Странник в поезде

«СТРАННИК В ПОЕЗДЕ»
 
Глава 1. «Деревня Великая Русь»

Мялись люди, в намокшей одежде,
На платформе «Великая Русь»,
С замиранием сердца, в надежде,
Сесть на поезд «авось доберусь»…

Обдавая всех душем холодным,
Разразилась над ними гроза,
Поезд прибыл, и зверем голодным
Завизжали его тормоза,

Распахнувши вагонные двери,
Подгоняли проводники
Пассажиров, билеты проверив:
«Леди, бабы, мусьё, мужики!

Побыстрее заходим в вагоны,
Там успеете отдохнуть,
Эту станцию с ветхим перроном
Мы и так не проехали чуть…»

И шутили входившие в тамбур:
- Нас забыть лишь попробуют пусть,
Это вам не цыганский табор,
А деревня «Великая Русь»!

Пусть у нас заколочены ставни
Половины домов, и на вид
Пообтёртыми жизнью мы стали,
Но церквушка в деревне стоит!

И не то, что бы просто как память,
Пра- отцовских, забытых времён,
В этой церковке служит Старец,
Знает беды народные он,

Отовсюду стекаются люди,
С просьбой: Бога о нас упроси!
Эта Церковь, пожалуй, не будет
Позабыта вовек на Руси!

И на лицах играли улыбки,
Словно им незнакома грусть,
И не то, что бы сытые шибко
Были люди со станции «…Русь»,

Поезд тронулся, люди махали
Провожавшим друзьям и родным,
Двери накрепко запирали
Проводницы.
                И чёрный дым

Гарью в окна стучал, клубился,
Занимался дымок в тамбурах,
Кто курил, да ещё матерился,
Той же гарью себя пропитав,
            Глава 2 «Странник»

По вагону, в промокшей аляске,
С рюкзаком на широких плечах,
Пробирался сквозь сумки- коляски
Пассажир с тихим светом в очах,

Всё в нём было немножечко странно:
Бородатый, с кудрями до плеч
В пальцах четки крутил непрестанно,
Посох крепко сжимал, как меч,

-Это место двадцать восьмое?
- Да, да, да!- подтвердили ему,
- Значит, келью мы здесь устроим,
   Вместе с посохом сложим суму…

Неприветливым вперившись взглядом,
В непонятного странника,
Была явно совсем не рада,
Сидя прямо напротив соседка,

- Вы не батюшка случаем, мил чек?
Покосилась она с лукавцой, 
А по встречному электричка
Проносилась железной трусцой,

-Нет, всего лишь- бродячий грешник,
Сам я родом из мест нездешних.
И по миру хожу много лет,
Как когда- то сказал поэт:

«Не дай мне Бог сойти с ума.
Уж лучше посох и сума…»

  - Я вернулся с Афона подбитый,
Словно с неба на землю упал,
Но спасли меня старца молитвы,
Когда грянул уныния шквал,

Две России я видел в России,
Ту, что звали Великая Русь,
Где, как звёзды сияли Святые
И Россию по имени грусть,

Разбитную, не знавшую меры,
Утонувшую в море страстей,
Утерявшую истину веры,
Да и веру в хороших людей,

И какой то незримой чертою,
Разделявшею на два- одно,
Пограничной во мне полосою
Стало сердце разделено.

Видел я суетливых прохожих
И бродяг, примостившихся спать
На автобусных остановках,
Их уже ото сна не поднять,

И афиши кинотеатров,
С бензопильной Техасской резней
И пестревшие вывески баров,
Банков, клубов и казино,

И разбитые вечно дороги
Рифмовали беду дураков,
Лица женщин в извечной тревоге,
За пропивших штаны мужиков,

Но на фоне такого бездушья
Ещё ярче сияли они-
Ясной верой зажженные души,
Путеводные ночью огни,

И тепло исходило от храмов
И от стен монастырских твердынь,
Сбережённых от Кайнов и Хамов,
Христо-Авелевых святынь…

А в немыслимой тягостной боли,
Что терзала тревогою грудь,
Семя Веры, Надежды, Любови,
Для восхода искало путь,

Но вопросов свербящее жало:
«Почему, Для чего? Что впредь?»
Всё сильнее меня поражало,
И я понял- бывает смерть

По духовному равнодушью,
По безверию и без любви!
И прозрел- мне с Россиею нужно
Восстанавливать силы свои…

Разбираться в обломках хлама,
Разнесённых по щепкам Церквей,
Что бы стены духовного храма
Воскресали души моей!..

Но из первых вопросов- конкретным
Я задался одним- почему
Всё лежит в центре Родины н е к т о,
Мою Родину ведший ко дну?..

И, расправившись с личности культом
Сверхимперия в прошлом, страна
Забывает как будто, что руль то
Тому н е к т о вручила сама!

Почемуж, ненавидя Стального,
За жестокости концлагерей,
Забывает коварства иного,
Чей душок всё витает над ней?..

Он смеется ехидно и грозно,
Лживый пастырь правдивых борцов,
И хохочут Кремлёвские звёзды
Над короной двуглавых орлов!..

Как случилось, что вмиг над Россией,
Расцветавшей недавно- вчера,
Смерч террора, войны и насилья
Взвился, поднятый духами зла?!

Прихожане-ль вчерашние храмов,
Из Святыни Российской Земли,
Стали хуже языческих Ханов
Выкорчёвывать корни свои?!

Или бесы, в людей воплотившись,
Находили особый подход,
Волки, в шкуры овец обрядившись,
В сумрак Тьмы уводили народ?!

И как будто повсюду и разом
Благодать отступила от всех,
Помутнился общественный разум
За какой всенародный грех?..

Что стоит за столетним проклятьем,
За морозной, метельной зимой?
Воскресенье пришло-ль за распятьем,
Крест Христов над Россией- страной!

Вновь ли в Церкви с Афонской жарою
Будет климат духовный сравним,
Лето Божье грядёт за весною,
Но не осень- ли следом за ним?...

Осень- это пора увяданья,
Но и мудрости- тоже пора,
Обратятся в преданья страданья,
Спел поэт нам, что «Осень права…»

- Стихи удачные, конечно,
Соседка молвила: «Увы,
Мы тоже, вовсе не безгрешны,
Но кем работаете Вы?»

-Живу- чем Бог пошлёт, без денег,
То дров для храма наколю,
- Понятно, взвизгнула- бездельник!
Таких я шибко не люблю!

        Глава 3 «Гражданин»

В разговор тут вмешался мужчина
Худощавый, высокий как жердь,
Чуть сутулый и злой безпричинно,
Так, что было тревожно смотреть,

Он кричал, он слюною брызгался,
Он шипел, словно раненый змей,
-Я не меньше по жизни помыкался,
Чем ты, странник, будь добр, поверь!

Дармоедов и пьяниц- церковников
На своем я веку повидал!
Но и Марксовых многотомников
Много-много весьма почитал!!!

Ненавижу я Ваших святителей
КаГэБэшную подлую масть!
Ненавижу любых я правителей,
Ненавижу любую я власть,

Ненавижу я эти обычаи,
Ненавижу я эту страну,
Ненавижу Державновеличие,
Что толкает в войну и ко дну!!!

Ненавижу Россию я Царскую,
Ненавижу я эСэСэСэР,
Ненавижу я публику барскую,
На мещанский и пошлый манер!!!

Верю я в дорогую Америку!
Долго занавес нас разделял
С тем далеким и радужным берегом,
Где еще я пока не бывал!

Там и люди свободолюбивые,
Там законы- почти как в Раю,
Там правители Боголюбивые,
Всей душою я штаты люблю!!!

Не Америки еслиб тушоночка
Я б от голода умер в войну,
Все правители русские- сволочи,
Не надеюсь на эту страну…

А вообще-то я патриот!
Вот!!! Вот!!! Вот!!! Вот!!!

С матерями детей Бислана
Я встречаюсь, ну- каждый год!!!
В путче я поучаствовал славно:
Патриот! Патриот! Патриот!!!

Тут в наушниках, с шеи свисавших
Зазвучал характерный призыв:
-Это-РАДИО наших- для наших
Дух СВОБОДЫ пока еще ЖИВ!!!

Я готовлюсь к такому моменту-
Стать героем- как декабрист-
Крикну в морду я президенту-
«Ты- козел, ты- урод, ты- фашист!!!»

И, заткнув свои уши преемничком,
Тот герой углубился в себя,
Он скрутился в калачик- котеночком,
Задремал, монотонно сопя…

Ему снилась победа Америки
Над Российскою властью, где он,
Извиваясь, в ужасной истерике,
На коленях вползал в пентагон,

Вдруг сирена воздушной тревоги
Огласила пространство во сне,
У Америки выросли роги,
Как у розы шипы по весне,

И, как пчелы, пикируя, бомбы
Устремились на землю с небес-
Звезды скалили страшные морды,
Буш смеялся противно, как бес…

Рожи корчил и Николсон Джекки,
И, конечно же Джордж Вашингтон,
Куклукс кланы плясали, как черти,
сКандализа пила самогон,

Взвился ядерный гриб над Россией,
Храм Христа расколов пополам,
Гражданин, извиваясь в безсильи
Прокричал: «Пожалейте хоть храм!»

Бомбы черные белою краской
Измалеваны вдоль- поперек,
А на них поздравление: «С ПАСХОЙ!»
Православию дикий урок:

Сербский мальчик в обломках святыни
Ищет свой оборвавшийся крест,
И Цхинвала дымятся руины,
Ну а сколько ещё таких мест?

Пот холодный, то жар, то мурашки
Гражданина, как током трясло,
С полки верхней едва не упавши,
Он очнулся. Без звуков, без слов,

Вышел в тамбур, стрельнул сигарету,
Прикурил, затянулся дымком,
«Ну их в баню, Америку эту!»
Заключил, расставаясь с «бычком»,

Вышел вскоре, Сибирью влекомый,
Основал, ходят слухи, артель,
И ответ, вею жизнью искомый,
Смог найти и доволен теперь…

Глава 4 «Разговор за жизнь…»

Громыхая в стакане граненом,
Чайной ложечкой сахар мешал
Бородатый, пред этим икону
Он бумажную в пальцах держал,

И крестился на образ поблекший,
И молитву он тихо читал,
И в карман, из которого прежде
Вынул, образ обратно убрал…

- -Вот Вы молитесь, странник, а всё же,
Разве не было правильно бы,
Еслиб плату за службу за Божью,
С прихожан не взымали попы?!

Странник чаем едва не обжегся,
Но ответил, насколько смог:
-Чтоб священник о Божием пёкся
Он не должен валиться с ног,

Отбатрачив водилой на трассе,
Или в шахте угля наколов,
Подвиг жертвы не будет напрасен,
Если будет без лишних слов,

Тот, кто деньги даёт- спасётся,
А священнику- как не взять-
О домашних своих печётся:
Дочка, внуки, жена и мать…

Покрестившись рукою могучей,
Бородатый чаёк отхлебнул,
Обратилась соседка к нему
Брови хмуря,
                как серые тучи:

-Пусть детей не рожают много,
Отчего я должна оплатить
То, что дадено даром Богом,
То есть это должны дарить!

Небо грохотом громогласным
Разразилось, как будто бы там
Сонмы ангелов строгих и ясных
Колотили в незримый там-там!!!

Бородатый, немного насупясь,
Словно ваытерпел сотню обид,
Свой утратил спокойный вид,
И спросил неспроста потупясь

-А, простите, вопрос резонно
Прозвучит и с моей стороны,
Не сочтите его нескромны,
Кем работаете- Вы?!.

- Я тружусь в Секонд- Хэнде русском
Продаю за копейки то,
Что пошито с большим искусством:
Джинсы ношенные и пальто,

Юбки милостивых англичанок,
Туфли милостивых англичан,
Ох, пришлось на разборкетряпок
Потрудиться моим рукам!

-Вы простите,- сказал бородатый,
Но, родившийся не вчера,
Зная много людей богатых
Слышал: бизнес- всегда- игра!

И в сети Секонд Хэндов русских,
Как, возможно, не только в них,
Деньги делаются искусно,
Но без пользы людей других:

Эту помощь гумманитарку
Англичане дают как дар,
Почему ж, дорогая, вам жалко
Даром всем раздавать товар?

- Я тружусь!- вдруг вскричала дама;
Трачу силы, часы и дни,
Что бы было покушать дома,
Что бы помощью стать для родни!

- Почему же тогда священник,
Отдавая всю жизнь свою
Должен думать, помимо денег,
Как устроить нас всех в Раю?!

Убивая абортами деток,
Нерожденных граждан страны,
Заявить Вы имеете дерзость,
Что другие рожать не должны?!

             Глава 5 «Начальник»

Вдруг, как будто бы дух- явился
Аж начальник состава… Сам!
- Кто, простите, в купе молился?!
Ваше имя, фамилия, сан?!

Я не в сане,- ответил странник,
Но не шулер и не карманник,
А Ваша чуткость какого свойства?
Не прослушивающего устройства?

И законно ли ваше право
Встроить здесь по жучку в купе,
Как на банду воров облаву-
Точно методом КаГэБэ?...

И начальник не смог ответить,
Покраснел он при тусклом свете:
- Но, однако же, ты- смутьян!
Впрочем, все мы- от обезьян…

К этой мысли меня толкает
Весь наш пьяный в доску народ,
Ты увидишь, как забухает
Он на станции «Новый год»!

- Остановка на «Новом годе»
Будет долгой, сдается мне,
Почитается он в народе,
Почитается он в стране,

Ну а вскоре за ним, простите,
Будет станция «Рождество»…
Тут заохал начальник: «Молчите!
Это как то совсем «того»…

Это- маленький полустаночек,
Мы там вовсе не тормознем,
Вы спросите вокруг вас дамочек!
А соседки сказали втроем:

- Мы бы вышли на этой станции,
Память прежних своих почтить,
- Это наглая провокация!
Это повод опять запить!

И начальник сказал: не будет вам!
Ну а странник решил выходить,
Он покинул кампанию дам,
Что бы станцию не пропустить,

И пошел он с сумой и посохом,
Сквозь ветра, сквозь дожди и снега,
И ходил по воде, яко по суху,
Бог носил его на руках,

Он однажды на полустаночке
На разбитый состав набрел,
И от поезда лишь останочки,
А в лесу полыхал костер,

Видит- греются дамы с начальничком,
Не доехали до морей,
И направился к ним печальник,
Чтоб ободрить унывших людей.

Он воды им из фляжки нацеживал,
Звал в деревню «Великая Русь»,
Где бы старец сказал им бережно:
-Вы молитесь, и я помолюсь!

             Глава 6 «У старца»

И пришли они четверо к старцу
И начальник у старца спросил:
Как за нынешним веком угнаться,
Чтоб хватило душевных сил?

И ответил начальнику старец-
Православный печальник Руси
Тот, которого многие знают-
(Кто не знает, тот в храме спроси!)

Не осуждай того, кто выпил
Под Новый год от пустоты,
Ведь трезва - норма, но не вымпел!
Который носишь гордо ты…

А люди пьют от нищеты,
От суеты, в которой трезвость
Приводит в серую тоску,
Не позволяй,довольный,
                дерзость
По отношенью к мужичку,

Который пьёт от нестроений,
И от духовной наготы,
Когда безнравственность и гений
Имеют общие черты…

Когда, с семнадцатого года,
Разрушив храмы на корню
Душа, истратившись, народа,
Близка к геенскому огню,

Когда аборты, вместо родов,
А вместо веры - пустота,
И ужасается природа,
Чья увядает красота…
               
Забыв распятого Христа,
Утратив центр равновесья,
Живя в «нигде», и в «никогда»,
Народ уснул (читаем «Бесы»,
Там много сказано про нас.)

Господь, взирая на страданья
За веру шедших в лагеря,
Послал России испытания,
Никто умучен не был зря:

На крови мучеников прежних
Народ Российский ныне жив.
Но почему себя он тешит
Народов верою чужих?

Весь мир спасти пришел Мессия,
Из рабства смертного греха,
И как бы ни была плоха,
Воскресла б заново Россия,

Когдаб разрушенные храмы
Из пепелищь восстановив
Мы не ругали, словно хамы
Устой пра-прадедов своих,

Не шли за выгодою пошлой,
Противу совести своей,
И, каясь слёзно в жизни прошлой
Любили Бога и людей,

А, значит, чтили бы те даты,
Что Бог для нас установил,
Духовно стали бы богаты
Наполнясь током Светлых Сил,

И вот тогда бы стало пьянство
Упразднено, исцелено,
А нынче есть у нас лукавство:
Мы осуждаем пьяных, но…

Ни их, ни собственные души
Не чтим, не любим, не храним,
Не понимая, сколько лучше
Могло бы быть и нам, и им,

Коль сталиб исповедь, причастье
Для нас потребнее еды,
Вот, Божий праздник наши власти
Уж объявили выходным!..

Ведь тем, кто верует и любит
За нас распятого Христа,
Тот чтить беспрекословно будет
Святую дату Рождества,

А вместе- Пасху, и Успенье,
И Воздвижение Креста,
И Обрезанье, и Крещенье
Та в православьи красота,

Которой мир спасён от смерти,
Освобождаем от грехов,
Прошу Вас,в Бога
               свято верьте,
Не осуждая мужичков,

От безысходности пропивших
С себя последние штаны,
А всёж, во многом 
               Трезвых чище
России пьяные сыны…

И, если разум не утратил,
То не дерзай, хоть трезв, хоть пьян
Твердить, ругаясь над распятьем,
Что ты-
       потомок обезьян… 

Остальным же попутчицам странника,
С теплотой посоветовал старец:

Ведь не главное в поезде, милые,
А важнее- что в ваших сердцах,
Что бы не были души могилами,
Но садами в прекрасных цветах,

Что бы станции «Русь», и «Крещение»,
«Пасха», «Троица» и «Рождество»
Почитались, и что бы священники
Находили в нас только родство!

Православные чтите вы даты,
На которых свободно вздохнуть,
Не ищите перронов богатых,
Не богатство- наш главный путь,

Но не главное в жизни- доехать
До вокзала больших городов,
Очень важно заметить те вехи,
Что летят за окном поездов,

П.С.
Здесь внимательный чтец, поразмыслив,
И поняв, что наш поезд- судьба
Отнесётся серьёзнее к жизни,
Кое что уловив для себя…