Отрывок из Борхеса

В покинутом белом зале слышны
мерные, без удивления, удары
часов. Пространственной белизны
мир охраняют Сардары,
в саван закутывая страсть,
огонь и спиртное.
Их имена роднит власть,
и есть что-то родное
в их образе мыслей.
Сам образ тирана темен,
как тень, как смысл,
как разум - чистый феномен -
образ тирана - догадка,
нечаянное эхо, воспоминание.
Образ тирана - от недостатка,
вечер, жертва, заклание.
Все это лишь образ тирана,
его образ мыслей, имя.
Имя - опустошитель, шамана
имя. Имя тех, кто могут сухими
выйти. Язычников имя,
имя крови, что хлещет
из горла. Слезам людским
это имя. Вот и трепещут
ныне списки смертей,
их можно купить и продать.
Людям приятны людей
вещи, лучше молчать.

В бесконечной каменной
силе, силе бессмертия,
кроется кладезь знания,
кладезь людского усердия.
И сила вертит списками вин,
уничтожая их в тихом сознании,
раны соединяя из половин,
из крови пролитой ранее.
Последние боги в последний
день бытия зарубцуют рану,
собрав кровь с обедней
последнего капелана;
рану, которую вечность
не затянула и, видимо,
не затянет: беспечность
к фактам увиденным.
Даже самый жестокий
тиран лишь точка в фактах,
слуга вечности одинокой,
листик на ветках гладких.
Сегодня мы видим пародию
или разрыв между знанием
силы и нашей родиной.
На фундаментах нет
пепелищ. Забываем тирана.
Лета уносит и след
длинных годов каравана...
Неумолчно и полно торжество
времени. Года становятся глухими.
Времени с Богом видно тождество
в белой зале с часами прямыми,
хотя я и не хочу, чтобы мрамор
хранил чьи-нибудь посмертные
тайны.