уголок филателиста

1.необменный фонд

пять сантиметров свежего снега
недолго останутся чистыми.
зато их хватит для детской варежки,
упрямых нетвёрдых шагов будто по целине,
радостных выдохов через шарф
на понятном не всем языке.
и вот эта рождественская метель -
всегда благосклонна к любому ребёнку. 

2. халькопирит

любимая не из праздного любопытства
недоумевает:

как это доживают до шестидесяти-семидесяти?

не знаю.

авось те, кто из нас доживёт - в десять не лазили по перилам
с первого этажа на пятый ( реже на девятый), не касаясь лестничных ступеней.

в четырнадцать не познали то, что было рано познавать.

в шестнадцать не предавали себя вместе с первой любовью,
в двадцать - со второй, в тридцать два - с третьей...

в одиннадцать не тащили окровавленного сверстника,
гурьбой обгоняя смерть, не успевшую раньше "скорой".

в четырнадцать не хоронили старшеклассницу.

в двадцать три не собирали кости товарища под балконом.

в двадцать пять не развозили в цинках тех,
кому недавно галстуки повязывали - по всей одной-шестой...

хотя, кто его знает? 

у тех, кто доживут - иные жизни, наверное, более  цельные и понятные.

а может, они просто никогда не отдавали кусок халькопирита
за маленькую марку, которую так хотелось убрать в свой кляссер?

3. автограф на столе

а в душах - счастье и уют
                к. карибжанова

мы рано выпали в осадок
нас день хотел одних за три
в себе подаренных лошадок
гоняй и слезы им утри

подумаешь в церквах пивные
лет через десять или пять
они обскобленные ныне
будут облеваны опять

стою где храм твой не достроен
где нет ни бохха ни христа
в купель которой не достоин
несут тебя а ты не та

а ты другая все зазнаясь
солому вечную жуют
в забытой улице танаис
быки забитые в струю

бегут и некуда им деться
от тех кто убежать не смог
а у тореадора сердце
и в нём проткнутое письмо

4. сомнамбула из перфорации


сорок тысяч прошел опоясал экватор
пролетел на такую же сумму и рад
два на метр выгребает грунтов экскаватор
тем что были вчера
их обмыли с утра

так и хлеба краюха что горстью зажата
не опробована в пищеводы земля
сполз с кладбищенской собственности экскаватор
залезая в поля
начиная с нуля

мы хороним пока еще ходим хороним
вот омоним синоним гаранин и джаз
вот топоним и лапотный чей-то пароним
вот какой-то из вас
вот сякой-то из нас

сверху ходит босой неприкаянным дядькой
снизу эта с косой да архангел тугой
по-над каждой душой затевается грядкой
коль утехами комьев покой
расстается с рукой

5. следующие 720 мгб святок


с. ланге


снежинка та еще пластинка
в ушах немерено вранья
поёт отчаянного стинга
твоя
а может быть моя

задует юбилейно-пьяно
кларнет в свои не пятьдесят
а от изьяна до обмана
опять свистят
над всем хрустят

тем что заржавлен саксофоном
листву под снег
братву под ствол
кровь все равно делить лимонно
за колдовство
и мотовство

по мёртвым хижинам окраин
где мы сгораем по чуть-чуть
сыграет сгорбившись гаранин
музыкой хлопнув по плечу

под кухонь прежних уговоры
под флажолеты вне ладов
мы там же с ним и будем скоро
аккордом
в несколько ходов

не удивляясь струнной группе
в сугробы вечные валясь
гобоя вставленное в губы
как по лыжне от смазки впляс
сыграем фуги глыбы тубы
и заваяем новоязь