для Юю писала

как щен бультерьера
в брюхо вцепилась дряблого серого
НЕБА

в таком захвате
челюсти -
ни палкой ни ломом железным..
тряси-не тряси -
на древке упрямым флагом
на дереве -
тряпкой бряклой
матом пропойцы -
с губ не отлепишь
смертельной нелепой щелью в стене
особняка
на Арбате -
ничем не замажешь ничем не забелишь
скобой
не схватишь!

милая, какая печаль окутала эту ночь

Дай, кожу твою спрячу в поцелуй прощальный
ляг сединой в мои волосы, бороздкой в лодошку протянись
не стыдно плакать  в серую высь, не стыдно выть от одиночества
мне
быть неприбранной, некрасивой и нелюбимой,
высоту опрокинув в лицо, на бога смотреть

кто шепеляво бормочет этой ночью,
смерть?

сволочь, НЕБО, я и мертвой буду рвать твое брюхо
челюсти бультертьера - дохнут с жертвой
ты же знаешь - их вместе в яму!

и вот..
огромный клок дерьма его
серого -
свис до земли

и..
засияли
даруя ПРОЩЕНИЕ!
хлынули вниз       
свет
синева!
желтая жизнь -
на стволы            
на дома!
птицы
неделю лежащие брюшками вверх в сугробах -
ожили
пружинки лапок разжали цветными флажками зацвикали ввысь!

милая, милая, помнишь, "в печали и в радости.."
Суздаль, и сани с горы, и стена монастырская
можно к ней ухом.. и сердце оставить на кладке кирпичной
мы с тобой клятву давали: "в болезни и в здравии.."

дай, обниму твою кожу губами.. не зная приличий!


                9 января 2010 г.