения — «не мы, монархисты, изменники ему, а он нам... Тот, кто с таким малодушием отказался от власти, конечно, недостоин ее. Я действительно верил в русскую монархию, пока оставалась хоть слабая надежда на ее подъем. Но как верить в машину, сброшенную под откос и совершенно изломанную?.. Мы все республиканцы поневоле, как были монархистами поневоле. Мы нуждаемся в твердой власти, а каков ее будет титул — не все ли равно? К сожалению, все титулы у нас ложны, начиная с бумажных денег. Все подделка!» (14 сентября 1918 г. Меньшиков был арестован, а 20 сентября расстрелян чекистами на берегу Валдайского озера (пули были настоящими). Товарищи мне налили немного водочки и я выпил! «Да, все подделка» - подумал я. И решил больше с большевиками не пить. Лучше меньше с меньшевиками! А лучше вообще не пить. Что бы потом не сочиняли анекдоты о том, как по вине алкоголя делаются революции.
    Сегодня многие знают, как могло случиться такое недоразумение. «Революция по своим приемам всегда бессовестно лжива и безжалостна. Ярким доказательством тому служит наша революция – писал С.Ю. Витте (1849-1911), - справа, так называемые черные сотни или «истинно русские люди». На знамени их высокие слова: «Самодержавие, Православие и Народность», а приемы и способы их действий архилживы, архибесосовестны, архикровожадны. Ложь, коварство и убийство – это их стихия. Во главе явно стоит всякая с…..ь, как Дубровин, Грингмут, Юзефович, Пуришкевич, а по углам спрятавшись – дВОРцовая камарилья. Держится же эта партия потому, что она мила психологии царя и царицы, которые думают, что они тут обрели спасение… В конце Х!Х и начале ХХ в. нельзя вести политику средних веков; когда народ делается, по крайней мере в части своей, сознательным, невозможно вести политику явно несправедливого поощрения привилегированного меньшинства за счет большинства. Политики и правители, которые этого не понимают, готовят революцию, которая взрывается при первом случае, когда правители эти теряют свой престиж и силу…»
    Форд как-то глубокомысленно заметил: «Если вы не можете управлять событиями, предоставьте им самим управлять вами».  И я многое замечал. И у меня были взгляды. Эволюция этих взглядов сделала меня революционером. Закономерная случайность? Возможно. Но я слышал, как какой-то русский банкир сказал недовольно уставшему Лодыгину, который изобрел лампочку: «Раз ты такой умный, почему же ты бедный»?  А сытая и довольная Америка сказала царской России: «Раз вы изобрели лампочку и почти все на свете, почему вы такие бедные и многострадальные»? Мне не хотелось говорить американским капиталистам о русской душе, а русским банкирам о патриотизме. … Лодыгину не хотелось быть революционером, и он уехал в Америку, работать у Дж. Вестингауза (конкурент Эдисона). В 1886 году Вестингауз решил открыть завод по производству ламп накаливания. И открыл. Русские банкиры сказали, что Лодыгин не патриот. Согласен! Он должен был остаться, что бы садить деревья и строить дома! Я же садил деревья, строил дома и читал, как в Америке «развитие систем электрического освещения требовало денег, и Эдисон поручил своему адвокату, Гросвенору П. Лаури, организовать финансирование проекта. «В данный момент для быстрой разработки системы освещения мне нужно единственное: достаточное количество денег», — заявил он 3 октября. Лаури служил главным консультантом в телеграфной компании «Вестерн юнион» и был давним другом Эгисто Фаббри — его адвокатский офис находился на третьем этаже «Здания Дрексела». 15 октября 1878 года тринадцать человек учредили «Эдисон электрик лайт компани». В их число входили: Эдисон, Лаури, Фаббри, три ком¬паньона Лаури и несколько чиновников компании «Вестерн юнион». Был избран исполнительный комитет, состоявший из пяти человек, председателем которого (а также по совместительству казначеем) назначили Фаббри. Компания должна была финансировать разработку системы освещения с помощью ламп накали¬вания, и ей принадлежали права на продажу и лицензирование изобретений Эдисона в области электричества. Для обеспечения капитальных затрат в триста тысяч долларов было выпущено три тысячи акций стоимостью сто долларов каждая. Половина акций принадлежала Эдисону, вторую половину получил небольшой синдикат инвесторов, среди которых были Фабри  и два других компаньона Моргана — Тони Дрексел и Дж. Худ Райт. Синдикат сразу же выкупил пятьсот акций, передав Эдисону пятьдесят тысяч долларов. Изобретателю-самоучке к этому времени исполнился тридцать один год, и он был так занят работой, что редко давал себе труд причесаться, сменить костюм или как следует выспаться, то есть это был человек довольно странный — с такими Морганы  деловых связей никогда не имели. Более того, они вообще не участвовали в деле на начальном этапе любого нового предприятия, склонные подождать, пока проявится его коммерческая ценность. Однажды в разговоре с коллегой Пирпонт заметил, что его сильной стороной является скорее укрепление существующих проектов, чем продвижение новых. И все же в октябре 1878 года он неожиданно разглядел ценность проекта Эдисона — как он отмечал, «с финансовой точки зрения вообще для всего мира и для нас в частности» — и убедил лондонских партнеров поддержать вместе с ним это предприятие. «Боюсь, отец подумает, что все это выдумки, — написал он Бернсу, — но уверен, скоро он свое мнение изменит». Но на лампочках свет клином не сошелся…
    Не скрою, на какое-то время меня, как и Киплинга Р., охватило уныние и ощущение нереальности и я очень нуждался в поддержке. И тут я вспомнил «Немного о СЕБЕ» и о Киплинге, недоуменно говорившем: «Мне пришлось заплатить около шести шиллингов за дорожное кепи ценой не больше восемнадцати пенсов, а он сделал из этого факта текст, достойный проповеди, заявив, что Америка — богатая страна и ее гражданам нравится переплачивать за вещи вдвое. Они могут себе это позволить. Он сказал, что правительство обложило покровительственной пошлиной (от десяти до семидесяти процентов) иностранные изделия, и поэтому американские предприниматели выручают за свои товары приличные суммы. Таким образом, импортная шляпа, обложенная пошлиной, стоит две гинеи. Американский промышленник продает шляпу стоимостью семнадцать шиллингов за один фунт пятнадцать шиллингов. Далее собеседник сказал, что в этом и заключается секрет величия Америки и упадка Англии. Конкуренция между фабриками помогает удерживать цены на сходном уровне, но не следует забывать, что американцы богаты (не то что нищие — жители старого континента) и поэтому с удовольствием оплачивают пошлины. Моему слабому интеллекту это казалось жонглированием бумагами. Все, что я до сих пор приобрел здесь, стоило вдвое дороже, чем в Англии, а качество местной продукции было значительно ниже. Более того (поскольку прежде обдумал эти строки), я нанес визит владельцу одной из фабрик. Та была закрыта, но он все же владел ею; там не было ни души, но хозяин умудрялся извлекать приличный доход, потому что получал от синдиката фирм определенные суммы в награду за то, что закрыл свою фабрику, то есть за то, что она ничего не производила. Этот человек сказал, что стоит отменить покровительственную пошлину, как страна наводнится дешевой рабочей силой. Я смотрел на его фабрику и думал, что лучше вообще лишиться рабочей силы, чем видеть такое ужасное будущее. Между тем, как вы, наверно, помните, население этой своеобразной страны наслаждается тем, что оплачивает непроизводимые ценности. Я иностранец, но не в силах понять, почему за восемнадцатипенсовую шляпу необходимо платить шесть шиллингов или восемь шиллингов за коробку сигар стоимостью в полкроны. Когда эта страна обретет достаточное количество населения, то несколько миллионов (отнюдь не иностранцев) будут поражены подобной же слепотой». Вот так. Все дело в шляпе!
    Горькой каплей, переполнившей чашу моего тер-пения был рассказ моего книжного товарища, Болховитинова В. Дело касалось нашей науки. Я был доверчив и впечатлителен, и рассказ сильно пози-Трон-ул меня. «Уже за границей (1862 г.) Столетов А.(1839 - 1896)  разработал план перестройки преподавания физики в Московском университете, учитывая все лучшее, что  было в университетах Запада. С горечью думает Александр Григорьевич о судьбах родной науки. Он видит, что западноевропейская наука находится в несравненно лучшем положении, чем наука в его отечестве. Кирхгоф, Бунзен и Магнус получают субсидии от правительства. Это дает им возможность покупать приборы, создавать лаборатории. Ничего этого нет в России. Русские правящие круги не желают предоставлять средства ученым. Однако русская промышленность требует развития науки, внедрения технических достижений. Этого не может не понимать и правительство. Оно вынуждено вводить технические новшества. Но каким преступным образом это делается! Препятствуя русским ученым принимать участие в техническом перевооружении России, правительство импортирует из-за границы и специалистов, и технические изобретения, и научные открытия, причем зачастую в виде «заграничной новинки» в Россию возвращается украденное русское изобретение». Это был беспредел. Это был придел…. Это все было. И я решился ехать. А как известно, что бы восстановить справедливость, кое что нужно разрушить.
    В июле 1953 года на вокзале «Бельграно» в Буэнос-Айресе Че Гевара, прощаясь с родителями   и друзьями, говорил им: «С вами прощается солдат Америки». Не знаю, что он имел в виду, но я в России ни с кем не прощался и уехал тайно. Я должен был многому научиться. А главное – побеждать. И мы победили. «Когда Фидель Кастро заявил в апреле 1961 года, накануне вторжения американских наемников, что революция взяла курс на социализм, то кубинский народ без колебаний поддержал своего вождя. Но одно дело социализм как идеал, другое дело конкретная форма его воплощения в первой латиноамериканской стране, какой являлась Куба со всеми ее особенностями. Ведь социализм предстояло строить в стране, зажиточные слои которой широко пользовались последними достижениями технического прогресса в потребительской сфере — новейшими марками автомобилей, телевизорами, морозильниками, и в то же время страна не имела ни своих инженеров, ни техников, ни химиков, ни металлургов, как не было у нее и собственной промышленности. Дореволюционная Куба была всего лишь сырьевым придатком своего богатого соседа. Кубинское сырье — сахар, табак, минералы, фрукты — вывозилось в США, откуда поступали на остров готовые изделия. Обеспеченный кубинец был, одет в американский костюм, носил американские ботинки, шляпу, рубашки, галстуки, ел американские консервы, пил американские соки и спиртные напитки, спал на американском матрасе, смотрел американское телевидение по американскому телевизору, разъезжал в американских автомашинах, кубинские поля обрабатывались американскими тракторами, которые, как и автомашины, питались американским бензином, даже книги кубинец читал в основном американских авторов, и так далее и тому подобное…». Это надо понимать. Поэтому мы всегда в пути!
    Так в круговороте мира и происходит. Всегда кто-то куда-то едет. Но Локко-мотивы движения не всегда понятны. Эх, люди… Ваши судьбы – вникнуть в суть бы! И все же, в революционной своей массе мы еще понимали друг друга, мы понимали нашу цель. Но мы не понимали Леонтьева В. В. (1905-1999). Он был молод и нам не понятен. (Однако, в тайне, я восхищался им). «Будучи в университете в статусе вундеркинда, не смотря на все потуги «единственно верного» учения, диаманта, он позволял себе называться «меньшевиком. В 1925 году Леонтьев уже окончил четырехгодичный курс уни¬верситета и получил диплом экономиста. Обучение тогда велось ни шатко ни валко: но подросток прочел в библиотеке университета много книг по экономике на русском, английском, французском и немецком языках». Американцы должны благодарить Советскую власть и сказать Спасибо большевикам! Вот настоящее Советское образование! Конечно наше образование самое лучшее! Настолько лучшее, что потом не дает возможности учителям понять своих учеников. Приходится таким ученикам искать понимание за границей, подальше от ЧК. «В 1931 году директор Национального бюро экономических исследований (США), - пишет Самин Д. К. - известный американский экономист-статистик, специалист в области анализа экономических циклов и конъюнктуры У. Митчелл пригласил Леонтьева на работу в бюро, и тот переехал в США. Затем Леонтьев обратился в Гарвардский университет. Оттуда откликнулся профессор Гэй, который предложил Леонтьеву профессорскую должность при условии, что он займется нужными ему статистическими вычислениями. В ответ соискатель предложил собственную тему для исследования по экономическому планированию. Тогда Гэй написал, что по решению кафедры предлагаемая тема не слишком интересна, но Леонтьеву все-таки могут выделить крошечный годичный грант на научную должность и право прочесть лекцию. Надо знать нравы и обычаи этого сверхпрестижного университета, чтобы понять: это была пусть небольшая, но победа молодого ученого. В уютный Кембридж, пригород Бостона, где находится Гарвардский университет, Леонтьев отправился с новыми надеждами и новой женой, поэтессой Эстел Хеллен Маркс, на которой он женился уже в Америке. С 1932 года Леонтьев начал преподавать политическую экономию в Гарвардском университете. В том же году Леонтьев организовал в Гарварде научный коллектив под названием Гарвардский проект экономических исследований и бессменно возглавлял его до закрытия в 1973 году. Этот коллектив стал центром исследований экономических процессов по методу «затраты - выпуск». Одновременно все эти годы Леонтьев оставался профессором Гарвардского университета, а с 1953 до 1975 год был также заведующим кафедрой политической экономии им. Генри Ли».
     У меня не было таких талантов, как у Леонтьева. Не было талантов и товарища Сталина, покинувшего Россию в 1953 году. Но мне очень хотелось побывать на Кубе… Ведь главное, что бы была мечта, а «Газпром» (пусть) всегда поможет!