5. Посмертный обыск. Владимир Блеклов

                Посмертный обыск
              Но и этого оказалось мало царю-деспоту.  Он, уже прикрываясь именем самого Пушкина, совершает, в это время, самый настоящий акт варварства и вандализма, тайно  дав команду на так называемый “посмертный обыск” бумаг, поэта, жандармами.  После совершения, которого, уже будет тайно уничтожена  часть драгоценных  для нас, потомков, бумаг поэта.
              Кстати, сам термин “посмертный обыск” введен, в  научный обиход, пушкинистом  М.А. Цявловским, или  С. Абрамович, только в советское время. Раньше же все шло у пушкинистов, начиная с П. Щеголева, даже с восхвалением, ими, “мудрого” решения Николая первого! Смотрите, для  примера, - и в качестве, разумеется, факта! - хотя бы  не раз уже упоминаемую нами, выше,  книгу самого П. Щеголева!
              Кстати, пушкинское наследие стало практически уничтожаться и после указания царя, предусматривающее “сжечь все предосудительное, возвратить письма их авторам, а казенные бумаги - по принадлежности” (Смотрите, к примеру, книгу П. Щеголева “Дуэль и смерть Пушкина”!).
              Так или несколько иначе (или, даже, в совокупности своей!), царь нанесет, - уже по всему наследию поэта, которое, кстати, аккуратно и скрупулезно собиралось им, и бережно, на протяжении всей жизни, хранилось А.С. Пушкиным! - страшной силы удар.
              После которого пушкинисты будут собирать, наследие нашего Великого поэта, буквально по крупицам и в течение - более ста лет. Что и приведет, в конечном итоге: к запоздалому приходу, к нам, всего Пушкина; к разгадке, его наследия, только в наше время (Эту мысль мне хочется не только подчеркнуть, но и - особо выделить!); к очень позднему раскрытию самого заговора, царя, против наших Величайших поэтов.
              Можно сказать, что только после Великой Отечественной войны пушкинское наследие примет более или менее завершенный вид, что, согласитесь, весьма поздновато. И все это произошло, еще раз подчеркнем, благодаря только что выделенному вам, выше, вроде бы безобидному, на первый взгляд, указанию царя-Деспота.
              Мы здесь пока не будем приводить, вам, многочисленные примеры по поиску и находкам пушкинистами: писем поэта; писем его современников к нему или о нём. Или, к примеру, пушкинской “Истории Петра I”, без которой нельзя было более полно понять наследие - именно Пушкина-историка.
              Истории, которая оказалась, кстати, совершенно не нужной царю и которую совершенно случайно нашел, внук поэта, на чердаке в доме Ланских в Лапасне (Сейчас это - подмосковный город Чехов!).
              Или, к примеру, писем, поэта, к жене и Н.Н. Пушкиной - к мужу. Писем, которые до сих пор не найдены, скорее всего, потому, что были  уничтожены женой поэта. Н.Н. Пушкиной, не пожелавшей раскрывать, - именно через свои письма! - бытовые подробности и бытовые взаимоотношения со своим мужем, что является, в принципе, ее правом! Многих  писем: сестер Гончаровых, Карамзиных, Вяземских. И так далее. 
              Стремительно растущий объем книги - пока не позволяет, нам, это сделать! В качестве же фактов, вскрывающих именно вандализм царя-изверга, приведем, вам, хотя бы несколько выдержек из пушкинианы прошлого.
              Выдержек, с помощью которых вы и увидите, сами, всю низость и подлость царя-интригана при реализации им, в жизнь, именно изложенной вам, выше, его комбинации против уже мертвого поэта и его друзей, предположительно разработанной царем, совместно, наверное, с графом Нессельроде, еще на ночном совещании 27-го января 1837 года.
              Вот как он прикрывался, к примеру, именем самого Пушкина: «Все, стоявшие в России  на стороне Пушкина, шепотом одобряли от души приказание его Жуковскому разобрать бумаги покойного и сжечь всё, что он найдет предосудительным для памяти Пушкина». Здесь царь не только прикрывался именем поэта.
              Он использовал, в своих целях, и Жуковского, вынужденного ходатайствовать, перед Николаем I, о “высочайших милостях” для семьи убитого, на дуэли, Пушкина. Использовал именно в целях обмана его, друзей поэта, и, разумеется, против глухо, но мощно,  роптавшей русской общественности! И, дальше: «Такова была первоначальная воля государя» (Смотрите книгу П. Щеголева, “Дуэль и смерть Пушкина”, самостоятельно.).
              А вот уже и сам выделяемый, здесь, обман, Николаем I, Жуковского и, следовательно, всей русской общественности: “Приступить к разбору бумаг Жуковский предполагал, конечно, после похорон поэта, но  не прошло и двух дней после смерти, как Жуковский узнал, что разбирать бумаги будет не один, а совместно с жандармским офицером по назначению графа Бенкендорфа”.
              И, далее: “Так  или  иначе, но Жуковский  должен был  разделить труд  по разбору пушкинских бумаг вместе с помощником Бенкендорфа, генералом Дубельтом” (Смотрите - там же!).
              Как видите уже и сами, царская “последовательная комбинация”, - назовем ее так! - уже проявилась - в наиярчайшем своем очертании (то есть именно в жандармском управлении разбором бумаг нашего Великого поэта.)!
              Весьма характерно, здесь, и высказывание самого Дубельта о пушкинском наследии: «Довольно этой дряни, сочинений-то Пушкина, при жизни его напечатано, чтобы продолжать еще и по смерти отыскивать неизданные его творения и печатать»!
              К чему все это привело, в итоге, вы уже знаете по только что изложенному, вам, выше: по наследию Пушкина будет нанесен мощный удар; оно будет рассеяно, - царем-жандармом! - по адресатам, которые  тоже, в силу тех или  иных причин  и  обстоятельств,  частично  уничтожат некоторые бумаги и письма поэта (Здесь уже сработает закон социальности, при котором вещи, некогда существовавшего человека, постепенно начнут исчезать, в силу хода самой жизни, вслед за ним!).