Три судьбы

РАССКАЗ      одиннадцатый   (из цикла  НЕЗНАКОМАЯ  СИЛА)
ПРЕДВИДЕНИЕ

Пятиэтажек  зловонное чрево.
А первый этаж.… Рассказать ли о том,
Что пол ледяной и стена без прогрева,
И сырости  плесень под каждым окном.
       Когда под метельную нудную песню
За скудным столом соберется семья,
Три дочки и мама под вечер воскресный
На кухне, где  стол и простая скамья.
        Откуда-то мама достанет конфеты.
В стаканах – на травах заваренный чай.
В нем запах душистого теплого лета.
А дети спешат:   “Телевизор включай!”
     Помоют посуду  из теплого крана,
Проверит задание школьное мать.
А дети посмотрят кино у экрана
И, может, пораньше улягутся спать.
     А мама  погладит назавтра одежду,
Пальтишки и обувь поставит сушить.
И в будних заботах лелеет надежду,
Что вырастут дочки, не будут грешить.
     А если подумать, одной ей легко ли
Поставить на ноги  девчонок троих?
Без мужа – ушел из семьи алкоголик.
Ни разу не вспомнил детишек своих…
   
***Ты знаешь, знаешь, что ему нужна.
Нужна, ты знаешь, как прислуга.
И для чего же, в сущности, жена?
Она нужна, когда супругу туго.
     Захочет он, – и ты хоть умирай.
А что ему твои заботы, боли?
Жена нужна, чтоб в доме сделать рай.
Рай для НЕГО. Не менее, не более.
          
    Любовью называется стремленье.
И чувства гасит утоленье.
Мужи не женщин любят, а себя,
Свою потребность в женщине любя.

***
Ты в новый век шагнула, как в обрыв.
Ну, вот и всё. Семьи твоей не стало.
Он знает, кто в ответе за разрыв.
Ты отошла. Теперь свободной стала.
       Ты отошла. И уступила ей.
Так суждено, и так Господь задумал.
С постылою свободою твоей
Куда деваться от тоски и думы?
       Ну, вот и все. Холодная постель.
Никто домой не явится  “под мухой”.
Но словно издеваясь, коростель
Вопит и сердце ранит мукой.
      ***
Что делает  белое зелье с мужчиной!
Пол сильный – насмешкою стали слова.
И если такого окликнешь скотиной –
Обидишь животное, – мысль не нова…
          Да полно о них.  Как о хлябистой луже
Никто не напишет возвышенных строк.
Не буду писать и о Надином муже
Вдова при живом. Многих горестный рок
       А лучше ли доля бывает иная:
Всю жизнь – с алкоголиком. Вот где беда!
А Надю никто никогда не ругает,
Есть дети, работа. А  значит, - еда.
       У  младшей опять прохудились колготы.
Пришила  на дырку смешного кота.
И так до полночи – заботы, заботы.
Устали глаза и в спине ломота
       ***      
Скоро снова капель
Прозвенит бубенцами.
Синеокий апрель
Отзовется скворцами.
    Предвесенней порой
Загрустила березка.
С белоснежной корой,
Пышной кроной неброской
     И совсем-то чуть-чуть
Ее ствол наклонился.
Будто нежно к плечу
Ее стан прислонился.
   Только где  то плечо,
Что не стало опорой?
Догорит как свечой
Она тонкою скоро.
          ***
Ни вечерней зари, ни рассветной
Небо все пропиталось водой.
Хоть бы  луч  ей в судьбе  беспросветной.
Собрались тучи плотной грядой.
      Не рассеять их ветру шальному
И лучам их,  увы,   не пробить.
Не укажешь рассудку больному
Ненавидеть кого и любить.
     Притаилась природа до срока.
Птичье пенье совсем не слыхать.
В ожиданье  тяжелого рока
Замирает опять и опять.

            ***
Небо вновь   все затянуто мглою.
Нет просвета, нет веры,  надежд.
Безысходность с  судьбой ее злою
Не откроет замученных вежд
       Снова в сон погружаясь как в омут,
(И иглу не удержит рука),
Она стала почти невесомой.
Забытья челн уносит река.
            ***
Без сил прилегла на диване устало.
С утра - на работу. На отдых пора.
Забылась как будто. Чуть свет – уже встала.
Устала безмерно. С утра до утра.

***В глазах – не пролита слеза.
Глаза у Надежды – России глаза.
***
Ах,  какие глаза у России…
Мне в глаза эти трудно смотреть.
Изменить все найдутся ли силы?
Сколько нам еще,  люди,  терпеть?
Едет женщина в  нищем трамвае.
Молода еще. Старят   глаза.
Молодая она. Молодая!
***
Как горько у рта протянулись морщины.
Как грустно  отсчитывать вдовьи года.
Еще хороша – глаз не сводят мужчины.
Но трое  детей.  Это – счастье? Беда?
      А  старшая  Катя – нескладный подросток,
У дома сажает весною цветы.
Ах, если бы в жизни все так было просто…
Как знать, где с бедой повстречаешься ты…
                ***
Небесный розовый по голубому флер.
Закат без туч, без облаков,  тумана.
Твой навсегда печально-грустный взор.
     И мир вокруг из подлости, обмана…

***На сердце порою бывает тревожно.
Как учатся дети? Не слишком ль вольны?
А мать на работе.  Увы, невозможно
За всем уследить. Может, Катя  больна?
      Какою-то странною стала девчонка.
Замкнулась и прячет от мамы глаза.
Кроткой и тесною стала юбчонка.
Что, дочка, с тобою?  В глазищах – слеза.
      И сердце у матери бьется тревожно.
Да, что-то случилось! Наверно, беда.
Прижала  Катюшу к себе осторожно.
            ***
Как с дочками трудно. Плохая среда:
Наркотики, пьянство, насилие, кража
В подъезд не зайти – табуном – наркота.
На стенах написаны порно – “пейзажи”
А мать – далеко. Целый день занята…
         ***
И маме  Катюша открылась несмело.
Один   хулиган ее к стенке   прижал
И, рот ей зажав, обнажив  ее тело,
Вонзил свой противный и скользкий “кинжал”.
                ***
Подумалось ей, что у взрослых фривольно
Зовется таинственным словом  “люблю”
А ЭТО – и стыдно, и гадко, и больно…
А ОН пригрозил: “Наболтаешь - убью!”.
         ***
Зачем, Господь, во времена  Потопа
Спасал  в Ковчеге всех по паре:
Ступающих с тех пор по нашим стопам
Воров, насильников и прочей твари?
        Кто каждый день сгибает  спину
И трудится, как пчелка, весь свой век;
А вор придет и урожай отнимет,
И рядом ходит, будто человек…
      И от него порой не виден свет.
А он горланит, убивает, пьет.
От  “музыки” его  покоя нет.
Ночами в мозг он  каблуками бьет.
              ***
Добро должно быть с кулаками?…
А злоба рыщет с пулей и ножом.
Тактичный, умный стали дураками.
“Крутые”  хамы лезут на рожон
    Зачем перемешал нас, как в колоде карты?
Скажи,  где добрая и злая масть?
И почему им не придумал кар  ты?
И где твои могущество и власть?!
А может, нужно тихо, по завету,
Прощать убийц и думать: повезло?..
             ***
С тех пор зародилась в подростковом  чреве
Нежданная, ей ненавистная тать.
Какая – то гадость, как мерзкие черви.
А поздно уже – скоро матерью стать…
     Ах, если бы раньше поведала маме…
Удерживал девочку  стыд или страх.
Представьте себя в этом деле  вы сами.
Прочтите, что кроется в детских глазах….
      И мать поняла. Помертвевшей рукою
Коснулась дочуркиных тоненьких рук.
Что делать с нежданною этой бедою?
Как дочку   спасти от  навязанных мук?
       Ребенка – в семью?!  Нет, не только позора.
Бог с нею, с извечной людскою молвой.
Чьи гены несет он? Насильника, вора?
И  ЧТО принесет он в их семью с собой?..
      И кто за ребенком ухаживать будет?
Катюшка – она еще так молода.
У Нади – работа. Кто узел разрубит?
Четвертый ребенок – для Нади – беда.
            ***
Опять бессонница в ее окно стучится.
Опять волнение ее тревожит грудь.
Бессонный лик  луны сквозь дерево  лучится.
Усталые ее смыкаются  ресницы.
Но мысли гонят сон. В чем нашей жизни суть?
            ***
И выход нашли на семейном совете.
Безвыходных случаев, кажется, нет.
Что проще – страшнее бывает на свете?
Оставить в роддоме – и не было бед!
Никто не узнает – ни дом, ни подружка.
Родился ребенок, – и нет никого.
           ***
…Щенка приютила в квартире Катюшка
И Лялей своею назвала его…
Но девочка вырастет, помня невольно,
О том, что ребеночек есть у нее.
       Как  стыдно ей будет, как тягостно, больно.
Повсюду искать будет чадо свое.
…Покуда мала – проходящие беды.
Но зрелость и совесть – превыше суда.
    Внучат обожают все  бабушки, деды,
Болезни забыв, не жалея труда.
Как будто пытаясь исправить ошибки.
И, детям вниманье свое не додав,
        Бывали подчас раздраженны, не гибки.
А детям   поспешность свою передав.
Приходит с ошибками гибкая мудрость.
Сомнения гложут: я прав иль не прав?
Уходит в забвенье душевная скудость
И гордый, ничем не оправданный нрав.
           ***
А юность мечтает о будущем счастье.
Романтику, грезы, надежду, любовь
Сметают метель, холода и  ненастье.
А нервы и сердце исхлестаны в кровь.
           Ничем не излечишь душевные раны.
Рубцы остаются у юных навек.
И мы, приходящие в мир этот странный,
Слезинки смахнем, уходя, из-под век.
             ***
Но юность взрослеет.  Наступит  мгновенье,
И вспомнит Катюша про дочку свою.
Родной человек не уходит в забвенье.
И вспомнится нам он на самом краю.
        А Катя пока еще в куклы играет.
Собаку ласкает – в душе она – мать.
И девочка – женщина вовсе не знает:
Малышка  болеет. И смята кровать

В больнице, где самое раннее детство,
Малютка, как кукла, недвижно лежит.
И тети чужие велят не вертеться,
Пока через девочку ток побежит.
       Лежит неподвижно, без плача малышка.
О, Господи, нет  у нее никого…
Хлебнула житейского  горя с излишком.
Не знает ни мать, ни отца – никого.
        Девчушка лежит на больничной постели.
Чье сердце не дрогнет, увидев дитя?
Как синяя жилочка бьется на теле!
А с нею, как с куклой, родные – шутя…
        Никто не прижмет ее утром: “Родная!”
Не крикнет кому-нибудь девочка: “Мам!”
А вырастет: “Боже, одна я.  Одна я…”.
Оставить ребенка! Воздастся ли нам?
                ***
Нам пели  о том, что чужда  заграница.
Враги окружили! Ракеты – на старт!
О, люди, о, лики, личины и лица…
Довольно кроила история карт.
       А та, заграница, давно загнивает.
Но время другое дает как сюрприз.
И та, заграница, у нас забирает
Детишек сиротских. Ах, чей-то каприз?..
      Берут и красивых, берут и не очень.
Дефектных “мерзавцы” берут. Не пойму!
Россия, скажи мне, что недруг наш хочет?
А ты сыновей отдаешь почему?
      Тебе не нужны Ростропович, Шаляпин,
Высоцкий и Пушкин тебе не нужны?
И тысячи деток без мамы и папы
Сироты России. России сыны?
      Сыны или пасынки? Дети – подранки.
Вокзалов, бараков, подвалов сыны.
И едут в Россию мою иностранки.
Детишки сиротские людям нужны.
              ***
И Катину девочку, может быть, тоже
Семья за границу к себе увезет.
Прости меня, Боже, и, может быть,  все же
Несчастной девчоночке той повезет.
       А что светит ей  в моей нищей России,
Где стали ненужными детские рты?
И знаешь, о чем бы тебя я спросила?
Когда мы опомнимся? Знаешь ли ты? 
 
август 2002 г.
ПОСЛЕСЛОВИЕ.

Выписка из газеты  “ Мой город”:
 “УДОЧЕРИЛИ И УВЕЗЛИ  ЗА ГРАНИЦУ
Супружеская пара из  Новой Зеландии, удочерившая березовскую девочку, воспитанницу приюта “Огонек”,  на днях уехала к себе на родину.
Так как по возрасту, девочка еще очень маленькая, то прощание с городом прошло для нее безболезненно. Новые родители совершенно не говорят по- русски и общались с сотрудниками приюта  с помощью переводчика.  Видимо,  родным языком девочки станет язык ее приемных родителей.  Супруги обещали поддерживать связь с березовским  приютом и регулярно высылать фотографии”.
“Мой город”, 20 декабря 2002 г.
 (Сравните с датой написания рассказа  “Три судьбы”. 
***
Предвидение?
Или опять совпадение?
  Ни до того,  ни после случаев усыновления ребенка из Березовского  за границу не было ни разу)…